Рыцари веры (СИ) - Вудворт Франциска. Страница 45

Он встал за заваркой, а я подошла к нему, доставая из шкафчика чашку.

– Что ты думаешь насчёт всего этого?

Кирилл взял протянутую чашку и хмыкнул:

– Вариантов не много. Или он маньяк, убивающий уже не первый год, или вор, или…

– Или?…

– Или он охотится за вещами.

– Вещами?!

– Да. Смотри, среди погибших женщины разного возраста и социального положения. Я проверил, за семьёй Ковальских стоят серьёзные капиталы и дело не в деньгах. На маньяка он тоже не похож, те действуют однотипно. Остаётся только это.

– Но зачем ему вещи? В руках мужчин они не действуют, – не могла понять я, что-то туго соображая.

– Не знаю, – Кирилл налил себе чай и с задумчивым видом обхватил чашку руками, – но я обязательно это выясню. К тому же отец Богдана женат и у него, помимо сына, ещё и дочь.

На мой непонимающий взгляд, к чему эта информация, он пояснил:

– Женщины в семье есть. Только представь, какое влияние окажет платок, надень его сестра Богдана и отправься с отцом на переговоры. Это уже реальная власть и деньги. Ради этого можно пойти и на убийство.

– Нужно изучить дневник до конца. Может, там найдутся какие-то ответы, – решила я.

– Давай, а я продолжу копать.

На том и порешили. Кирилл прилип к монитору, погрузившись в виртуальный мир, а я засела на диване с дневником. На невнимание Ольховского не обижалась. Он любит решать сложные задачи. Если чем-нибудь увлечётся, даже землетрясения не заметит.

Когда позвонила Саша, просто вышла в другую комнату, чтобы не мешать. Как оказалось, я правильно сделала, что не поехала в ресторан. Подруга еле выдержала там, а ещё бушевала из-за того, что один из высокопоставленных гостей, дядечка в возрасте, лапал её за задницу, принося соболезнования.

Поболтав с ней, я так и осталась в спальне. Приватизировала у Кира футболку и, переодевшись, залезла в постель, устроившись со всеми удобствами. Когда телефон зазвонил повторно, и увидела номер Кристофа, долго раздумывала, брать трубку или не брать. Он и до этого доверия у меня не вызывал, но после того, что вскрылось о Богдане… Не стоило забывать, что на даче в Малаховке они были вдвоём.

И всё же я ответила, решив, что игнорируя звонки, лишь вызову ненужные подозрения.

– Да, – голос мой был сонный, как будто я спала.

– Кристина, я тебя разбудил? – Морено оказался догадлив.

– Угу.

– Извини. Знал, что сегодня похороны, и не беспокоил днём. Устала?

– Угу, – мой ответ разнообразием не отличался.

– Отдыхай, душа моя. Я завтра позвоню.

«Как завтра? Зачем?» – забеспокоилась я, так как не планировала с ним больше общаться.

– Ты что-то хотел?

– Боюсь, ты сейчас не в том состоянии, чтобы слушать о моих желаниях, – усмехнулся испанец. – Приятных снов и мечтаю, чтобы в них оказался я.

– Мечтай, – процедила в ответ, глядя на потухший дисплей телефона.

Нет, с этим кавалером определённо нужно что-то решать! Всё внутри требовало прямо ему сказать, что общаться с ним не желаю, но здравый смысл подсказывал – делать это пока не стоит. Возможно, имеет смысл проверить и компьютер Кристофа, но стоило представить, что для этого придётся ехать к нему домой, давая повод надеяться на более близкие отношения между нами, как в душе всё переворачивалось.

Не знала, как быть. Возможно, стоит устраниться из их компании и оставить Сашу с Богданом в покое. Если он охотится за платком, то скоро убедится, что у Сашки его нет, и уедет. А если он убийца и это его люди пытали Аделаиду Стефановну? Мерзко, если я промолчу и не скажу подруге о том, что она встречается с виновником гибели бабушки. С другой стороны у меня пока и доказательств никаких нет. Она мне попросту не поверит и обвинит, что я несу бред.

Споря с собой, я листала дневник и чуть не пропустила важную информацию. Речь шла о знакомстве с некой Адель. Жена богатого промышленника, она помогала мужу в делах. Они познакомились на каком-то приёме и стали общаться, подружившись. Имя Адель мелькало часто, и я как-то не обратила внимания на упоминание об её корсаже. Начав читать о том, что именно он придаёт упорство и стойкость, споткнулась на словах «позволяет долгое время обходиться без сна и еды».

– Не поняла?! – пробормотала вслух и стала перечитывать.

Постепенно картина сложилась: женщины сдружились, стали друг другу доверять и как-то выяснилось, что они обе обладают вещами из ателье мадам Дамаль. Адель была убеждена, что именно благодаря корсажу смогла покорить мужа. Тот был тем ещё трудоголиком. Она работала у него помощницей. До неё мало кто выдерживал его бешенный ритм жизни, частые перелёты, путешествия и работу допоздна. Они много времени проводили вместе, сблизились, и он оценил пусть и не красивую, далеко не юную, но умную и трудолюбивую помощницу.

Именно Адель познакомила автора дневника с другими владелицами вещей и поручилась за неё перед членами тайного женского клуба. Они называли себя сёстрами, обменивались информацией, составляли список вещей и их свойства. Поиски самой мадам Дамаль не вели. Ходили слухи, что всех, кто ею интересовался, в скорости находили мёртвыми. Среди дам шептались, что существует Орден, который уничтожает вещи и владелец.

Помимо этого были ещё такие же, как и кузина Мари – одержимые идеей могущества и желающие собрать как можно больше вещей. Таких называли Хищницами, ибо он не останавливались ни перед чем, в желании добыть вожделенную вещь. Шли на воровство, подкуп, убийство. Именно поэтому в клуб можно было попасть лишь после множества проверок, поручительства, когда убеждались, что новый член не жаждет заполучить себе новые вещи, а довольствуется тем, что имеет.

К моему сожалению, я так и не встретила перечня существующих вещей, да и имён других членов клуба, кроме Адель, в дневнике не было. Нашла запись о том, что внучка выходит замуж за русского. Предполагаемый зять одобрения родни не получил. Шли размышления о том, как бы расстроить этот брак, но новость о трагической гибели одной из сестёр затмила всё. Когда же бесследно пропала другая, в дом к ещё одной забрались воры, а у ещё одной сгорел дом вместе с ней и несколькими слугами, среди оставшихся сестёр испуганно прозвучало: «Орден!»

Брак Аделаиды Стефановны был неожиданно одобрен. Дневник заканчивался прощальным письмом и напутствием помнить об осторожности.

«Я не обрела семейного счастья. Искренне желаю тебе сберечь своё», – были последние слова.

Отложив дневник, я выключила свет и укуталась в одеяло. Без Кирилла было холодно, а ещё стало грустно. Бабушка Аделаиды Стефановны, опасаясь нападения, передала ей платок, а та, отводя опасность от внучки, отдала его мне. По-хорошему, это необходимо прочитать Саше, но пока она с Богданом и мы не знаем его намерений, возвращать ей дневник с платком опасно.

Заснула я с мыслью о том, что хорошо бы найти ещё владелиц вещей. Если существовал женский клуб во Франции, то должен же быть такой и в России? До революции между нашими странами были тесные отношения и вполне возможно, что некоторые вещи из ателье мадам Дамаль попали к нам.

Спала урывками, просыпаясь от кошмаров. Снился то полыхающий дом, то монахи в тёмных плащах, от которых я убегала, а то Аделаида Стефановна в крови, что-то пытающаяся мне сказать. Уже сквозь сон почувствовала, как ко мне присоединился Кирилл. После того, как он крепко меня обнял и притянул к своей груди, кошмары отступили.

Утром на пары меня разбудил Кирилл. Несмотря на то, что лёг позже меня, он умудрился ещё раньше встать и приготовить мне завтрак, который настоятельно в меня запихнул, пригрозив, что иначе из дома не выпустит.

– Тиран!

– Теперь ты знаешь все мои недостатки, – усмехнулся Кир, с какой-то светлой улыбкой наблюдая, как я с заспанным видом потягиваю кофе.

– Я вполне могла обойтись без завтрака. Теперь мне в прямом смысле ещё домой бежать, чтобы успеть переодеться и сумку в институт собрать.

– Кстати об этом. Как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне?