Характерник (СИ) - Ли В. Б.. Страница 28

Сама рана неопасная, хуже, что я потерял много крови, в таком состоянии не могу лечить даже себя. Надо остановить кровотечение, позвал ослабшим голосом одного из двух джур, стоявших с саблями наперевес около атамана. Сначала он не услышал мой зов в шуме боя, только когда повторно окликнул его, повернул недоуменно голову ко мне.

- Вася, подай мою лекарскую сумку, - напрягаясь, погромче говорю ему, - она под лавкой.

Джура смотрит на мою кровоточащую рану, до него доходят мои слова, торопливо, почти перепрыгивая через лавки, пробирается в мой отсек, находит сумку и также скоро спешит ко мне. В бледном свете начинающегося дня готовлю бинт из полотна, тампон, пропитанный соком трав, накладываю на рану, прошу Васю потуже перевязать. С грехом пополам он справляется с заданием, выпиваю лечебные настойки из крапивы и тысячелистника, ложусь на лавку, мне надо хотя бы немного восстановиться. Через минут десять, когда стали возвращаться с захваченного галиота казаки, встал, все еще слабый, но уже способный как-то двигаться, перехожу в свой отсек. Здесь ложусь на лавку, с некоторым усилием вхожу в лечебный транс, приступаю к восстановлению поврежденного участка. Еще через четверть часа рана зарастает, сам от усталости засыпаю.

Проснулся от шума голосов и смеха казаков, прислушиваюсь к себе, кажется, обошлось без каких-либо неприятных последствий. Место раны не беспокоит, при движении рукой тоже, отупляющая слабость прошла. Принимаю еще настойки, немного еды, после принимаюсь за лечение пострадавших, их больше десяти. Пока я спал, казаки сами перевязали раны своим товарищам, не стали будить меня. Теперь осматриваю каждого из них, накладываю швы, мази, повязки, сложные повреждения восстанавливаю в меру еще не полностью вернувшихся сил. Когда закончил все лечебные процедуры, от пришедшей слабости вновь уснул, до самого обеда. Вот так закончилась моя первая схватка в ближнем бою, лицом к лицу с врагом. В запале борьбы я особо не почувствовал страха или волнения, переживания за первого убитого противника, да в темноте и общей свалке не заметил, поразил ли кого-нибудь.

Морское сражение казаки выиграли вчистую, захватили все 15 галер, 5 галиотов, десяток малых судов, потеряли же 3 чайки, полтора десятка получили повреждения артиллерийским огнем противника. Среди казаков погибли и ранены около тысячи, выжила треть пострадавших. Оставили и взяли с собой три галеры, остальные сожгли, другие захваченные суда вместе с ранеными, освобожденными рабами-галерниками и немалыми трофеями отправили в Сечь. Продолжили поход после двух сражений, на суше и на море, семь с небольшим тысяч казаков на 130 чайках, с грузовыми ладьями и трофейными галерами. Атаман с частью команды, и я в ее числе, перешел на одну из галер, туда же перевели освободившиеся команды поврежденных чаек, их мы сожгли. Через день после морской баталии вышли из лимана в открытое море, взяли курс к османским крепостям Тягинь (Бендеры) и Аккерман на Днестре.

Глава 11

Море волновалось, под усилившимся ветром волны поднимались все круче, суда уже зарывались в них. На чайках вода перехлестывала через низкий борт, команды не успевали вычерпывать проникшую воду, лодки все больше погружались в потемневшую от непогоды воду. На всех судах опустили парус, казаки сели за весла, пытаясь удерживать носом к наваливающимся волнам. О движении вперед и речи нет, сейчас главная забота - остаться на плаву и не потерять друг друга в надвигающемся шторме. Особенно нас беспокоили грузовые ладьи, у них гораздо хуже с плавучестью, под тяжестью осадных пушек могут просто затонуть. Но бог миловал нас, после сутки мотания по волнам, бессонной ночи в борьбе со стихией шторм унялся, ветер стих, море постепенно успокоилось. Четверть наших судов затерялись за горизонтом, среди них одна ладья, все мы надеялись, что они выжили, нагонят нас в Днестровском лимане.

Весь вечер и последующую ночь мы отсыпались, шторм вымотал нас до предела, на рассвете тронулись дальше. Море больше не беспокоило нас, с попутным ветром вечерром мы уже приблизились к лиману. Встали у его входа, дожидаемся ночи, атаман со старшинами решили повторить прошлую хитрость с полузатопленными чайками. В самую глухую пору, за два часа до рассвета, мы направились к гавани Аккермана, оставив на рейде галеры и ладьи. Крадучись проникли в гавань, прошли между стоящими у причалов судов, тихо высадились в стороне от пирса. Меня и еще одного казака оставили караулить свою чайку, остальные пошли на захват крепости. Почти один в один повторился прошлый сценарий, наши передовые группы тихо сняли дремлющую стражу у ворот крепости, основные силы проникли внутрь цитадели, небольшая часть казаков направилась на захват судов. А потом в предрассветной полутьме началось побоище, запорожцы принялись вырезать османов, почти не оказавших организованное сопротивление, на стенах и башнях, в казармах, а после на улицах и дворах.

Взяв Аккерман и не задерживаясь на его разграбление, наше войско в этот же день отправилось вверх по течению Днестра к Тягиню. Часть казаков с гармашами осталась в захваченной крепости для контроля за лиманом. надо обезопасить себя от блокирования выхода из Днестра вражескими кораблями, пока мы будем брать вторую крепость. С ними остались раненые, их немного, взятие Аккермана обошлось нам небольшими потерями. Почти перед самым выходом в путь в гавань порта вошли наши чайки, затерявшиеся после шторма, но не все, нет пяти чаек и ладьи. Надежда, что они выжили, слабая, но все же есть, будем ждать до возвращения из Тягиню. Увеличившимся отрядом на сотне чайках и четырех оставшихся ладьях направились ко второй османской крепости, оставив галеры и несколько чаек, как и все захваченные в порту суда. Их больше десятка, среди них не только османские, но на этот раз никого не стали отпускать, могут навести на нас вражеский флот.

Река на участке нашего пути очень извилистая, излучина за излучиной, иногда видишь хвост колонны чаек буквально в нескольких сотнях метрах за очередным поворотом. На небольшое по прямой расстояние, меньше сотни верст, мы затратили неделю, многие вымотались до изнеможения. Почти все время шли на веслах, да и течение реки сильное, идти против него потребовало много сил, я уже не чувствовал рук, греб со всеми на одной воле. Встретившиеся нам суда задерживали, османские топили, другие отпускали, но после выкупа ценностями или товаром. Перед самой крепостью пристали к правому берегу, все войско высадилось на дневной отдых, несколько казаков отправились на разведку. Вернулись они уже к вечеру, привели с собой захваченного османа, изрядно побитого. Атаман принялся сам допрашивать пленного, на османском, язык противника он знал хорошо. Вызнал все ему нужное, затем по его знаку османа зарубили и сбросили в воду. После созвал старшин, стал обсуждать с ними полученные сведения, планировать захват османской цитадели.

Как и с другими крепостями, полностью окружили ее, поставили на позиции осадные пушки, наши канониры принялись разбивать орудийные башни. Крепость подобная Газы-Кермену, хорошо защищена, больше сотни пушек, 12 башен, высокие и мощные стены, выстроена на каменистом утесе. Обороняют ее около четырех тысяч османских воинов, половина из них янычары, трудный будет с ними бой. Почти неделю гармаши выбивали вражескую артиллерию, потом разбили ворота, ночью казаки пошли на приступ. Обороняющиеся удерживали стены и проемы стойко,несколько раз отбрасывали казаков, но те с новым подкреплением вновь штурмовали твердыню. Только к утру преодолели сопротивление осман, сначала оттеснили их от стен, а затем уничтожили на внутренних улицах и дворах. Потери у нас большие, почти треть от пошедших на штурм, мне и другим лекарям больше суток, почти без отдыха, пришлось бороться за жизнь наших бойцов. В этом бою погибли оба брата Кати, Семен и Артем, я их сам похоронил за крепостной стеной.