Провинциалка для сноба (СИ) - Волгина Надежда. Страница 24

— Долго ты, — перевел гость на нее взгляд и окинул ее с головы до ног. Только тут Люда сообразила, что стоит перед ним в коротенькой ночной сорочке, поверх которой накинула чуть подлиннее халат. Но никаких особенных эмоций на лице Алексея Витальевича она не прочитала, как ни вглядывалась. Разве что, глаза его показались немного темнее обычного. — Ничего, что заставил тебя встать так рано?

— Ничего страшного. Завтра отосплюсь, — весело махнула Люда рукой, чувствуя, как робость отступает. Сегодня все происходило как вчера вечером — вместо ожидаемой неловкости между ними появилась легкость, которая позволяла спокойно спрашивать и отвечать на вопросы. Люда даже позволила себе предложить:

— Если хотите, можете воспользоваться бритвенным станком моего отца.

— Что, так ужасно выгляжу? — усмехнулся он и потер ладонью по лицу.

— Да нет. Вам даже идет.

— Ну раз так, то побреюсь дома. Спасибо!

— Я по утрам люблю растворимый кофе с молоком. Хотите, вам сварю в турке? — наполнила Люда чайник водой.

— Не нужно. Растворимый кофе напоминает мне детство, — внезапно улыбнулся он, и Люда залюбовалась им, аж забыла, что собиралась делать дальше.

Как же ему идет улыбаться! Ведь сразу превращается в совершенно другого человека. Простого и умеющего радоваться жизни, а не зажатого в тисках светских условностей.

— Что? У меня вдруг выросла борода? — еще шире улыбнулся он.

Люда поймала себя на его разглядывании и резко отвернулась. Подскочила к холодильнику и принялась доставать из того все что имелось в доме из холодных закусок. Сыр, колбаса, масло, повидло… Что там еще нужно?

— Помидоры хотите? — повернулась она к гостю и тут он уже не выдержал, громко рассмеялся.

— Я не пью кофе с солеными помидорами.

— Я тоже, — отозвалась Люда и только потом сообразила, насколько диалог их абсурдный. — Тогда предлагаю наесться бутербродами, — улыбнулась она.

— Согласен. Готов даже предложить свою помощь в нарезке ингредиентов.

— Давайте! А я налью нам кофе.

Через пять минут две большие чашки уже дымились на столе, а на блюде неровными горками были навалены ломтики колбасы, сыра и хлеба.

— Красиво сервировать не умею, — развел руками Алексей Витальевич.

— Ничего, так даже вкуснее! — похвалила его Люда и собственноручно смастерила ему тройной бутерброд. А потом и себе такой же. И все это время она не могла избавиться от мысли, что все слишком хорошо и просто, что так не может быть. — Алексей Витальевич, а давайте сегодня вы расскажете о себе? — неожиданно даже для себя самой предложила Люда. Немного перепугалась, но на попятную не пошла. — А то я вам вчера чего только не наболтала, надоела небось. А вы про себя ничего не рассказали.

С ответом гость не торопил, задумчиво пережевывая откусанный кусок.

— Мне было интересно слушать про твое детство и юность, — выдал, наконец, к радости Люды. — И хоть я не привык к откровенным разговорам о себе, но почему-то тебе мне хочется рассказать…

Он так посмотрел на нее, словно именно она могла ответить, почему же ему этого хочется. Но Люда тоже растерялась, не ожидая от него подобной честности. Она была уверена, что он сейчас отделается чем-то типа, что в его жизни нет ничего интересного, лишь бы она отвязалась. Но нет, в очередной раз он ее удивил.

— Задавай вопросы, — добродушно велел, не забывая поглощать бутерброд.

— Ну… из какой вы семьи? Кто ваши родители?.. Не знаю, мне все интересно, — рассмеялась Люда. Ей действительно хотелось узнать о нем как можно больше.

— Родословная моя, значит, интересует? — усмехнулся Алексей Витальевич.

— Ну не то чтобы… Но вы же сами просили задавать вопросы. Вот я и задаю, — смутилась Люда.

— Ну да, — посмотрел он на нее как-то слишком внимательно, будто решая, можно ей довериться или нет. — Моя семья… Да самая обычная у меня семья, — заговорил он, отворачиваясь к окну и наблюдая за едва наметившимся рассветом, превратившим темноту в серые сумерки. — Мать, отец, старшая сестра. Они живут в Томске. Я сам оттуда родом. Родители сейчас на пенсии, а раньше преподавали в Томском университете. Отец — физику, а мать — химию. Сестра старше меня на десять лет, и у нее уже двое взрослых детей…

Каким-то скучным у него выходил рассказ о себе. Люде вдруг до ужаса захотелось расшевелить его, наверное потому и перебила:

— А в Москве вы как оказались?

Задумчивый взгляд переместился на ее лицо и скользнул по нему, останавливаясь на глазах, носе, губах, которые дрогнули в невольной улыбке.

— Как многие — приехал учиться, потом остался работать. Москва — это большая сеть, если попал в нее, то выбраться уже очень сложно.

— Вы так говорите, как будто жалеете, — н-да… что-то расшевелить его у нее никак не получается. Даже наоборот — чем больше Алексей Витальевич рассказывал о себе, тем сильнее казалось замыкался. Складывалось впечатление, что жизнь его разграничена на «до» и «после». Только вот до чего и после чего Люда пока еще не разобралась. Не слышала она того тепла в голосе, с каким люди обычно рассказывают про своих родителей, особенно те, что живут далеко от них. И отчего-то от всех этих мыслей в душе рождалась жалость, хоть сидящего напротив нее мужчину с виду и не за что было жалеть.

— Я не жалею о том, что остался жить в Москве, — голос его прозвучал довольно жестко, а в глазах мелькнула суровость, напомнившая Люде, что рядом с ней сейчас недобрый дядечка, а довольно требовательный и высокий начальник. — Но мне есть о чем сожалеть, а точнее, хотеть изменить…

Как, например, неудачную женитьбу? — вопрос едва не сорвался с губ, не останови себя Люда вовремя на этот раз. Не время еще для таких вопросов, хоть эта тема и интересовала ее больше всего. Из кулуарных сплетен она уже знала, что бывшую его жену зовут Людмила и что она отобрала у него дело всей жизни. Наверное, это даже больше чем обидно и способно ожесточить. И ей хотелось хоть как-то помочь этому мужчине выпустить из себя прежнего, ведь не всегда же он был таким букой, раз умеет так здорово улыбаться.

— Алексей Витальевич, а у вас есть планы на сегодняшний день? — решение пришло неожиданно.

— Разве что выспаться. А почему ты спрашиваешь?

Ну выспаться и ей не мешало бы, но ради такого дела можно потерпеть и до завтра.

— Хочу пригласить вас на прогулку по моему родному городу.

— И что же у вас есть интересного? — вопрос прозвучал скептически, но Люда на это даже не обратила внимания.

— Много чего…

— Например?

— Ну я предпочитаю не рассказывать, а показывать, — загадочно улыбнулась Люда, недоумевая в душе, отчего же ей так хочется, чтоб он согласился. Ведь и у нее были совершенно иные планы на сегодняшний день, который вдруг решила подарить этому мужчине.

— А ничего, что время еще и семи нет? — покосился ее гость на окно, за которым все еще едва белели сумерки.

— А какая разница! Главное не замерзнуть. Что там у нас с погодой? — активировала она экран на своем телефоне.

— Не замерзнем, если поедем на машине. Как-то отвык я ходить пешком, — нахмурился Алексей Витальевич.

И ведь не отказывается, а это значит, у нее есть шанс побыть с ним таким чуть подольше, чем спонтанный вечер и не менее спонтанное утро.

— Это будет уже не прогулка, Алексей Витальевич, а катание, — хитро улыбнулась она. — Соглашайтесь, замерзнуть я вам не дам.

— Согреешь своим теплом? — пошутил он и сразу же понял, насколько неудачно, когда лицо Люды залила краска. — Согласен, но при одном условии, — быстро добавил, чтобы сгладить неловкость.

— Каком же? — встрепенулась Люда, заранее согласная на все. Ну в пределах разумного, конечно.

— Ты перестанешь меня звать по имени отчеству и выкать. А то я чувствую себя древним стариком.

— Ой, я так не смогу! — перепугалась она. — Вы мой руководитель.

— Сейчас я твой гость. Так что, по рукам?

— Вы старше меня на десять лет, — продолжала сомневаться Люда.

— Ты. И тридцать три года — это еще не старость, — серьезно парировал он, хоть губы его уже и кривила улыбка, которую он упорно сдерживал.