Этот мир как сон (СИ) - Ли В. Б.. Страница 8

Постовой кивнул, чуть спустя открыл калитку. Мы прошли с лошадьми внутрь, я осмотрелся вокруг. Сразу за воротами располагался просторный плац, за ним два строения. Одно побольше, оно собственно и служило казармой, как узнал немного позже, а второе для штабных целей и цейхгауза — склада оружия, амуниции и прочего имущества. Дальше же шли еще какие-то постройки, по-видимому, для хозяйственных нужд. Выглядело все чисто и аккуратно, здания радовали глаз свежей побелкой, дорожки и плац выложили ровными каменными плитками. Оставили коней на перевязи, сержант, а следом за ним я, направились к штабу. Себастьяна здесь не застали, дежурный офицер — молодой лейтенант, пояснил нам: — Капитан (переводил для себя местные звания на привычные) сейчас в отъезде, будет к вечеру. Можете передать через меня ваш пакет.

Сержант вручил ему бумаги, а потом добавил, кивнув на меня: — К вам направлен волонтером Серегей Ивано. Указания насчет него здесь, в переданной вам грамоте. Оставляю его под ваш присмотр.

После ухода штабного сержанта дежурный вскрыл запечатанный воском пакет, внимательно прочитал документы. Посмотрел на меня придирчиво, подумал еще минуту, наверное, принимая непростое решение, а затем высказал его: — Пойдешь под начало сержанта Адана — у него не забалуешь! И в десятке его люди бывалые — присмотрят и помогут при случае. Только смотри — приказы сержанта исполняй беспрекословно, считай — он тебе за отца и мать, и господа бога. Ослушников у нас наказывают строго — на первый раз поркой, а потом могут в кандалы заковать и послать на галеры. Или служить в самый дальний форт Приграничья, от ящеров охранять.

Не стал пояснять офицеру, что оттуда я и прибыл. Похоже, что для военных из центральных провинций служба в тех небезопасных краях считалась серьезной провинностью, если ставили в один ряд с каторжной долей галерника. Сам я за время общения с воинами фортов не замечал в них какой-либо обреченности или озлобленности — обычные люди с нормальным отношением к другим. Разве что более собранные и осторожные из-за опасного окружения дикой природы. Сам не горел желанием вернуться обратно, но если бы довелось, то не горевал бы особо — жить там можно, пусть и с немалым риском. Вспомнил встречу с тираннозавром и невольно поежился — мурашки пошли по телу.

Тем временем лейтенант убрал бумаги в шкаф и направился к выходу из штаба, бросив мне: — Пойдешь со мной. Передам тебя Адану.

В казарме в этот послеобеденный час почти никого не оказалось. Да и вообще, в расположении роты, кроме дежурных воинов, видел только двоих-троих. Дневальный на посту у входа вытянулся перед лейтенантом, громко доложил: — Господин лейтенант, рота на учениях. Никаких происшествий нет.

На вопрос: — Где Адан? — так же громко ответил: — В оружейной мастерской, господин лейтенант.

— Позови ка его сюда — на этот приказ дневальный, ответив: — Слушаюсь, господин лейтенант, — бегом выскочил из казармы.

За то время, пока ждали сержанта, осмотрелся в казарме. От входа по обе стороны тянулись два помещения. В каждом по периметру трех стен увидел двухярусные нары с тюфяками, по центру стоял длинный стол с лавками вдоль него. Всю стену за входом занимало какое-то сооружение из дерева, о котором сразу подумалось — подобие оружейной пирамиды. Сейчас оно оставалось пустым, но представил, как на нем складывают копья, мечи, щиты и прочее боевое снаряжение. Первые нары отгородили перегородками — наверное, предназначались сержантам. Свет проходил сквозь неширокие окна, между ними на стенах навесили светильники. Освещения явно не хватало — даже сейчас, солнечным днем, часть помещения оставалась в полусумраке.

Быстрым шагом в казарму вошел невысокий крепыш лет за сорок. Его суровое лицо без тени добродушия подсказывало мне, что с Аданом (а то, что это именно он, сомнений не было) будет далеко не просто.

— Слушаю, господин лейтенант, — выговорил густым баритоном сержант, подойдя к нам.

— Вот, Адан, принимай новичка. Направлен к нам волонтером из департамента самим полковником Серхио. Поступай с ним, как посчитаешь нужным, но сделай из него настоящего бойца. Задача ясна? Тогда приступай.

— Как тебя зовут, парень? — спросил меня Адан, когда лейтенант оставил нас.

— Серегей Ивано, господин сержант, — бодро ответил я, вытянувшись, как тот дневальный.

— Странное имя. Откуда к нам?

— С юга, господин сержант. Из Приграничья.

— Понятно. Значит, должен знать, за какой конец держать копье.

— Так, господин сержант.

— Сейчас проверим, на что ты способен.

Вышли из казармы и направились к цейхгаузу — он располагался с торца штабного здания. Сержант открыл своим ключом входную дверь, стянутую полосами железа, и вошел, я следом за ним. В арсенальной комнате на полках и стеллажах лежали и стояли разнообразные смертоносные средства. Большую их часть я прежде не видел, даже не представлял — для чего они и как ими пользоваться. Адан подвел меня к стойке с копьями и сказал: — Выбирай.

Все они оказались учебными — с затупленным наконечником, различались длиной и массой. Выбрал привычную рогатину, здесь же на складе подобрал амуницию своего размера. Адан также взял себе учебное копье, только покороче, еще меч со щитом. Со всем снаряжением вышли на небольшую площадку за зданием, встали напротив друг друга. Начал учебный бой сержант. Крикнув: — Защищайся, — сделал ложный колющий удар в грудь, тут же перевел копье вниз и попытался подсечь мои ноги. Успел среагировать и поставил блок, сам атаковал противника уколом в бедро. Уводящим движением он заставил меня немного провалиться вперед, а потом мгновенным возвратным ходом нанес болезный удар древком по икрам.

После первого выпада встали в исходную позицию, постарался сосредоточиться и быть повнимательнее. Сержант дал команду: — Нападай, — я на максимальной скорости начал атаку в грудь. В момент, когда он поднял свое копье для верхнего блока, чуть скорректировал удар, направил его в брюшину. Обманный прием удался, пробил защиту опытного вояки — он даже согнулся от боли. Чуть отдышавшись, уже без предупреждения набросился на меня, ведя непрерывные атаки. По-видимому, я разозлил ветерана, он гонял меня по площадке как сидорову козу. Большую часть ударов отражал или уходил от них, но не раз пропускал. Противник бил меня в самые разные места, финтами запутал, в конце боя отбивался почти вслепую, по наитию.

Все же удостоился небольшой похвалы от сурового вояки: — Держишься неплохо для новичка, — после спросил: — С мечом доводилось работать?

На мой понятный ответ заявил: — Придется. Каждый боец в нашей роте должен уметь пользоваться им. Сейчас начнем учиться. Смотри, как надо держать оружие.

Тренировались до самого вечера, с небольшими перерывами. Закончили, когда вернулась в казармы рота. Только тогда сержант прервал мои мучения, напутствовал напоследок: — На сегодня достаточно, продолжим завтра. Сейчас иди умойся — вот в том углу бочка с водой. Потом в казарму — познакомлю с нашим десятком, заодно поужинаешь с ними.

Ноги и руки дрожали от усталости, дышал с хрипом — Адан просто загнал меня. Сначала заставлял десятки раз повторять один и тот же прием или стойку, пока не считал, что у меня получается сносно, проверял на выносливость — минутами держал на вытянутой руке тяжелый меч. После устроил избиение в совместной отработке приемов, причем особенно болезненно, если я останавливался без сил, не мог двинуться или поднять оружие. Сейчас, идя к бочке, с ужасом представлял, что же меня ожидает завтра. С трудом расстегнул непослушными пальцами и снял стеганную куртку, взмокшую от пота льняную рубашку под ней, с наслаждением умылся по пояс зеленой от тины водой. После такого купания почувствовал себя гораздо лучше, да и силы начали возвращаться.

Десяток Адана уже приступил к ужину за общим столом, когда я вернулся в казарму. Воины встретили меня любопытствующими взглядами. Сержант представил меня, после каждый из десятка назвался сам. Моя память не подвела, запомнил всех с первого раза, а потом обращался к ним по имени, ни разу не сбившись и не перепутав. Большинство в десятке составляли мужи уже зрелого возраста, я оказался самым младшим. За этим же столом сидели воины из других десятков, но они держались особняком от нас, общались в своей группе. Питались все из общей кухни, приносили горячую пищу для каждого десятка в отдельной бадье. Мне наложили в большую миску каши, дали внушительный кусок хлеба с сыром и кружку кваса.