Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна. Страница 25
- Вот вам, пожалуйста, типичный пример того, что у дураков мысли сходятся. Разделимся: я караулю у Крамоловой, ты с дамой – у тебя. Никуда наш голубчик не денется, – Печорин в предвкушении потер руки. – Сегодня ночью раскроются все тайны. Спутаем им карты!
- Не спеши, а то успеешь. Лично меня терзают смутные сомнения.
- Меня тоже, – поддакнула я. – Таинственная мадам говорила о стекле, через которое Старуха следит за ними. Кто знает, может, она следит и за нами? Прямо сейчас?
- Волшебное зеркало? – заинтересовался мой начальник. – А вот это действительно паршиво.
- Не исключено, что весь разговор у кладовой – не более чем приманка, и настоящие жертвы – мы, – озвучила я беспокоящую мысль.
- Но какой шанс, сами подумайте! – втолковывал Печорин двум неразумным детям. – Сдадим Бестужеву ребятам и можем спать спокойно. Машунька нам спасибо скажет!
- Видал я Машунькино «спасибо» в гробу в белых тапочках, – проворчал Воропаев.
- Сплюнь!
- Просто к слову пришлось. Организовать засаду – не проблема, но как бы это боком не вышло. Печёнкой чую, неспроста всё так удачно складывается.
- Фигня вопрос! Мы ничего не теряем, – когда Евгений уверен в своей правоте, спорить с ним бесполезно. – Ладно, братва, полдевятого уже. Давайте по местам!
- Раскомандовался. Иди, сами как-нибудь доберемся.
- Всё с вами ясно, голуби, – хмыкнул вампир, – воркуйте, лишь бы не проспали. Упустим по глупости – загрызу! – предупредил он напоследок и прикрыл за собой дверь.
- Сто лет не видел Печорина таким воодушевленным, – задумчиво сказал Артемий.
- Хочет отомстить, – предположила я, обнимая его, – за дядю и тетю.
- За Рейганов-то? Женька никогда не питал к ним особых родственных чувств. Тут, скорее, дело принципа: хвост за хвост, глаз за глаз, клык за клык, и кирдык. Что касается вашего «гениального плана»… Чистой воды авантюра. Колобки хреновы!
- Ты сердишься, – тяжко вздохнула я.
- Ну что ты, я умираю от радости! Сдался вам этот Громов…
- Прочтешь мне лекцию о вреде гражданской сознательности в наши дни?
- Ограничусь народной мудростью, – он сделал вескую паузу. – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! Но, знаешь, что самое интересное?
- Что?
- Что сейчас я поднимусь, потянусь и с улыбкой на лице засяду ждать с моря погоды после дождичка в четверг. И, хоть убей, не пойму, зачем я это сделаю.
Придерживая меня левой рукой, чтобы не улизнула, Воропаев расплел правой мою многострадальную косу. Волосы рассыпались по плечам. Не «шелковистый водопад» и уж тем более не «львиная грива», но довольно густые. Он с нежностью пропустил их сквозь пальцы, заставив поежиться.
- Очень красивые. Не крути хвосты, ходи так.
- Мне не нравится. Как лохудра какая-то, – буркнула я, заправляя за ухо особо непоседливый локон. Ну да, они еще и вьются. Двадцать четыре года были прямыми, а на двадцать пятый закудрявились.
- Давай заплету обратно, – миролюбиво предложил Артемий.
- А ты умеешь?!
- Только не говори никому – засмеют: Марго в садик причесывал я. Впрочем, кормил, поил и одевал тоже я.
- Это было частью братских обязанностей?
- Скорее, братской сознательности. Мать уходила рано, поэтому собирались мы сами. От дяди Жоры, понятное дело, помощи как от козла молока: он специализировался несколько в иной области, а водить в сад голую, голодную и непричесанную сестру как-то непрестижно.
Косу мне заплели, и не какую-нибудь, а «французскую», попутно обращая канцелярские резинки в подходящие к случаю. Потрогала шедевр на голове и осталась довольна.
- Спасибо.
- После отблагодаришь, Печорин уже издергался… Хотя подожди.
Повинуясь, как он потом объяснил, двадцать восьмому чувству, Артемий создал мой фантом. Возвращение Электроника! Дублерша была точной копией, имелась даже крохотная родинка на левой щеке. Различием служило лишь дурацкое хихиканье двойника и самая простая коса.
- Кончай зубы показывать, – раздраженно посоветовала я. – Пломбы – вещь интимная.
- Зануда! – сориентировалась подделка и приторно улыбнулась Воропаеву. – Как ты только ее терпишь, любимый?
Любимый не подкачал:
- Твоя задача – отдежурить, пока не придет Вера, вести себя прилично и не удерживать тактильный контакт дольше семи секунд. Поняла?
- Разумеется, – дублерша встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Ниша хронических тормозов занята моим наивным оригиналом.
От эмоций воздержалась: выдирать ей волосы бесполезно, шизофренией попахивает.
Артемий созвонился с Бенедиктовичем. Тот находился в боевой готовности и предложил заняться тем же.
- Удачи! – фантом кокетливо пошевелил пальчиками. – Можете не торопиться.
До кабинета мы добрались без приключений, открыли своим ключом и, не зажигая свет, вошли. Дверь пришлось запереть изнутри и включить карманный фонарик вместо удобного «светляка». Чары выдают близкое присутствие мага, а этого сейчас не требовалось. Воропаев набросил на нас обоих невидимость. Глаза тролльфов прекрасно видят в темноте, сказывается жизнь под землей.
- Встать ближе к косяку и ни к чему не притрагивайся. Как только войдет, закрывай дверь. Они, гады, шустрые, бегают быстро. И отчаянные: такой с Эмпайр билдинг сиганет – не разобьется. Окно я проверил, остается только ждать.
Фонарик погасили (какой в нем толк, если друг друга всё равно не видать?) и переговаривались тихим шепотом. Чтобы отвлечь меня от грустных дум, Артемий рассказывал о поездке. Точно не вспомню, кажется, что-то смешное. Мысли то и дело возвращались к поимке секретаря. Я упорно считала его человеком, а никак не нежитью из старой тетради…
- Идет. Приготовься.
Я уловила старушечье пыхтение, в замке заворочался ключ. Он даже не помышляет о засаде! Сопение стало громче, и дверь бесшумно открылась. Успевшие привыкнуть к темноте глаза различили кособокую фигурку Моргарта. Тот воровато огляделся, принюхался и шмыгнул к столу. Ящики находились в свободном доступе: Артемий отпер все замки, предусмотрительно сунув в тайник все важные бумаги.
«Не спеши, – мысленно сказал мой начальник, – постарайся встать так, чтобы закрыть ему путь к отступлению, но дверь пока не трогай. Надо узнать, что здесь забыл Марк Олегович. Вдруг не расколется?»
«Есть, капитан!»
«До чего же качественная личина! Аккуратная, ненавязчивая – игрушечка, а не личина! Я далек от профессиональной зависти, однако…»
Дело решил случай: не найдя в столе, Громов додумался открыть шкаф в полуметре от меня. Ой, там же!.. Кипы документов рухнули с жутким грохотом, вместе с ними – забытая бутыль с настоем Красного корня. Звякнуло стекло, и ледяная жидкость щедро плеснула мне на ногу. Рефлекторно отшатнувшись, я задела локтем стену и стала видимой. Моргарт по-девчоночьи взвизгнул, кинулся к двери, но по пути его накрыло мерцающей сетью. Финальным аккордом прозвучал вой сигнализации, не магической, а самой обыкновенной.
Если не весь этаж, то коридор наверняка стал свидетелем ночной облавы. Вспыхнул свет. Не успей Артемий обновить невидимость и укрыть ею корчащегося Громова, дежурная медсестра и ее спутник застали бы нас в весьма пикантной ситуации.
- Бумажки грохнулись. Стоило тревогу поднимать? – зевнул рослый парень в форме охранника. – Пошли, теть Зина завтра уберет.
- Странно, дверь открыта. Забыли запереть, что ли?
Медсестра уставилась на пугающе-алое пятно, расползающееся по полу. Не всё мне на брюки угодило, скляночка немаленькая.
- Смотри, Вась, на кровь похоже…
- Да какая кровь, Надька? Вон бутылка валяется, разлилось просто, – он для верности ткнул в лужицу пальцем и осторожно лизнул. – Вроде микстура, на вкус хрен разберешь.
- Ты, Вась, тут постой, а я за ключом схожу. Надо закрыть, не то влетит потом.
Она вернулась подозрительно быстро.
- Беда, Васька! Нет ключа. Остальные на месте, а этого нету-у-у!
- Чертовщина прям! – сплюнул охранник. – Не голоси, лучше сбегай до теть Шуры. Может, это она взяла, а ты не в курсе. Не голоси, слышь!