Клятва графа Калиостро (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна. Страница 43

- Не то что бы я против насилия, но оно того стоило? Родовая побрякушка – шумихи с вампирами. Только оппозиционеры знают, что Бориса убила не я. Мы искали убийцу...

- Плохо искали, - графиня позволила перстню соскользнуть с пальца. Повертела его в ладони и вновь надела. – Ради конкретно этой, как ты выразилась, побрякушки я бы не шевельнула и пальцем, однако... не у тебя одной были претензии к Борису Рейгану, тогда еще Раевскому. Когда Виктора казнили, ты бросилась закладывать душу и мстить, я же осталась разгребать помойку и заботиться о старом графе. Поступок сына его сломил, а любимое отечество сохранило жизнь, но лишило почти всех привилегий. Борис и его брат за верную службу и былые заслуги получили дворянство, поэтому всё, что у нас было, перешло к новому дворянскому роду. Мы остались ни с чем. Если бы не мой отец...

- Вы ждали столько лет, чтобы отомстить? – очень тихо спросила Галина.

- Как ведьма я была ничем, а банальная месть... нет-нет, это слишком просто. Когда я собралась с силами, они ускользнули от меня и прятались долго. Я выбирала подходящий момент и вот, всё получилось. Хорошую месть мало выдержать в холодильнике – ее еще нужно правильно приготовить. Использовать тебя и твое имя оказалось делом техники.

- Так это ты действовала от моего имени? – не поверила колдунья. – Ты сдавала меня вампирам? Ты...

- Пора признать, что всемогущая Ирина Бестужева не такая уж и всемогущая. Насколько добровольна была сделка с вампирами, а афера с тролльфами – эффективной? Их народ всё-таки освободился, пускай никто этого не афиширует, не так ли?

В комнате повисла тишина. Галина сообразила, что дует на холодный чай, и отставила чашку. Семен сидел притихший и растерянный. Песочное печенье застревало в горле. Все эти доисторические шашни, сопли и измены были ему до лампочки, зато долгие, задумчивые взгляды, которыми то и дело награждала его Людмила Лаврентьева, мягко говоря, напрягали. Да еще этот подозрительно знакомый голос... Где Семен его слышал? Когда?

«Когда придет время, узнаешь», - подмигнула ему графиня. Она читала мысли всех троих, как телевизор смотрела.

- Не понимаю, какая тебе выгода сотрудничать, - сказала Ирина. – Пойму чьи угодно мотивы, но не твои. Зачем ты пришла сюда? И, опять же, выгадав момент! – она подняла указательный палец кверху. Камень в рубиновом перстне поймал блик светильника. – Не могу не восхититься.

- Наши интересы редко совпадали, зато часто пересекались, - проигнорировала комплимент Лаврентьева. – Заигравшись в куклы, ты снова нарушила границы, моя дорогая, пускай и по незнанию, но на этот раз я так просто не смирюсь. Ты хочешь, чтобы всё было как раньше, не так ли? Разыграла такую сложную многоходовую комбинацию, раздала роли, кнуты и пряники и теперь терпеливо ждешь, пока спектакль подойдет к концу, однако сценарий придется подправить. Да-да, я знаю, что у тебя есть запасной план, вот только он устраивает меня еще меньше. Существует третий, беспроигрышный вариант. Странно, что ты о нем забыла. Люди смертны, и смертны внезапно.

Ирина, до этого слушавшая очень внимательно, отмахнулась:

- Ничего не выйдет. Если раньше я сомневалась, то сейчас...

- У тебя – не выйдет, - согласилась графиня, - а вот у нас с тобой – вполне, иначе я бы не стала предлагать... Сразу скажу: мне наплевать, чем всё закончится для тебя, я лишь честно и качественно выполню свою часть сделки. В моих силах также проследить, чтобы условия соблюдались и после моей смерти, так что подумай хорошенько, прежде чем попытаться увильнуть.

- Я и не сомневалась. Итак, каковы условия? Чего ты хочешь?

- Ничтожно мало, - она улыбнулась одними губами. – Оставь в покое моего правнука.

Ответную улыбку ведьмы можно было расценивать и так, и этак. Вроде и без особого восторга, но понимающая и снисходительная.

Людмила не торопила, прихлебывая чай и жмурясь от удовольствия.

- Действительно, малость, - сказала, наконец, Ирина. – По сравнению с тем, что ты могла потребовать, почти ничто. Оно и понятно, нос мне утереть хочешь...

- В отношении тебя – давно ничего не хочу, - безмятежно возразила графиня. – Нужна ты мне, как бегемоту – неглиже. Нервы на тебя тратить, только себя не уважать. А вот Артемия в расход пустить не дам. В Подмосковье Лаврентьевских родственников прорва, любого выбирай, а его не тронь. Вот моя цена.

У Ирины руки чесались отдать приказ, чтобы выяснили, кем на самом деле приходится Воропаев Лаврентьевой и кем Лаврентьева – Воропаеву. Откуда она свалилась, тьма ее пожри? Какую выгоду имеет? Где жила, чем дышала столько лет? Откуда могла знать о тролльфах? Почему она, Ирина, ее упустила? Магия против нее почему-то бессильна. Блока как такового нет, но хрен редьки не слаще. Не пускает что-то в Людмилино сознание. Сначала надо выяснить, что, а потом уж заключать сделки.

- Я вынуждена отказаться.

- Что ж, вполне закономерно, - кивнула гостья без удивления. – Времени немного, но оно есть, успеешь придумать что-нибудь новенькое. Только не обольщайся: из виду я тебя теперь не выпущу. Увижу, что за старое взялась, - она недвусмысленно оглянулась на зеркало, - пожалеешь. Когда передумаешь, искать меня не нужно. Просто позови.

- Откуда такая уверенность?

Людмила достала из ридикюля пару перчаток, надела. В отличие от Ирины, она оставалась дворянкой, хоть и не окружала себя роскошью. Налет видимой простоты, ужимки, нарочито современные словечки и интонации не могли обмануть – она даже держалась по-особому. С непоказным достоинством.

- Больше знаешь – крепче стоишь на ногах, моя дорогая. Многие считают мудростью ограничивать себя от излишних знаний, но это неверно. Излишних знаний вообще не существует, - поделилась она. – Ты же видишь только то, что хочешь видеть. Тебе кажется, что все люди одинаковы. Играешь на пороках и слабостях, заметила? Тщеславие Семена Станиславовича, чувство мести Галины Николаевны, беззаветная любовь ныне покойной Ульяны Дмитриевны и прочее, и прочее, и прочее. Ломаешь, подчиняешь и властвуешь. Однако сегодня твоя идеальная схема дала сбой. Ты будешь искать выход – другую слабость или порок, не найдешь и выстрелишь наугад. Я могу с уверенностью сказать, куда именно. Выстрелишь и промахнешься. А вампиры, которые сделали на тебя ставку, стреляют куда лучше, будь уверена. С ними не договориться, поэтому я пришла сюда. Я скоро умру, Иринушка. Мне нечего бояться и нечего скрывать. А тебе?

- Раз нечего скрывать, покажите настоящее лицо, - влез Уютов, прожевав печенье. Знакомый голос не давал ему покоя. Этот голос пробуждал в его душе давно забытый трепет и какую-то странную обиду. И хотя эта ведьма никак не могла быть той, другой, непонятное беспокойство усиливалось.

Она обернулась к нему. Хорошенькая девчонка с взглядом дряхлой старухи.

- Ты уверен, что хочешь этого, Яша? Подумай хорошенько.

Уютов закивал. Имя «Яша» откровением не стало. То, что он – Яша, не знают только единицы. Поистине уникальное досье на него толщиной в московский телефонный справочник, мирно почивает в сейфе у некого Григориадис К.К., старого конкурента, и его сексапильной женушки Маргариты. Такое же досье, но уже на чету Григориадис, лежит в сейфе самого Уютова. Оттуда-то он и узнал, чего еще можно потребовать от Ирины. И очень удивился, когда выяснилось, что их с Бестужевой интересы, в общем-то, гуляют в одном дворике и нюхают похожие цветочки.

Но это было давно. План Ирины внес в его собственные планы серьезные коррективы. Официально он покоится с миром. Бизнес, считай, «повис» на его правой руке, Михаиле, который, того и гляди, приберет всё к рукам. Все имеющиеся в распоряжении личные деньги сожрали буржуйские замашки «госпожи». Григориадис живет себе, здравствует и методично растягивает сети. С мировым господством пришлось повременить. Короче говоря, сплошные разочарования. И ведь некого обвинять! За что боролся...

Была, конечно, жена. Даже две: нелюбимая первая и еще менее любимая, «для престижу» заведенная, вторая. Была дочь, Кристина, от первого брака, которую он в глубине души любил, но никогда не уделял ей должного внимания. Была могучая страна Россия, которую он любил, пожалуй, даже больше Кристиночки. Были маги и магия, достойные лучшей участи, чем сидеть в подполье и колдовать исподтишка.