Золотая паутина - Гандольфи Саймон. Страница 50

– Сынки богатых родителей с малолетства привыкают к машинам, а я простой крестьянин – вот в чем моя беда. Но ты мне нравишься, Родди. А сейчас сделай одолжение – поезжай вдоль берега. Может быть, найдешь еще одну яхту.

После слов Эстобана Родди стало не по себе. Неуклюжая угловатая машина русского производства, подпрыгивая на ухабах, выехала на шоссе, а Родди повернул в сторону моря. Он снова вспомнил об этом англичанине, Рокко и его сестре. И наконец его мысли обратились к отцу, по воле которого он превратился в преступника.

***

Пепито заснул под тентом в кубрике «Золотой девушки». Трент улегся лицом вниз рядом, в гамаке, и лежал под утренним солнцем, зная, что заснуть все равно не сможет.

Лежа с закрытыми глазами, он слышал, как по боковой палубе прошлепали босые ноги, затем дуновением легкого бриза до него долетел запах Аурии. Она села немного поодаль молча. Наконец он повернул к ней голову и сказал:

– Я еще не поблагодарил тебя. Твой крик в каюте да спектакль, который устроил Рик, – это нас и спасло.

– Что ты собираешься делать с золотом? В настоящий момент золото было нужно Тренту в качестве приманки.

– Разыграем дело так, что сообщники Альфредо подумают, будто золото забрали кубинские власти. Если мафиози решат, что смогут вернуть его себе, они явятся за ним, – подумав, ответил Трент.

– А почему бы не отдать его им?

– А почему мы должны его отдавать? – раздался голос Рика.

Они обернулись. Рик смотрел на них с крыши каюты. Лицо и подбородок у него были разбиты и поцарапаны, огромный синяк почти закрывал правый глаз. Он сидел, скрестив ноги и, по-видимому, был в прекрасном расположении духа. Аурия взглянула на него и надменно вздернула подбородок.

– Оставь нас.

– Нет, я не уйду, я хочу знать правду, – ответил он.

– Какую тебе нужно правду? – Она гневно тряхнула головой, глаза ее загорелись. – Ты хочешь, чтобы я сказала, что с самого начала дурачила тебя? Ты никогда ничего не значил для меня, Рик. Альфредо потребовал, чтобы я выяснила, где затонула «Красотка». Они шантажировали меня, пугая, что убьют отца. Для них – это раз плюнуть. Это тебе не детские игры, Рик.

– Я давно не ребенок, Аурия, – возразил Рик.

– Значит, я должна была все рассказать тебе. Интересно, что бы ты сделал?

Она повернулась и пошла прочь, кипя от возмущения.

– Что-нибудь можно было бы придумать, – бросил ей вслед Рик.

– Да? Ну, так скажи мне – что именно? Она повернулась к Тренту:

– Как же я сразу не догадалась, что вы – настоящая машина для убийств. Скажите, мистер Трент, где рекламируют таких людей, как вы?

– Трент – полицейский, – сказал Рик.

– Да? Неужели? – Она резко повернулась и стояла, раскрыв рот, с округлившимися от изумления глазами. – Это правда?

– Полицейский без содержания и в отставке, – подтвердил Трент.

Аурия в ярости вонзила себе ногти в ладонь. Она вспомнила, как Альфредо заманил ее в свой «мерседес», когда она шла из теннисного клуба. Он заставил ее убедить отца арендовать «Красотку» у Роджертона-Смита, потом – завязать знакомство с Риком, и объяснил ей, как начать розыски затонувшей яхты.

– Если хочешь, чтобы твой отец остался жив, делай все, как сказано, – говорил он. – Здесь нет ничего личного – речь идет о чистом бизнесе.

Умолять или плакать было совершенно бесполезно. Она готова была даже отдаться ему, но и это ничего бы не изменило. Аурия достаточно хорошо знала этих людей из мафии, умеющих мастерски использовать женщин в своих целях. Даже их собственные жены, которых они держали взаперти, не посвящая в свои дела, были орудием в их руках. Она возненавидела их с самого детства, когда они приходили в гости к ее отцу, приносили сладости и говорили девочке льстивые слова:

«Посмотри только. Тони, какая красавица, ей-богу, настоящий ангелочек». Она всегда их боялась. Будучи еще маленькой девочкой, Аурия ощущала, в каком страхе пребывает ее отец, как он угодливо суетится, изображая дружелюбие и фамильярность, шутит, потирая руки и поторапливая официантов, чтобы они сменили и без того безупречно чистую скатерть.

Сначала она никак не могла понять, почему ее отец – большой, сильный, веселый человек – в такие моменты вдруг как-то съеживался, его гордо выпяченный живот сразу опадал, мускулы становились дряблыми, лицо старело. А когда, наконец, поняла, то решила, что никогда не допустит, чтобы это зло затронуло и ее жизнь. И вот – теперь она в западне.

Отец никогда не делал ничего плохого. Как владелец фешенебельного ресторана, он был знаком со многими и время от времени рекомендовал клиентов Роджертону-Смиту, считая, что делает доброе дело. Конечно, он получал доходы от компании Ллойда. А аренда яхты – это дело моих рук. – Так закончила Аурия свой рассказ.

– А ты кому-нибудь рассказывала об этом? – спросил Трент.

– Неужели я похожа на сумасшедшую? – Она передернула плечами. – Я сразу написала Марко, что если ему надоело бродяжничать, то здесь для него найдется постоянная работа – вот и все. Когда я получила ответ из какого-то порта на Средиземном море, где он участвовал в соревнованиях, его тон мне показался несколько подавленным.

– Надо подумать, и мы найдем какой-нибудь выход, – сказал Трент. – А сейчас попытайся заснуть. Ночью нам спать не придется.

***

Адмирал де Санчес и Родди изучали карту северного побережья Кубы и Старого Багамского пролива, висевшую на стене в кабинете адмирала.

– Думаю, до десяти часов погружение они не начнут, – сказал адмирал и постучал карандашом по карте, показывая то место, где на мелководье, разделяющем два островка, стояла на якоре «Золотая девушка».

– Какая жалость, что мы не поставили излучатель на шлюпке, но во всяком случае мы будем знать, когда катамаран отчалит.

***

Аурия доказывала, что она достаточно опытный ныряльщик и настаивала на своем участии в подводной экспедиции на «Красотку». Трент, наконец, уступил, понимая ее желание как-то реабилитировать себя. Они разделились на две команды. Сначала Пепито и Марко спустились к яхте, а Трент и Аурия таскали золото к краю пещеры. Затем, перед вторым погружением, они полтора часа отдыхали на «Зодиаке», и теперь была очередь Трента и Аурии спускаться к яхте. Последняя дюжина золотых брусков в машинном отделении оказалась придавлена тяжелым металлическим ящиком с запасными деталями двигателя. Крепления ящика были ослаблены взрывами и теперь совсем разболтались. Трент попытался сдвинуть ящик ломиком, но это ему не удалось.

Он подумал было, не оставить ли эти брусья здесь, но не в его характере было отступать. В конце концов он подал знак Аурии, они поднялись к краю пещеры, и, присоединившись к Марко и Пепито, выждали время декомпрессии, а затем поднялись на поверхность. После часового отдыха в «Зодиаке» они вчетвером погрузились в воду, захватив с собой четыре больших брезентовых сумки, закрепили тросы, привязанные к сумкам, за выступ у края пещеры и продолжали спуск к «Красотке». Войдя в машинное отделение, Трент и Пепито приподняли ящик на несколько сантиметров, а Марко стал вытаскивать из-под него золотые бруски, которые они затем погрузили в сумки, и начали медленно подниматься. За три спуска под воду в крови у них накопился азот – приходилось следить за показаниями компьютеров и делать передышки.

Уже поднялась луна. Отдыхая возле скалистой стены, они смотрели, как пузырьки воздуха из баллонов поднимаются кверху, к бледному сиянию на поверхности моря. Первым встрепенулся Пепито. Он тронул Трента за плечо и указал на мелькнувшую на фоне скал тень. Трент схватился было за пояс, но тут же вспомнил, что не взял с собой подводное ружье, думая, что последнее погружение будет коротким и оно не понадобится. Им оставалось еще две минуты – потом подъем до следующего уровня. Затаив дыхание, они ждали, когда промелькнувшая тень вернется снова. Вскоре появился темный силуэт большой акулы, кружившей на фоне освещенной лунным светом поверхности воды. Повиснув чуть ниже входа в пещеру, они тесно прижались друг к другу. Держась сплоченной группой, спинами к скале, здесь они были в относительной безопасности, но стоило им подняться в открытую воду, как они становились совершенно беззащитными.