Характерник (СИ) - Ли В. Б.. Страница 48

Брали крепость привычным нам образом, единственно перед началом штурма взял под свой контроль стражу у ворот и на стенах, дальше наши бойцы давно отработанными и согласованными действиями уничтожили осман в опорных пунктах, а после зачистили от остатков неприятеля на улицах и дворах. При этом случались факты излишней жестокости, когда при малейшем сопротивлении вырезались семьи жителей, не только османских, несмотря на мое распоряжение без особой нужды не прибегать к убийству мирного населения. О грабежах и насилиях речи нет, тут казаки разошлись после воздержания на своих землях, брали все, что представляло какую-либо ценность, на глазах мужей и отцов насиловали их жен и дочерей, вступившихся за честь своих близких убивали на месте.

Запретить казакам убивать и насиловать во взятой вражеской крепости я не мог, только через командиров выразил недовольство чрезмерной их жестокостью, предписал в последующем обходиться с мирными жителями не столь радикально. Понимаю, вряд ли казаки перестанут злодействовать в последующем, но все же как-то будут остерегаться, не нарушать явно мое указание чрезмерными убийствами и резней. После разграбления крепости с заметно пополнившимся обозом направились вниз по течению Днестра, к хорошо знакомому многим Тягину. Через неделю в целом спокойного пути, с редкими стычками и наскоками осман и татар, подошли к крепости, повторили здесь подготовку и захват крепости, обошлись, как и в Сороках, с малыми потерями у нас. За весь поход в открытых сражениях и взятии Умани, Сороков и Тягиня убитыми и ранеными у нам менее двух тысяч бойцов из числа десяти тысяч, с которыми я вышел из Гарда. При таком масштабе боевых действий, проведенных нами, потери чрезвычайно малые, выбили противника в пять раз больше.

После Тягиня переправились на левый берег Днестра и двинулись обратно к Бугу, на соединение с основным нашим войском. По нашему плану, принятому еще в Умани, основная группа к этому времени должна взять Очаков, а Крыловский со своими казаками пройти и зачистить от татар правобережье Днепра от устья до Газы-Кермена. Через неделю подошли к Бугскому лиману, здесь тепло простились с правобережными казаками, за время похода сблизились с ними душой. Ко мне их отношение за два месяца изменилось заметно, с начальной настороженности до полного уважения и доверия, даже попросились со мной в следующие походы, дать им клич, они тут же отзовутся. На условленном месте основной группы Сирко не застали, после дневного отдыха пошли дальше вдоль Ингула к Газы-Кермену, последнему татарскому оплоту перед завершением нашего похода.

Глава 2

В татарской крепости и ее окрестности застали группу Крыловского. Его полки взяли твердыню два дня назад, теперь готовятся к штурму Таваньской, на острове, напротив Газы-Кермена, разбивают полевыми пушками вражеские башни и артиллерийские казематы. Встретились мы с Василием Петровичем душевно, он сохранил ко мне дружественное отношение еще со времен посольства в Москву. Пригласил меня в занимаемые им апартаменты бывшего командующего гарнизоном крепости Махмет-паши, пообедали горячим борщом и кашей с бараниной, запили новомодным чаем. За столом много говорили, рассказывали о прошедших боях, интересных случаях во время похода. После обсудили предстоящий штурм Тавани, предложил Крыловскому свою помощь в нейтрализации стражи, он принял с признательностью.

На рассвете по сигналу есаула парализовал татарскую стражу и удерживал в таком состоянии, пока не погасли последние ее ауры, полки Крыловского вошли в крепость. Дальше их штурмовые группы с привычной сноровкой взяли все укрепления, бои перешли на улицы и дворы, до обеда с татарами было покончено. Еще день казаки собирали трофеи, снаряжали дополнительный обоз, присоединившийся к нашему, два дня дожидались прихода основной группы Сирко. Мы с Крыловским отчитались перед атаманом о своей части похода, затем он тоже поведал нам о ратных делах, захваченных крепостях на Буге. Невольно почувствовал самодовольство, наша группа за то же время добилась гораздо больших успехов, да и крепости у нас мощнее и богаче, перебили больше осман и татар, взяли большую добычу, чем остальные группы, а потерь допустили меньше. Такую картину заметил Сирко, похвалил меня за проведенный группой Днестровский рейд.

В середине августа наше войско вернулось в Сечь, после распределения дувана, мы с Крыловским руководили этим хлопотным процессом вместе с сечевым казначеем и главным писарем, отпустили семейных казаков в свои хутора и слободы, сам я тоже ушел на месяц в отпуск. Перед расставанием Сирко предупредил меня, что осенью, после Покрова, планируется поход на чайках к османским крепостям и предложил возглавить его. Сил самому вести у него все меньше, возраст дает знать, уж семьдесят лет, надеется на меня, что постепенно заменю его в сечевых заботах. Он впервые заговорил со мной как будущим преемником, до сих пор не жаловался на свою немощь. Принял с благодарностью предложение старого атамана и дал согласие. Правда, назначение походного атамана будет решаться казачьим кругом, но кошевой уверен, что сечевое товарищество примет меня, уважения казаков ко мне в минувших походах и сражениях я завоевал немалое, да и верят они в удачу со мной.

Покончив с неотложными служебными делами, отправился к себе в хутор, а там меня заждались, второй день как войско вернулось, а меня все нет. Примерно такими выражениями встретили меня подруги, не скрывая слез радости, обнимали и целовали меня. Малыши вокруг прижимались ко мне, прося внимания к ним, каждого приласкал, одарил приготовленными заранее заморскими игрушками, взрослых платьями и золотыми украшениями с драгоценными камнями. Когда сошел первый поток эмоций, сели за стол в гостиной, жены дали мне спокойно поесть, а потом засыпали вопросами, едва успевал отвечать. После со своими хозяйками обошел двор и постройки, наметил срочные работы, необходимые материалы и снаряжение, со старшими детьми съездил в слободу, набрал всего нужного, так и прошел первый день дома.

Ночь же отдал без остатка соскучившимся по мужской ласке подругам, пришлось мне выложиться всеми силами, но справился, всем угодил, потворствовал всем мыслимым фантазиям жен. У меня возникло подозрение на сговор между ними, делятся "опытом" любовных игр, их ласки стали изощренней и смелей, даже у тихони Насти. В последующие дни занимался с подросшими помощниками хозяйственными делами, тут еще потянулись страждущие излечения хуторяне с округи, прослышавшие о моем возвращении. Пришлось почти весь день принимать пациентов, но оставил выходные, своих забот в нашем разросшемся хозяйстве хватает, надо заниматься ими, пока не начался новый поход. Так день за днем, ночь за ночью провел месяц отпуска, а потом вышел на службу, по поручению атамана стал готовить нужное снаряжение для похода.

В Войсковой Скрабнице, сечевом хранилище на одном из островков в устье речки Скрабной, отобрал полторы сотни чаек, годных для плавания, походные пушки, картечь и ядра к ним, порох, походные шатры, пологи, другие припасы и справу, вплоть до барабанов (литавр) и сигнальных труб. Потом с перегонной командой накануне праздника отвел суда с имуществом к причалам Сечи, оставил под присмотром своих помощников. В Покров с атаманом и сечевой старшиной отбыл службу в храме, а потом вышел в круг многотысячного казацкого воинства, прибывшего на празднование и в последующий поход. Кошевой поздравил казаков с праздником Святой Богородицы, объявил программу состязаний, а после заговорил о предстоящем походе. Пойдем морем к османским крепостям Аккермен, Килии и Констанцу на ста пятидесяти уже подогнанных чайках, в войске будет десять тысяч бойцов, среди них пожелавшие попытать воинскую удачу казаки с правобережья и Слобожанщины.

А после Сирко перешел к выбору походного атамана, сразу оговорил свой отказ физической и духовной слабостью, силы уже не те. Тут же поспешил утешить приунывшее воинство, сказав: