Партизанский отряд "Земля". Выжившие (СИ) - Заречная Анастасия. Страница 4

– Да-а-а-а, – протянул Стас, – вот так картина маслом. Иногда, чтобы всё разрушить, никакие налётчики не нужны.

– Как будто в фильм ужасов попали, – поёжился Вася. – Там внутри наверняка портал в подземный мир и оттуда сейчас нечисть какая-нибудь полезет. С клыками, с которых будет капать слюна…

Стас покосился на рядового и сморщил лицо в такую гримасу, что Васе сразу расхотелось развивать тему дальше. Потупив взгляд, он извиняющимся тоном пробубнил:

– Прошу прощения, товарищ лейтенант. Случайно вырвалось…

– Пойдём пройдёмся? – прервал его Стас. – Всё равно дальше никуда не уедем, а скоро вечер уже. Может хоть место для ночлега найдётся.

Повесив заряженные автоматы на плечо, Стас с Васей выпрыгнули из кабины и хлопнули дверями. Они пошли пешком через высокую желтую траву, оставшуюся здесь ещё с прошлого лета. Кое-где на земле под старыми желто-коричневыми стеблями виднелась только начинавшая пробивать себе путь к солнцу молодая зеленая травка. Уже совсем скоро наступит её время, и весна полновластно вступит в свои права. Но сейчас под стенами в некоторых местах всё ещё продолжали лежать снежные сугробики, напоминавшие о ещё совсем недавно покрывающих всё вокруг белых снежных одеялах.

Ближе всего к дороге стояло длинное одноэтажное здание с множеством окон. Крыша с одного его бока совсем провалилась внутрь, а вторая половина здания снаружи казалась довольно целой и пригодной для ночёвки и разжигания костра. Погода в это время года была по-прежнему крайне недружелюбной, и мужчины решили, что лучше подстраховаться от переохлаждения. А дыма повсюду и так предостаточно, так что вряд ли пришельцы будут его искать. Пронизывающий ветер подгонял их в спину, приукрашивая выбранное решение и заставляя двигаться шустрее.

Но, забравшись внутрь через один из пустовавших оконных проёмов, они сразу же поняли, что мысль была крайне неудачной, ибо изнутри всё оказалось в разы хуже, нежели могло представляться. Видимо, из пустовавшего многие годы бывшего коровника проезжающие мимо люди решили устроить не только общественный туалет, но ещё и несанкционированный склад бытовых отходов, ввиду чего амбре внутри царило просто ужасающее. Оба военных пулей вылетели наружу через то же окно, через которое залезали, и глядя друг на друга сделали глубокий вдох чистого воздуха. Слов для выражения эмоций относительно подобного запаха и вида не находилось. Да и не требовалось, ведь они и так друг друга прекрасно поняли.

Стоящие дальше за коровником здания были в ещё более плачевном состоянии: у всех них отсутствовали стены и части крыш, а то и вовсе оставался один лишь фундамент. Немного поразмышляв и оглядев местность через бинокль, военные решили дойти до стоявших поодаль от хозяйственных построек бревенчатых домиков. Выглядели они, слабо говоря, не самым лучшим образом. Бывшие когда-то жилыми дома страшно покосились и частично вросли в землю, а их древесина давно растрескалась и приобрела чёрно-коричневый оттенок. Однако, у некоторых из домов угадывались покрытые грязью окошки и оставшиеся на месте двери, что уже давало поводы надеяться на тепло и относительную сухость внутри.

– Эй, смотрите-ка! Вон там! –вдруг заголосил рядовой, когда до домов оставалось идти ещё метров сто. – Свежие доски!

Он взволнованно указывал рукой по направлению к одному из домов и Стас, приглядевшись, понял, что так взбудоражило рядового. Они ускорили шаг и пошли прямиком к дому, на заднем дворе которого лежали штабелем свежеструганные доски и целая гора перемешанных со снегом жёлтых опилок. Сам дом на обитаемый вовсе не походил и своим покалеченным видом ничем не отличался от других, окружающих его. Разве, что тем, что его забор стоял на месте, хотя особой ухоженностью также не радовал.

Стас с Васей зашагали бодрее и уже совсем скоро неожиданно для себя вышли на едва различимую в траве дорогу, оставленную тяжелой машиной. Одна из полос дороги была немного шире, будто по ней ещё и регулярно ходили пешком. И вела она, петляя между бывшими огородами, прямиком к штабелю досок.

Военные едва миновали один из заброшенных домов, рядом с которым стояло несколько старых и таких же корявых, как и сам дом, яблонь, как внезапно раздался оглушительно-громкий выстрел. Ствол одного из деревьев рядом со Стасом размочалила россыпь влетевшей в него дроби. Он оттолкнул рядового за ближайшую яблоню, а сам прыжком залетел за угол дома. Вася мгновенно вытянулся вдоль дерева по стойке смирно, осторожно выглядывая из-за него одним глазом.

– Эй, вы там! – послышался с чердака соседнего домишки немолодой мужской голос. – А ну убирайтесь отсюда, фашисты треклятые!

– Слышь, дед? – закричал Стас в ответ. – Да какие мы фашисты то? Форму родной российской армии не признал? Мы свои, а ты по нам из ружья! Может мы спасатели!

Ответа с чердака на подобное заявление не последовало. Молчание затянулось на несколько секунд и Стас решил продолжить выбранную стратегию, приняв её за правильно выбранную:

– Ты слыхал, что напали на нас? Самолёты тут ещё такие странные круглые летали. А мы вот от своих отбились, да ещё и топливо у нас закончилось.

– Дезертиры небось! – снова раздалось с чердака. – Убирайтесь отсюда подобру-поздорову! А не то в полицию позвоню!

– Да какая полиция, если связи нет совсем!? Или у тебя телефон работает?

После этого на чердаке что-то загрохотало, повалилось, со звоном посыпалось и голос громко и с чувством выкрикнул: «Ай, да чтоб тебя к лешему!». Стас подал рядовому знак рукой, и они перебежали поближе к дому, из которого стрелял неизвестный и встали по бокам от закрытой изнутри двери.

– Дед! – снова закричал Стас. – А ну бросай свою пулялку! А то у нас тоже из чего пострелять есть! Слышишь? Выходи давай!

Сперва с чердака не доносилось ни звука, потом снова что-то начало грохотать и падать, а затем послышалось недовольное кряхтение и бурчание. Через несколько секунд за дверью раздались шаркающие шаги, и тот же голос сказал:

– Я выхожу, не стреляйте.

Дверь распахнулась, и из неё, словно чёрт из табакерки, с воинственным криком выскочил седой бородатый мужчина в многократно залатанной и изрядно выцветшей куртке. Он попытался навести своё ружьё на первого попавшегося на глаза «дезертира», коим оказался остолбеневший от неожиданности Вася. Стас подскочил к старику сбоку, вырвал из у него рук двустволку с деревянным прикладом и из этой же двустволки взял мужчину на мушку.

– Ишь ты, резвый какой! – сказал мужчина, поднимая вверх обе руки.

– Это ты, дед, больно резвый, – ответил Стас. – Ты чего в людей стреляешь? Да ещё и в военной форме!

– Да разве ж теперь разберёшь, где свои, а где чужие? По новостям такие страсти рассказывают, что волосы, значит, дыбом встают! Хорошо, что я и так уже седой, а то ещё пуще поседел бы. Телевизор то у меня, вишь, сломался недавно. Только радио осталось, по нему новости и слушаю.

– У тебя радио ловит?

– Теперича уже нет. Успели передать, что на Москву бомбы какие-то полетели, а потом только, значит, шипение одно. Ну, я и решил, что фашисты опять на нас напали. А раньше, значит, рассказывали в передаче в одной, что теперь эти самые фашисты везде есть, даже у нас.