Я родилась пятидесятилетней... (СИ) - Веселая Мария. Страница 67

Так как телевизор ты смотреть не любишь, что я прекрасно знаю, то советую тебе точечно ознакомиться с фильмом, который заставил лично меня пересмотреть свои взгляды на жизнь, деньги, работу и близких. В частности — «Человек дождя». Кажется, ты недавно писала мне о синдроме Каннера, когда мы обсуждали с тобой Фореста Гампа, тут герой немного савант.* (редкое состояние, при котором лица с отклонением в развитии, в том числе аутистического характера, имеют «остров гениальности» — выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний, контрастирующие с общей ограниченностью личности.)

Моя гениальная девочка, передавай привет Чарли, надеюсь, что он не слишком обидится, если я украду тебя на эти выходные. Уверен, что за несколько лет ты отвыкла от тихой провинциальной жизни, а влажный воздух родных мест никогда не сможет сравниться с загазованным и шумным Нью-Йорком… Если твой отец тебя не отпустит, то будь уверена, я прилечу в Форкс сам. И это совсем не ностальгия!

С любовью,

твой скучающий дедушка Роб.

Так я и поверила, что он скучает только по мне, а не по этому городу. За последние десять лет Роб не был в Форксе ни разу. Даже в Рене периодически вспыхивали тёплые воспоминания о юности и об этом маленьком дождливом городке.

— Хорошие новости, Белла? — голос Каллена заставил вспомнить, что я чуть-чуть не одна.

— Замечательные, у меня глобальные планы на выходные, если ничего не сорвётся, я посещу Бродвей.

Улыбка Эдварда на миг дрогнула:

— Ты улетаешь в Нью-Йорк? Только на выходные?

— Будешь скучать? — провокационно спросила я, картинно хлопая ресницами и убирая конверт в коробку. Первый ажиотаж прошел, и я чувствовала себя способной потерпеть до дома с доскональной инвентаризацией.

Эдвард на шутливый вопрос реагировал странно. Я думала, что он посмеётся… Что же он молчит и хмурится, как архиерей на приёме? Ладно, может быть, пока вампир перезагружается, попробовать печеньки?..

— А ты, Белла, скучать будешь?

От неожиданности, я подавилась воздухом от возмущения. Посмотрев на Каллена, как Ленин на буржуазию, я честно ответила:

— Слишком богатая культурная программа в обществе подкованных взяточников, — я потрясла пакетом. — Дедушке требуется русский переводчик, так что времени скучать почти не будет.

Что-то подозрительно похожее на чувство самосохранение заставило меня умолчать о поездке к квилетам. Не будем перегревать лягушонка.

— Тогда я тоже попробую себя занять, Белла. Тем более, у меня есть достаточно времени до пятницы, чтобы устать от тебя.

Я не сразу поняла, что Эдвард ответил на мой вопрос… Вот, значит, как?

— Кому вы врёте, мистер Каллен? Вы не будете находить себе места и считать минуты до встречи со мной, — я отвернулась от вампира и начала вычерчивать пальцем солнышко на запотевшем окне.

Верхние лучики рисоваться не захотели и потекли дождливыми каплями вниз, смазав мой недорисунок. Я вздохнула, наблюдая, как легко солнышко превращается… превращается солнышко… в унылый дождик… И похожие метаморфозы происходили, стоило мне взять в руки кисточку.

— Белла, что с твоим настроением? Только что ты едва не светилась.

Я сама себя не понимала. Тёплое отношение с Эдвардом внезапно показалось каким-то зыбким. Время, как песок, стремительно убегало тонкой, но неумолимой струйкой. Ускользало сквозь пальцы. Странное чувство.

— Просто задумалась, — натянуто улыбнувшись, я решила сменить тему. — Эдвард, могу я попросить тебя кое о чём? В понедельник мне нужно будет заехать в больницу, наверняка меня повезёт шериф Свон… Предупредишь Карлайла не использовать сложные медицинские термины в папином присутствии? После того, как один недалёкий медицинский работник сказал ему по телефону, что у мамы неврокардиогенное синкопе вазовагального типа, он сорвался с работы и морально готовился к похоронам. А она просто чувствительна к виду крови.

Я вспомнила, как десять лет назад мама пыталась научить меня кататься на велосипеде. В прошлой жизни мне было как-то некогда, так что в этой, глядя, как лихо рассекают мальчишки на этом безвредном для экологии транспорте, я решила восполнить очередной пробел в навыках.

Велосипед выбирала Рене, и когда я увидела это розовое чудо, уже тогда должна была внять этому знаку судьбы и понять, что всё будет не так хорошо, как мне мечталось. Но собственную интуицию я гордо проигнорировала. Сначала я тупо боялась на него сесть, моё нормальное равновесие на двух ногах и одной заканчивалось ровно там, где мне предлагалось оторвать их обе от земли и довериться плохо надутым колесам… Умом я понимала физику движения, но на практике… На практике я заработала первый шрам на коленке и узнала, что Рене падает в обморок, едва увидев чужую кровь.

Кажется, что-то подобное было и у моего книжного прототипа, хотя я заметила некоторую избирательность реакции, которая несколько противоречила диагнозу. После аварии, которую я с чистой совестью проспала, Белла Свон совершенно спокойно сидела рядом с окровавленным Тайлером, не испытывая ни малейшего дискомфорта, но стоило ей заметить капельку крови на уроке биологии, и девушку буквально приходится выносить из кабинета с острым приступом гемофобии.* (боязнь крови)

— Без проблем, я предупрежу отца, Белла… А ты не чувствительна к виду крови?

Я не смогла сдержать смешок. Кто о чём, а вшивый — о бане:

— Ну, её вид определённо вызывает во мне некий дискомфорт, и в моей голове возникает целый алгоритм действий, с целью остановить её. Но сомневаюсь, что это помешает моей будущей профессии. Хотя, может быть, я и не стану хирургом, — помолчав, я решила закинуть удочку. — Вдруг я продолжу дело Фрэнсиса Коллинза? Геном человека почти полностью разгадан, но всякие ли изменения в нём ведут к развитию тех же опухолей и нездоровых мутаций? Что, если возможно улучшение? Повышенный иммунитет, увеличение срока жизни, ускоренная работа мозга, быстрая регенерация, улучшенные физические показатели… Да просто возможность дыхания под водой, как у того же Ихтиандра, Эдвард! Ты понимаешь, сколько детей можно спасти от асфиксии врождённой возможностью хотя бы последнего?

Я смотрела на вампира и старалась не пропустить ни малейшей реакции на мои слова. Слишком многое зависит от этого разговора. Если я не найду понимания и отклика в его глазах, он превратится из друга в живой, но бездушный справочник, а-ля ответы на «Что? Где? Когда?»

Каллен не подвёл. Не было ни скепсиса, ни брезгливости, ни скуки. Некоторая задумчивость и ненароком поджатые губы в то время, что я, по сути, перечислила предполагаемые отличия вампира от человека. И всё…

— Действительно, можно спасти, Белла… И твои намерения весьма благородны. Но неужели ты думаешь, что эксперименты над людьми запрещены просто так? Я не хочу рассказывать тебе о всех этих ужасах. Если тебе станет интересно, ты сможешь легко найти об этом информацию в сети. Но уверяю, ты ошибаешься, если думаешь, что впервые это начали в Германии времён фашистов, — слушать ровный и спокойный голос Эдварда становилось всё страшнее. — Джеймс Марион Симс, ты, наверняка, слышала о нём: основатель современной гинекологии, врач-хирург… Использовал десятки африканских рабынь как мышей, для своих экспериментов, оперируя бедных женщин без наркоза и обезболивающего, как мясник, считая их грязью. Ты думаешь, он не добился того, чего хотел? Отнюдь. Свищ был побеждён, а этот врач стал президентом Американской ассоциации медиков. Его открытие спасло многих женщин, если не от смерти от инфекции, то от омерзения окружающих. Тебе ведь не стоит объяснять последствия разрыва мочевого пузыря при родах? Вижу по глазам, что такой необходимости нет… А теперь ответь мне на простой вопрос, Белла… Раз тебе не дают покоя лавры придуманного доктора Сальватора, скольких человек ты готова утопить, прежде чем добиться успеха и вывести своего Ихтиандра?

Я сглотнула колючий ком в горле. Привкус желчи остался во рту. В глазах расплывалось от подступавших слез. Я была уверена, что меня подведёт даже голос, но когда я заговорила, в нём не слышалось слёз. Лишь уверенность.