Околдуй меня, если сможешь… (СИ) - Шерстобитова Ольга Сергеевна. Страница 5

Сквозь сон мне чудились голоса лешего и водяного, какой-то удивленный возглас, затем топот ног, грохот разбитой посуды, и спокойное:

— Да что же меня все так боятся! Это что?

Вроде голос Темного Властелина. М-да…

— Н-нал-лив-вочка. Ви-вишнев-вая, — отозвался леший, заикаясь. — Ее Лиска очень любит.

Послышался стук, звон и довольное:

— Хор-роша!

Это обо мне или о наливочке? И чудится Темный Властелин или нет?

Я силилась открыть глаза, но сон не давал. Странный, конечно, какой-то, навеянный. Не может же Темный Властелин оказаться тут, в моей избушке, пить наливку и разговаривать с нечистью о лесах да реках. Или может?

— Защиту наложили умелую, молодцы, — неожиданно заметил он.

— Мы старались, — гордо заявил леший.

— Я еще своих чар добавлю. Не хватало, чтобы ходили к моей невесте тут всякие…

— Вы с ней… поласковее, — неожиданно сказал водяной.

— Хрупкая она, наша ведьмочка. Ранимая…

— Думаете, я душу ее не чую?

На время разговор стих, но послышалась возня. Кажется, кто-то доставал из моих запасов соленые огурчики, а из печи вытаскивал гречневую, запаренную накануне состязаний, кашу. Совсем про нее забыла. Дальше разговор снова зашел обо мне. Темный Властелин расспрашивал о детстве, учебе, ведьмах-наставницах. Я попыталась открыть глаза, сесть и прекратить это безобразие, но меня снова утянуло в сон. Зыбкий, беспокойный… В нем я постоянно кого-то искала, рвалась навстречу… И успокоилась лишь тогда, когда чьи-то сильные руки погладили спину. Бережно, нежно… Я заворочалась, уткнулась в чье-то плечо, оплела руками и ногами, затихла… И обрела долгожданный мир в душе, легкий и невесомый, как птичье перышко. От желанных объятий было тепло и сладко, чуть пахло лесными цветами и травами. Знакомо. Правильно.

Кажется, я впервые во сне улыбалась.

Утро началось с того, что ощущение тепла меня покинуло. Словно светило солнце, согревало, а потом растаяло в небытие. Глупость, конечно, но… Я открыла глаза и обнаружила Бажену, сидящую за дубовым, накрытым белоснежной скатертью с вышитыми алыми цветами, столом и мирно попивающую чай с малиновым вареньем.

— Впервые вижу, чтобы ты так аккуратно собрала вещи, — заметила она.

Я покосилась на заплечный мешок и не стала наставницу разочаровывать. Наверняка леший с водяным подсобили.

— Цветы в воду поставь да садись, поговорим, пока есть время.

— Какие цветы? — удивилась я и тут же обнаружила рядом с собой на одеяле, которым оказалась укрыта, букет из лесных колокольчиков.

Красивые, еще покрытые капельками росы. Даже я не знала, где такие растут. Леший никогда не показывал дорогу к заветной полянке.

— Даже не спросишь, откуда? — полюбопытствовала наставница. — Для тебе ведь мужик старался.

Значит, все, что происходило ночью — не приснилось?

Я покраснела, ласково погладила лепестки и не удержалась от улыбки.

Поднялась, принимаясь хлопотать в доме. Поставила цветы в кувшин, умылась ледяной водой из ведра, вытащила из печи оставленный с вечера пирог с брусникой. Бажена налила чаю, глянула в окно.

— Умно, конечно, придумано.

— Ты о чем? — поинтересовалась я.

Мы с Баженой давно стали подругами, перешли на ты. Да и по силе были равны… почти. Моя все еще росла, а ее уже замерла на месте.

— О том, как твой темный защищает свое, — заметила она. — Цветана и Дарина пытались сотворить пакость. Уж какую — не ведаю, так и не сознались, но когда за ними тут полночи гонялись темные псы…

Я закашлялась. Этих созданий тьмы могли призвать только темные, и то не все рисковали. Очень уж своенравны, непослушны, непокорны. Зато охрана из них идеальная.

— Я не знаю, когда мы встретимся, Василиса.

— Через месяц после практики, — пожала я плечами.

— Что, еще не зацепило магией истиной пары? — по-доброму усмехнулась наставница. — Смотрю, не показалось. Он, действительно, древние чары приглушил, на себя перетянул, боясь, что сбежишь без оглядки. Ничего, скоро почуешь… Долго даже Темный Властелин не выдержит неразделенного огня. Хотя самоконтроль у него…

— Бажена!

— Время он тебе дал, насколько его сил хватит, конечно, устоять.

— Откуда ты это знаешь?

— Видела, как он тут на коленях стоял, узоры на твоей спине прикосновениями вырисовывал. Дышать даже боялся… А глаза темные-темные… Забрал твою муку.

Бажена помолчала, а потом тихо так сказала:

— Цени это, Лиса. Он душу ради тебя перевернул. И ждал долго. Пылинки сдувать станет, если сердце откроешь да бояться перестанешь.

Я глотнула чаю и лишь заметила:

— Мы через месяц встретимся и посмотрим, как дело повернется.

— Не вернешься ты в нашу школу, милая. Марьяна вчера ворожила. Знаешь же, как силен ее дар предвидения.

— Эм…

— Диплом ведьмы лежит в твоем ларце, — она кивнула на полку на стене, где располагались мои сокровища. — Ты его честно заслужила.

— Но это же… практика! Мне после нее экзамены только сдать. И я не уверена…

— Не беги от судьбы, Василиса. Хуже станет. Темный Властелин тебе, кстати, что предложил?

— Узнать друг друга, познакомиться…

— Тогда дай ему этот шанс. Мог бы не спрашивать, решить все за вас двоих. Только сердце твое бережет. Твоя боль — теперь и его боль.

Голос наставницы звучал тихо, спокойно, но моя тревога росла. Я уже не хотела во дворец, остаться бы тут.

— У каждого свой путь.

— Я думала травоведение попроситься преподавать, — глухо заметила в ответ.

— Марьяна бы не отказала. Но видишь, как все получилось.

Мы еще немного поговорили о школе, состязаниях, моих экспериментах… и распрощались на неопределенный срок.

Когда открылся портал, чтобы переместиться во дворец, я была весьма не в настроении, поэтому в него не шагнула. Так и осталась сидеть на крылечке избушки, осматривая окраину леса, где жила. Темные треугольники елок, шустрые белки, скачущие с ветки на ветку, кукующая вдали птица, крадущаяся пушистая лиса… Если идти по узкой тропе, то выйдешь прямо к ведьмовской школе, где я училась уже седьмой последний год.

— Цветок лазоревый, ты чего испугалась? — раздался голос Темного Властелина, который незаметно появился рядом со мной.

Присел на крылечко, за подбородок взял, в глаза заглянул.

— Василиса…

Вот только он и может произносить мое имя так, что я забываю, как дышать.

— Не могу я… Мне тут… хорошо. Лес, травы…

Объяснить толком ничего не получалось, все мешалось, путалось.

— Я с весны до поздней осени живу в замке. Там тебе понравится. Лес будет. Ходи в него, сколько хочешь.

— Но…

— Во дворце на несколько дней задержимся. Мне надо утрясти кое-какие дела и познакомить тебя с матушкой.

О, нет! Про матушку Темного Властелина я совсем забыла! Вот кто точно не будет мне рад. Желание сбежать возникло так быстро и предсказуемо, что я даже не заметила, как начала говорить вслух.

— Она примет тебя, как родную дочь, — ответил Тангир. — Неужели думаешь, будто не станет счастлива за единственного сына?

— Про нее такое говорят…

— А про меня? — улыбнулся он, ласково поглаживая пальцами мой подбородок. — Всему ли ты веришь, цветок лазоревый?

— То есть города, обращенные в пыль, сметенные с лица земли полчища нечисти, темная страшная сила, о которой только все и шепчутся — это ложь? — ехидно уточнила я.

— Нет, — спокойно ответил Темный Властелин. — Но я дам тебе возможность проверить, так уж ли последняя страшна. Если захочешь.

— Вот знаете вы, Ваше Темнейшество, как завлечь любопытную ведьму в свои сети!

— Забыла, как меня зовут? Произнеси! — хриплым голосом попросил он.

— Тангир…

Прижал к себе неожиданно быстро, будто его имя стало спусковым крючком, заскользил руками по телу, опаляя, лаская, зарываясь лицом в мои волосы.

Ласточки небесные! Горячо-то как! И сладко…

— Я не видел тебя чуть больше часа, а уже соскучился, — прошептал, замирая. — Мне без тебя, цветок мой лазоревый, плохо. Я думать ни о чем не могу, всюду ты мерещишься. Твой запах плывет, голос слышится… И единственное спасение — это когда ты рядом.