Камень королей (СИ) - Середа Елена. Страница 10

Нет, не выловят. Уж лучше так, чем…

Не додумав мысль, Сони оттолкнулся ногами от каменных плит и нырнул в Сарагин.

Его окружал кромешный мрак. Ни лучика, ни малейшего проблеска света. Только звуки — шорохи, надоедливое капанье воды, стук собственных зубов, иногда крысиный писк. И еще противное ощущение того, что по коже ползает кто-то склизкий.

Он не представлял, сколько сидит в коллекторе. Несколько часов, сутки? Время сгустилось и изредка капало ему на макушку, но он не считал удары. Забывал.

Его трясло от холода. Он не удивился бы, узнав, что из его рта валит густой пар. Сони пытался сохранить тепло, обхватив собственные колени, но от них веяло морозом. Зато, если прижать к ним подбородок, не так сильно клацали зубы. Он иногда разминался — размахивал руками и сгибал ноги, но это почти не согревало его. Выпрямиться он не мог даже со своим маленьким ростом — упирался в низкий потолок канализации. А ведь когда они с Дженти обнаружили этот тоннель, он не казался узким. Вот только с тех пор прошло почти две декады лет, и теперь Сони не мог протиснуться через решетку, которая загораживала путь к другим тоннелям. Приходилось сидеть и ждать, когда пройдет достаточно времени, чтобы стражники перестали искать в реке его тело. Тогда можно будет задержать дыхание и снова нырнуть в холодный Сарагин.

Сделать это второй раз будет легче — не нужно, задыхаясь, выискивать отверстие стока. И все же Сони чувствовал прикосновение паники каждый раз, когда представлял, как опять полезет в воду. Мгновения, проведенные на дне реки, были ужасными. Сони был уверен, что за годы сток либо забился илом, либо его занесло, либо еще что-нибудь. А уж отыскать его в темноте, с трудом вспоминая, где была дыра… Бездна их знает, зачем строители Могареда сделали стоки настолько широкими, чтобы в них помещался человек, но это спасло Сони жизнь.

И уж явно за это нельзя было благодарить магию. Челюсти непроизвольно сжимались, когда вор пытался согреть руки в карманах и натыкался на осколок. Проклятый камень! Лучше бы он провалился! Наверняка корень зла в нем. Сони удивлялся, как антимагическая стража его раньше не обнаружила, когда он встречался с Дейки и обходил постоялые дворы. Что это — неудача или такое потрясающее везение? Стуча зубами, он думал, что везением это никак не назвать. Капризная Кайди, любимая ворами, вообще редко радовала его своим расположением.

Было ясно одно — майгин-тар настоящий, и свойства он, невзирая на уверения Лендвига, не потерял. Никто не пробирался в притон Нисы и не подбрасывал подделку через решетку в убежище Сони. Все это кристалл проделал сам. Но почему он "приклеился" именно к Сони, а не к Рьену, например? Может, у камня женская душа и она любит невысоких мужчин с непритязательной внешностью? Эльер тоже был таким. Вор давил истерический смех, когда думал об этом. Лендвиг мертв, а ему самому от осколка просто так не отделаться. Если только не найти магов и не заставить их "отвязать" от него эту проклятую штуку.

Маги. Каждое воспоминание о них вызывало у замерзшего Сони новый приступ дрожи. Узнав о смерти купца, они могут уехать из города. Тогда прощай, мечта о хорошей жизни, и здравствуй, конвой на эшафот. Сони сомневался, что ему удастся сбежать из Могареда, учитывая внимание и стражников, и Тайли. Шанс выжить у него есть, только если он найдет магов, и желательно поскорее.

Однако вылезти сейчас или даже через несколько часов он не мог. В богатом районе города стражников было раза в два, если не в три больше, чем в других кварталах — все, чтобы обеспечить тишину и спокойствие великим мира сего. На свету вылезающего на берег Сони сразу бы заметили и не спрашивая потащили в тюрьму.

Он ждал столько, сколько хватило сил и сколько позволил выдержать бурчащий желудок. Есть в канализации было нечего, кроме того, что и так давно съедено и переварено. Оставалось слизывать влагу со стен, что Сони пару раз и сделал. Наконец он понял, что если прождет еще хотя бы час, то у него не останется сил не то что выплыть, а просто подняться.

По прикидкам, снаружи наступила ночь. В такое время очень хочется спать и так легко не заметить выбирающегося на берег человека… Пускай даже в руках подрагивает "лоза", мало кто станет отвлекаться от сладкой дремоты. А Сони в этот момент спокойно минует посты и дойдет до кладбища, чтобы спрятаться в убежище. Прекрасный план!

Правда, в его осуществлении вор видел тысячу изъянов. Трудности начались, еще когда он только погрузил ноги в воду. Онемевшие пальцы не хотели шевелиться, живот болезненно сжимался от одной мысли, что придется опять плыть. Сони вдруг испугался того, что тело сведет судорогой, и он окажется не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой. Немножко дерганий — и через пару дней беднота вытащит очередного вздувшегося утопленника, чтобы срезать с него ценные вещи. Сони поморщился и приказал себе успокоиться. Пречистые Небеса, если бы не такие моменты, он бы понятия не имел, как любит жизнь! Набрав в грудь побольше воздуха, вор нырнул в канализационные стоки и устремился к выходу.

Судорога его все-таки прихватила. К счастью, слабенько, но из-за этого он разодрал онемевшую ногу о край трубы и наглотался воды. Вынырнув, Сони издал такой хрип, что его услышали, наверное, на другом конце города. От досады зашипев на себя, он стал грести к берегу.

По коже били крупные капли, улицу было не видно за стеной дождя. Крупно повезло — в такую погоду за рекой никто не смотрит. Мокрые руки скользили по камням, тело отказывалось подчиняться, и набережную в дополнение к хрипу огласили несколько крепких ругательств. Наконец-то выкарабкавшись на мостовую, Сони растянулся на булыжниках и уткнулся лбом в землю. Это было попроще, чем вчера, но все равно то еще приключение…

Внезапно опомнившись, он встрепенулся и затем опять расслабленно лег на камни. Ночные набережные хранили относительную тишину — какой-то пьяница распевал песню, однако грохота стражницких доспехов так и не донеслось. То ли "истуканы" передумали его искать, то ли попрятались от непогоды, то ли "лозы" вчера все-таки ошиблись. В последнее Сони не верилось — слишком много странностей было связано с майгин-таром.

Отдохнули — пора шевелиться. Закряхтев, он поднялся и потащился к кладбищу, распугивая ворон своим видом и громким урчанием из желудка. Даже нищие, ночующие прямо на улицах под навесами, отворачивались от бредущего мимо них мужчины. Сони усмехнулся — от него, сутки просидевшего в помоях, воняло похлеще, чем от этих годами не моющихся людей. Даже дождь не смыл с него ядреный "аромат".

— Эй, Сони! — крикнул кто-то из теней. — Сони, эта ж ты?

Он вздрогнул и обернулся. Под куцым козырьком обшарпанного дома прятались двое мужчин. Давно не чищенный фонарь освещал их бандитские лица. Одного, с бородавкой на щеке, Сони видел в первый раз. Второго, смуглого, с костяной трубкой в гнилых зубах, он узнал сразу. Тонга, наполовину арджасца, легко было запомнить благодаря губительному пристрастию к восточным курительным смесям и корявому кинамскому выговору.

— И тебе здорово, — осторожно ответил Сони.

— Чё ты под дожжём-то мокнешь? — снова крикнул Тонг. — Иди к нам, обохреешься.

Сони заколебался. В его ситуации лучше всего было не обращать ни на что внимания и продолжать путь. С другой стороны, у Тонга, распространителя дурманящей травки и табака, можно было чем-нибудь перебиться. Деньжата у него водились, а дорогу они с Сони друг другу не переходили. К тому же картины он рисовал весьма привлекательные.

— Эй, ты в переплет, чё ли, попал? Можешь подождать у меня. У меня там винишко подохрелось, по такому-то холоду. По старой дружбе поделюсь с тобой, вместе-то веселей.

— Ладно, уболтал, — наконец решился Сони, залезая под козырек.

Мужчины охотно потеснились, только друг Тонга поморщился, почувствовав резкий запах. Самого Тонга этим было не смутить — вряд ли он после стольких лет нюхания разных гадостей что-то чуял.