Забытая Реальность. Мир без Людей (СИ) - Харитонов Дмитрий. Страница 65

– Ладно, – выдержав паузу, тяжело вздохнув, Рольф сказал. – Давайте поднимемся на крышу и возле «Скитальца» обсудим план и содержимое коробочки? Мне, как и всем вам, крайне не хочется оказаться в окружении, после всего того, что мы прошли! Поэтому давайте направим наш вектор коллективной мысли, как перевести отступления из Жилого района, в наступления на район Правительства?

– Да, пожалуй, – ответил я. – Нужен план, Джон!

– Хах, парень! Ты же знаешь, Джон всегда придумает! – улыбнувшись, ответил он, стукнув себя кулаком по груди.

– Только авантюрой здесь узе не отделться, – проходя мимо, сказал Ким.

Все вместе мы поднялись на крышу дома, оставляя за собой включенные заряды кибер-мин на автоматическом управлении.

– Ну что там, Клаус?

– Двадцать минут, Рольф!

– Как раз у нас есть время, стоби наспех сколотить тактику, – сказал Ким.

– Тая, – сказал я, подзывая ее, – надо узнать, что в коробке.

Подойдя ближе, она достала и открыла ее. Окинув нас взглядом, с легким замешательством, она достала из нее небольшую микросхему и конусообразный предмет с красным индикатором на вершине.

– Что за хрень? – положив дробовик себе на предплечья, спросил Джон. – Нам звезда не нужна, елку наряжать не будем!

– Тут еще записка есть, но я боюсь, что прочитать не смогу.

Вынув из коробки просаленную, пожелтевшую бумажку, она протянула ее Киму. Брезгливо взяв бумажку двумя пальцами руки, Ким слегка приподнял ее.

– Какими это сернилами написано?

– Невидимыми? – съязвил Анкер, стоя поодаль от нас, начищая пистолет.

– Дай-ка сюда, Ким, – сказал я, протянув руку.

– Карандашом там написано! – с уверенностью сказал Джон. – Военные всегда используют карандаш для записи чего-либо на бумажных носителях. Чернила – штука, хах, непостоянная, имеет свойство сохнуть! А вот представьте, вы зимой, во льдах…

– Подожди, Джон, – выставив вперед руку, я прервал его. – Потом расскажешь эту байку про зиму, карандаш и военных в эпоху кибер-модификаций.

Взяв бумажку обеими руками, я всматривался в строки, что были написаны крайне неразборчивым и ужасным шрифтом. До кучи чтение отягощалось еще тем, что бумага была выцветшая.

– Лет десять она в этой коробке лежит, – пробормотав себе под нос, я продолжил читать, периодически почесывая то щеку, то затылок, то лоб, морща его.

– Ну что, понятно, что написано? – спустя пару минут, прервала меня Тая.

– Да так, в общих чертах... Сейчас, – протянув ей листок, я уперся пальцами в виски и начал их массировать, закрыв глаза.

– Может не стоит, парень?

– Подожди…

Склонив голову вниз, я тяжело задышал, пальцами обхватив лоб.

– Это у нас, – спустя минуту, сказал я, – разработки профессора. Одно носит название «Чистое небо», а второе «Гитара». Вот этот конус, – показал рукой, – это «Чистое небо» – некое устройство, разработчиком которого является Талик Ядоф, предназначенное для полной ликвидации функционала электронных устройство в области поражения. При активации образуется сфера достаточно большого радиуса действия, внутри которой приборы, электронные устройства и средства связи, любые механические средства управляемые извне, не функционируют. Все испытания данного устройства проводились под патронажем главы СБС, но положительных результатов достигнуто не было. В наших руках имеется единственный рабочий прототип данного устройства.

– Но…

– Подожди, подожди, Ким! – отмахнувшись руками в стороны, я не дал ему сказать. – Второе... Второе, что здесь есть – это микросхема, плата, микрочип – как угодно можно назвать его. Вирус-код «Гитара», которая активируется путем подключения к любому носителю, даже через информационный разъем. Структура платы, – потрясывая руками, продолжал говорить я, периодически облизывая губы и проглатывая остатки слюней, – универсальна, и подойдет даже к моему КПК. Подключив микросхему к устройству, программа сразу же запуститься, и анализирует окружающее оборудование на предмет взлома. Целью испытаний «Гитары» был Автоматизированный Боевой Оборонительный Комплекс Турелей, который полностью автономен и модеририруется напрямую Первым. Этот комплекс составляет первый рубеж обороны Небесной Гавани, не преодолев его, мы не сможем сесть на посадочную площадку.

– А как мы попадем к этим турелям, если нам сначала нужно приземлиться?

– Нузно использовать «Сестое небо» и тем самим отклюсить турели! После сего ми без проблем смозем подойти к турелям и запустить в них вирус-код, который сломает их оконсательно!

– Хах, смышленый гад! – хлопнув по плечу Кима, Джон улыбнулся. – Чем не план?

Пытаясь улыбнуться, я продолжал потирать рукой лоб и висок. Голова невероятно сильно начала болеть. Пульсация в висках была невыносима и нарастала, отдавая в шею каждый раз, когда я закрывал глаза. Левая рука начинала неметь, дрябнуть. Сжимая-разжимая кулак, я пытался погонять кровь по венам, но от этого пульсация лишь усиливалась. Зажмуриваясь сильнее, я помотал головой, чтобы слегка придти в себя, но с каждым движением головы, замирал от сильнейшей пульсации. Постепенно, картинка перед глазами становилась все менее четкой, расплывчатой. Краем уха слышал смех Джон, слова Таи, стоящей рядом, смотря по сторонам, пытался найти то, обо что можно было опереться.

– Стена... Впереди… – тихо произнес себе под нос.

Весь взмокший, я чувствовал, как слабость постепенно начинает меня накрывать. Пот начал стекать по лицу и капать с кончика носа и ушей. Вытирая рукой лоб, чувствовал чье-то прикосновение, но сил, обернутся, уже не было. Ощущая, что «плыву», продолжал идти к стене, которая казалась так близко. Махнув рукой в попытке опереться, я рухнул на крышу здания.

Чертоги разума

Лежа на спине, открыв глаза, я увидел перед собой синее, безоблачное небо и яркое, обжигающее взор, солнце. Медленно, глубоко вдохнув, почувствовал, как воздух наполняет мои легкие. Удивительное чувство спокойствия и умиротворения, неизвестно откуда, пронизывало душу насквозь. Легкая, милая улыбка появилась на моем лице. Закрыв глаза, я вновь вдохнул в себя этот чистый, приятный воздух спокойствия, наслаждаясь, лучами звездного святила.

Встав на ноги, осмотревшись, я понял, что оказался на крыше дома.

Я уже совсем позабыл, как выглядел день без дождей, как выглядит полдень без погонь и стрельбы, как выглядит солнце на крыше дома, а не из окна подвала здания. Все это опьяняло, приковывало к месту и не давало свободно мыслить. Подойдя к краю крыши, заглянул вниз: улица, по которой шел трамвай, рядом прогуливались люди, кто-то неспешно, а кто-то бегом бежал по делам или на работу. В здание напротив, какая-то девушка в окне развешивала постиранные шторки, в не совсем одетом виде. Лишь стоящие на подоконнике цветы, скрывали всю полноту картины. Вокруг была тишина, спокойствие. Ни единого шума, мир как будто был изолирован, существовал бесшумно, не замечая меня.

Подойдя к лестнице, все также неспешно спустился вниз, проходя один этаж за другим, лишь ненадолго задерживаясь взглядом. Возле лестниц, между этажей, попадались люди, которые стояли, курили, громко разговаривали и активно жестикулировали. Спустившись на первый этаж, вышел на улицу, аккуратно приоткрывая дверь подъезда.

Услышав чей-то голос, я еще несколько секунд стоял и не обращал внимания, но затем, немного поморгав глазами, понял, что вопрос был адресован мне.

– Что, простите? – с неохотой, повернул голову.

– Говорю – впечатляет, не правда ли?

Улыбаясь, незнакомец надел черные очки. Постепенно, чувство душевной эйфории начало меня отпускать и в голове начали мелькать различные мысли, неразборчиво, урывками, кусками были слышны фразы: «Джон! Рихард! Сюда неси… Парень», но в ясную картинку они никак не складывались. Зажмурившись, я слегка помотал головой и потер ладошками глаза.

– Я тоже нахожу это прекрасным, – заговорил незнакомец вновь. – Хоть на первый взгляд это и кажется суетой, но это системная суета, а значит, ее можно контролировать, моделировать, корректировать, прогнозировать – всячески видоизменят. При желании, ее можно даже упразднить, после чего создать новую, которая будет учитывать все недостатки прошлого.