Звёздный мост - Гуляковский Евгений Яковлевич. Страница 23

— Люди «Феникса»?

— Это их основная база. Но не только «Феникс», большая часть Барнуда принадлежит им.

— Почему вы не рассказали мне об этом раньше?

— Потому что тогда вы бы мне не поверили и потому что любое слово, произнесенное в Барнуде-1, становится им известно.

— Вездесущие подслушивающие устройства?

— Вы все еще иронизируете?

— Простите, дурацкая привычка…

— Они не нуждаются в подслушивающих устройствах. По сути дела, их щупальцами, или гифами, проросли все наши здания, и они слышат любой звук. Они и сейчас нас слышат — но они не понимают человеческой речи и не способны ее запомнить. Здесь у них нет переводчиков.

— Вы немало о них знаете…

Наверно, в моем тоне прозвучало нечто похожее на недоверие или какое-то невысказанное подозрение. Ее рассказ хорошо увязывался с известными мне фактами и многое объяснял, но оставалось еще кое-что…

— Да. Мне понятно ваше сомнение. Мы потратили немало сил и времени, прежде чем научились безошибочно отличать тех, кто служит гиссанцам, от обычных людей. Это знание стоило немалых жертв, но в конце концов…

Я весь обратился в слух и даже слегка подался вперед.

— Вы знаете, какого цвета ваша кровь, мистер Егоров?

— Что за странный вопрос? Разумеется, она красная!

— Не хотите проверить?

Что-то было в ее вопросе такое, от чего я почувствовал себя так, словно порыв ледяного ветра ударил мне в лицо. Преодолевая странную нерешительность, я потянулся к держателю с электронным карандашом и разными канцелярскими мелочами, однако там не было ничего подходящего. Я уже совсем было собрался воспользоваться своим необычным ножом, но что-то меня остановило. Возможно, то самое недоверие, о котором она только что говорила. В конце концов она достала из ящика стола обыкновенные канцелярские ножницы и протянула их мне.

— Извините, ничего дезинфицирующего у меня нет.

— Это не важно. Перед отправкой мне сделали универсальную вакцинацию.

Я нервничал, и царапина на руке получилась слишком глубокой. Капли моей крови испачкали ее девственно чистый стол, и это на какое-то время отвлекло меня от сути эксперимента. Лишь несколько секунд спустя я заметил, что растекшиеся по столу тонкие алые пятнышки отчетливо отдают голубизной…

— После первого приема «голубого грома» кровь становится вот такого необычного цвета. Для того чтобы процесс стал необратимым, требуется еще две дозы. Тогда кровь становится синей — железо заменяется медью, а человек попадает в полную и окончательную зависимость от гиссанцев. Без наркотика он уже не может жить.

Во рту у меня пересохло, и голос прозвучал непривычно хрипло:

— Я не принимал «голубого грома»!

— Конечно, вы его не принимали. Скорпионы, которых вы видели в приемном пункте «Феникса», выделяют из своих желез активные биологические вещества, вызывающие в крови человека образование наркотика. Настоящий «голубой гром» — продукт, созданный на основе нашей собственной крови. В вашем случае доза яда, призванного превратить вашу кровеносную систему в наркотического донора, оказалась недостаточной. Я должна была в этом убедиться, прежде чем решить, что с вами делать дальше.

— А если бы я не согласился на ваш тест?

— Я бы вас застрелила.

Она сказала это совершенно спокойно — почти равнодушно, и именно поэтому я не усомнился в том, что она могла это сделать.

— Спасибо за откровенность, мисс Брове, но мне показалось, что для простого помощника мэра вы знаете слишком много. И слишком много вопросов еще требуют ответов. Откуда, к примеру, вы узнали, что со мной произошло в приемном пункте «Феникса»? И как вы здесь оказались? Здесь, в Барнуде-2? Вы, кажется, говорили, что для каждого, кто подвергся воздействию «голубого грома», создается свой собственный город?

— Совершенно верно. В создании четырехмерной пространственной конструкции непосредственное участие принимает сознание одурманенного наркотиком человека. Такая конструкция строго индивидуальна. В ней нет места другим биологическим объектам. Исключение существует лишь для самих гиссанцев.

— Так что же вы тут делаете, в моем Барнуде? Как вы тут оказались?

— Я решила вам помочь. Каждый человек, каждый нормальный человек в нашем движении представляет огромную ценность, особенно если он располагает такими навыками и знаниями, как вы, и к тому же имеет собственный пароль для связи с федеральным центром.

— Это хорошее объяснение, но оно не проясняет сути вопроса. Как вам удалось попасть в мой город?

Некоторое время она колебалась, и я видел, как на ее лице сменяется целая гамма чувств, не имеющая отношения к сути проблемы, которую мы сейчас обсуждали.

— Мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Позже, возможно, вы поймете.

— Хорошо. Пусть будет так. Но тогда будет справедливо попросить вас повторить тот самый эксперимент, который вы только что проделали со мной. Позвольте мне убедиться в том, какого цвета ваша собственная кровь.

Она побледнела. И мне показалось, что ее страх не имеет отношения к тому, что я так стремился выяснить. Что-то другое мешало ей согласиться.

— Я боюсь боли, мистер Егоров, и не переношу вида крови.

— На мою вы смотрели вполне равнодушно.

— Только потому, что она не была моей собственной.

— И все же, если вы действительно хотите приобрести в моем лице союзника, вам придется пойти на это. Или мне придется вас пристрелить. Так у вас, кажется, поступают с теми, кто не желает показать свою кровь?

Поколебавшись, она в конце концов протянула мне свою руку, и, прикоснувшись к ее вздрогнувшей ладони, я почувствовал странное, никогда ранее не изведанное ощущение.

«Словно электрический разряд проскочил между ними от одного прикосновения» — эта банальная фраза из бульварных романов всегда вызывала у меня улыбку. Я много раз прикасался к женской коже в местах более интимных, чем обыкновенная ладонь. Я испытывал при этом возбуждение, удовольствие. Но то, что я испытал сейчас, не имело ничего общего с сексом.

И мне пришлось отвести взгляд от ее расширенных, умоляющих глаз. Женщина, не переносящая пустячной боли и готовая вас застрелить, — в этом было что-то противоестественное.

Кровь у нее оказалась обычной. Гораздо более обычной, чем моя собственная.

Глава 11

Некоторое время после своего медицинского эксперимента я испытывал чувство неловкости. Впрочем, не слишком долго. Насущные проблемы быстро вытеснили воспоминание о неприятной процедуре.

Брове старалась не смотреть в мою сторону, сосредоточившись на дисплее своего терминала. И лишь белая повязка на ее запястье напоминала о недавнем инциденте — надо признать, я действовал не слишком осторожно. Зато теперь, по крайней мере, я мог однозначно ответить хотя бы на один вопрос: как в этом сумасшедшем мире отличить врага от друга? Правда, оставались и другие, не менее значительные вопросы. И один из них, все время вертевшийся на языке, я все же задал:

— Ну, хорошо. Что дальше? Как нам отсюда выбираться?

— Это я и пытаюсь установить. Где-то должна быть дверь, условная, конечно, некая точка, пространственный туннель, соединяющий множество миров четвертого измерения в одно целое. Вытащить вас отсюда можно было одним-единственным способом — напрямую, что называется, взяв за руку, и рискую я сейчас не меньше вашего. Слишком велика вероятность того, что мы не найдем обратной дороги.

— Но ведь рано или поздно действие наркотика должно кончиться само собой!

— Конечно. Только вы ведь уже давно поверили в реальность существования этого мира. Наркотик лишь помогает совершить переход, причем в одну сторону. Возбужденное наркотиком и лишенное защитных барьеров человеческое сознание гиссанцы используют как матрицу для создания нового мира. Примелькавшиеся стереотипы используются в первую очередь, поэтому Барнуд повторяется в этих мирах почти каждый раз — ведь именно здесь жили люди до того, как познакомились с «голубым громом».