Рыцари веры (СИ) - Вудворт Франциска. Страница 30

Меня смутило это имя. Кто они тогда Аделаиде Стефановне? Перерывы в записях становились всё длиннее. Автор дневника стала сама поднимать бизнес. Алан пристрастился к спиртному и всё меньше она его уважала. Моё внимание привлекли слова о шейном платке. Упоминалось, что он стал талисманом для неё. Если надевать его, то все сделки проходили успешно, а выступления перед аудиторией удачно. Также идёт упоминание о проблемах со здоровьем и развивающейся астме.

– Я про платок нашла! – вскинула голову я и поморщилась, так как затекла шея. Кирилл уже допил чай и просто наблюдал за мной.

– Что там? – он встал и, обойдя стол, навис над моим плечом.

Я прочитала отрывок насчёт талисмана и застонала, когда руки Кира легли на мою шею, став её разминать.

– Думаешь, это наш?

– Не знаю, тут нет никакого упоминания о браслете, – я перекинула через плечо волосы, чтобы они ему не мешали. От массажных движений сильных пальцев готова была замурлыкать. Блаженство!

– Браслет могли изготовить и позже.

– Да-а-а, – простонала я, млея под его руками. Кирилл перешёл к плечам, разминая.

– Идём в комнату, там удобнее.

– А можно ещё шею? – попросила его, раз уж взялся за массаж. В комнате может и удобнее читать, но хотелось продлить удовольствие.

– Как давно ты с парнем рассталась?

– Полгода назад, – ответила на автомате.

– Угу, – понимающе хмыкнул он.

До меня даже не сразу дошло. Мозг от приятных ощущений расплылся лужицей, и его ехидство уловила с запозданием.

– Ольховский, зараза! – произнесла с чувством и с сожалением отстранилась. – Умеешь же удовольствие испортить.

– Не согласен, я его умею дарить, – самоуверенно заявил Кирилл. И не поспоришь. – Между прочим, это ты мне массаж зажала.

– Переживёшь, – сграбастав со стола дневник, встала.

С сожалением признала, что в чём-то он прав. Прикосновения растревожили, и поняла, что отсутствие интимной жизни сказывается. Может, и на Кристофа я вчера среагировала лишь поэтому, иначе не зашло бы между нами всё так далеко.

– Чай тебе сделать? Твой остыл.

– Ага, – кивнула утвердительно. Правда, лучше бы пустырника для успокоения.

Кирилл задержался, а я пошла в комнату, чтобы замереть в дверях. Нет, я понимала, что ремонт скорее всего сделан во всей квартире, но не ожидала, что интерьер изменится настолько. Круглый стол с белой скатертью исчез, как и швейная машина из угла, за которой иногда шила бабушка Кирилла. Машина была старая, ножная, но работала. Продавленный диван сменил роскошный кожаный. Стенка советских времён исчезла, и в комнате стало больше места. Появился искусственный камин, большой телевизор.

Сейчас фото гостиной можно было смело размещать в журналах современных интерьеров, но раньше отчего-то мне нравилось больше. Несмотря на весьма скромную обстановку, уютнее было, что ли. У Кирилла очень доброжелательная и говорливая бабушка, да и мама приятная. Их присутствие в доме создавало особую атмосферу. Да что говорить, мои родители уехали, и в доме без них пусто!

– Ты чего застыла? – сзади меня появился Кир.

– Здесь всё так изменилось. Твоей бабушки не хватает. А куда машинку швейную дели? Только не говори, что выбросили!

Кирилл бросил на меня немного странный взгляд, а я перестала стоять столбом и зашла. Немного смутилась. Наверное, мои слова странно прозвучали. И чего я к ней прицепилась? Какое моё дело.

– Нет, конечно. Перевезли в дом к матери. Там больше места.

Я села на диван, который оказался очень удобным, и откинулась на спинку. Кир стоял, наблюдая за мной.

– Давно ремонт сделали?

– Нет. Я занялся, после того, как с армии вернулся.

– Было пусто без родных, и решил изменить обстановку?

– Хочешь сказать, что раньше было лучше? – усмехнулся Кирилл, продолжая стоять в дверях.

– У вас было уютно, – постаралась дипломатично ответить я. – Ты почему не заходишь?

– Сейчас чайник закипит и нужно просмотреть кое-какие документы.

Мне показалось, что он хочет что-то спросить, но нет. Больше ничего не сказав, вышел, а я открыла дневник и продолжила чтение.

Не удавалось сосредоточиться на тексте, так как все мысли занимал Кирилл. Мы доверяем друзьям, можем предугадать их реакцию на любое сказанное слово, вырабатывается свой стиль общения. В нашем же случае мне было легко с Киром, как будто и не было этих лет, но в какой-то момент его поведение менялось, и я понимала, что он сильно изменился, и теперь мне нужно узнавать его заново. Только я не была уверена, даст ли он мне эту возможность или мы расстанемся, как только проясним ситуацию с браслетом. Он помогает мне по старой памяти, и не факт, что захочет поддерживать отношения потом.

Поймав себя на том, что уже несколько раз читаю одну и ту же строчку, встряхнулась и сосредоточилась на деле. Постепенно текст увлёк меня. Хозяйка дневника писала, что приехала в гости кузина Мари. Это накалило супружеские отношения с Аланом. При виде предмета своей бывшей любви тот совсем потерял голову, что уязвляло жену. А ещё она застукала Мари за обыском своей комнаты и терпение лопнуло. Приказала ей убираться, и тут состоялся примечательный разговор. Оказалось, что кузина искала шейный платок. Говорила о том, что давно заметила, как влияют на мужчин её панталоны, купленные в ателье мадам Дамаль. Представители сильного пола как один падали к её ногам. Мари требовала сказать, какими свойствами обладает платок, который они вместе тогда там покупали, и предлагала разыскать эту Дамаль, так как ателье её уже закрыто и сама она исчезла без следа.

Кузина была не в себе. Кричала:

– Они дают деньги? Признайся! Ведь недаром ты так разбогатела. Давай меняться? Ты мне платок, а я тебе панталоны, и твой Алан будет бегать за тобой покорным щенком, глядя влюблёнными глазами.

На беду они слишком громко выясняли отношения, и Алан подслушал их разговор. С криком, что они разрушили его жизнь и ведьмы, он выбежал из комнаты, но, будучи нетрезв, споткнулся и свалился с лестницы, сломав себе шею.

Гибель мужа, не смотря ни на что, стала ударом. После похорон Мари было отказано от дома, но она не уехала из города, ища следы мадам Дамаль и не оставляя попыток заполучить шейный платок. Судьба кузины, несмотря на усиленное очарование, не сложилась. Она была бездетна, супруг завёл любовницу на стороне, и там у него росло уже трое детей. Её многочисленные любовники не спасали от одиночества. Мужчины теряли к ней всякий интерес, стоило надеть другое бельё. Кузина стала одержима желанием заполучить ещё какую-нибудь вещь, изготовленную в данном ателье.

После попытки ограбления дома, автор дневника положила шейный платок в банковскую ячейку и заметила, как участились приступы астмы. Ещё ей стало казаться, что за ней следят. Не прошло и месяца после похорон мужа, как ей сообщили о гибели кузины. Женщину нашли с перерезанным горлом в канаве. Как ближайшей родственнице ей передали все вещи убитой, но среди них панталон, купленных у мадам Дамаль, не нашлось. Убийцу тоже так и не нашли.

– Чай, – Кирилл поставил на стеклянный журнальный столик чашку и вазочку с вареньем.

– Это то самое? – затаила дыхание.

– Да, твоё любимое. Вишнёвое с миндалём, – улыбнулся Кир, прекрасно зная, как я его люблю. У него бабушка сама варит. Я больше нигде такого не пробовала. – Нашла что-нибудь?

Отложив дневник, я потянулась к варенью, и лишь после того как попробовала, стала рассказывать о том, что успела знать.

– Думаешь, это тот самый платок? – заинтересовавшись, он сел на диван рядом со мной.

Я замерла с ложкой во рту. Читая, настолько увлеклась событиями в дневнике, что об этом как-то не думала.

– Знаешь, Саша говорила, – задумчиво произнесла я, вспоминая наш разговор в клубе, – что когда бабушка надевает платок, отец не может ей противостоять и соглашается со всем, что она скажет.