Камень королей (СИ) - Середа Елена. Страница 28

— В этом нет ничего такого, — ответил кому-то Акельен. — Я лично нахожу его предложение привлекательным.

— О, а тебя не смущает, что он вспомнил о тебе, как раз когда начал гулять этот дурацкий слух?

Невеньен невольно застыла, когда услышала вкрадчивый голос Бьелен, а потом увидела Акельена. Ее муж, уперев руку в бок, стоял в центре зала, украшенного резными деревянными панелями с изображениями достижений короля Эвельстеда, первого из династии Идущих. На блестящем паркете вокруг Акельена виднелись грязные следы — он забыл попросить слуг, чтобы после посещения конюшен ему поменяли или вытерли высокие сапоги. На одном из обитых бархатом стульев, предназначенных для членов совета и расставленных в ряд у стены, раскинулась Бьелен. Ее хитрый взгляд из-под пушистых черных ресниц был устремлен на юношу, полные, ярко подкрашенные губы были приоткрыты, а на обнаженных плечах играли тени. Хорошо, что ее новый наряд по крайней мере прикрывал грудь. Бьелен была старше восемнадцатилетнего короля на два года и считала, что в отношениях с ним ей разрешается то, что не позволено другим. Даже его жене.

Невеньен задрала подбородок и гордо прошествовала мимо них к своему трону из золотистой древесины, обработанному так, что кресло казалось выполненным из металла. Каблучки вызывающе стукнули по отполированной ступеньке, когда она поднялась на возвышение и опустилась на подушку, смягчающую жесткость сиденья. Судя по тому, как Акельен нахмурил густые брови, появление жены оказалось для него неожиданностью. Он забыл ее позвать на обсуждение, потрясенно поняла Невеньен. Он забыл про собственную жену, зато не запамятовал прихватить Бьелен!

К щекам Невеньен прилила кровь, а в носу защипало. "Как не вовремя", — пожалела она, смаргивая слезу. Негоже королеве рыдать перед мужем и этой… этой…

К счастью, Тьер отвлек от нее внимание и спас от позора.

— Мой король, я имел смелость собрать Малый совет, чтобы обсудить все аспекты вашей возможной поездки, — старик поклонился, извиняясь за принятое в обход Акельена решение.

— И следует ли ей вообще состояться, — добавила Бьелен.

Брови Акельена сдвинулись еще ближе. Даже ему было ясно, что она переходит границы дозволенного. В ночной тиши наедине друг с другом можно говорить как угодно и о чем угодно, но при свете дня Бьелен была всего лишь вдовой брата Акельена, бывшей купеческой дочерью. Пускай по обычаю она называлась ему сестрой, однако она не входила ни в один совет, а значит, не имела права указывать королю и главному советнику, что им обсуждать. Любую другую женщину, исключая особ королевской крови, к которым Бьелен, кстати, не относилась, наказали бы за такую наглость. Но это была Бьелен. Акельен очень многое спускал ей с рук, а часто и следовал ее советам. И все же сейчас ее слова пробудили в нем гнев.

— Бьелен, мне повторить, что я сказал? — огрызнулся он. — Я уже все решил, причем без тебя.

Лукавое выражение на лице Бьелен мгновенно сменилось на рассерженное. Только ценой невероятного усилия ей удалось вернуть улыбку, но и та выглядела натянутой, а серые глаза метали молнии. Акельен практически никогда ей не грубил, а сегодня свидетелями его резкости стали люди, которых Бьелен недолюбливала, — главный советник и королева. Невеньен еле удержалась от мстительной усмешки, хотя в горле еще стоял комок от собственной обиды на мужа. Пускай привыкает; не все только жене переносить вспыльчивый нрав Акельена.

Неизвестно, чем бы закончилось это столкновение, если бы не ворвавшийся в зал тучный лорд Вьит, королевский казначей. Он так оттолкнул от себя створку двери, что она ударилась о дорогую деревянную панель и оставила царапину. Как у этого толстяка получается так стремительно двигаться?

— О, прошу прощения! — воскликнул он и обезоруживающе улыбнулся, вытирая кружевным платком вспотевший лоб. — Я думал, что совет уже начался. Не хотелось пропустить такое редкое обсуждение действительно интересного события. Кто знает, к чему нас может привести это приглашение?..

— Совет скоро начнется, — мрачно уверил его король, прервав излияния лорда. Вьит слишком любил поговорить.

Бьелен сразу поняла недвусмысленный намек. Разметав полы платья в точно выверенном поклоне, женщина с достоинством покинула зал, разминувшись на выходе с лордом Мелорьесом.

Акельен тем временем занял свой трон по правую руку от Невеньен. Она надеялась, что муж ласково прикоснется к ее ладони, лежащей на подлокотнике, как он это делал в первый месяц их замужества, но король был занят собственными мыслями и даже не взглянул на нее. В горле опять стал разбухать комок обиды. "Внутренняя сила", — напомнила себе Невеньен. Мысль о том, что сопернице тоже досталось из-за дурного настроения Акельена, немного ее успокоила. Может быть, она вообще перестанет волноваться, если Бьелен исчезнет из поместья?

— Малый совет собрался, мой король, — тихо произнес Тьер, когда за секретарями, призванными записывать ход заседания, затворилась дверь.

— Хорошо, — Акельен поднялся и одернул камзол. — Итак, мои дорогие друзья, начнем.

Пронзительный голос Вьита вывел Невеньен из полудремы, в которую она за последние полтора часа погружалась далеко не в первый раз. Сказывались долгие бессонные ночи, которые она проводила одна в холодной постели и такой же холодной комнате, темными ночами наводящей на Невеньен ужас. Дома, в отцовском поместье, если ей было страшно, она звала Свиллу, молоденькую служанку, которая зажигала свечу и разгоняла кошмары веселой болтовней. Выйдя замуж, Невеньен больше не могла ночевать со служанкой. Это смутило бы людей, живущих с ней в одном доме, и бросило тень на ее статус. Королева не имеет права искать утешения у прислуги. Ее должен спасать муж, даже от страха темноты. Только похоже, что короля гораздо сильнее волнуют ночные страхи придворных, потому что большую часть ночей он проводил или у Бьелен, или за игрой с молодыми лордами и офицерами. Сначала он еще как-то оправдывал свое отсутствие, но потом вообще перестал что-то говорить. Впрочем, в Серебряных Прудах тяжело спрятаться; Невеньен и так знала, где ее муж. Сегодня, например, он до рассвета пил вино с капитаном гвардии Дазьеном.

Акельен давно вскочил с трона и сердито доказывал что-то лорду Вьиту. Подбородок юноши была гладко выбрит, а тени под глубокими глазами на бледном лице легко объяснялись тревогами, которые испытывал король. На нем никогда не отражались последствия бурных вечеров, заканчивающихся утром, он не клевал носом и не жаловался на усталость. Одной из причин, почему Невеньен так влюбилась в Акельена, была его кипучая энергия, которой всегда недоставало ей самой. Однако сейчас эта энергия разбивалась о многословие Вьита, как волна о скалы.

— Неужели нам нечего предложить ему? — возмущенно спросил Акельен.

— Но, мой король, я ведь уже говорил, наши расходы увеличиваются, а доходы становятся все меньше. Как вы знаете, в Кинаме повысились налоги, и мы ничего не можем с этим сделать, наша платежеспособность стремительно ухудшается. Последний удар по казне нанесло то, что мы выплатили жалованье солдатам, как вы и просили, но нам все равно не хватило денег, чтобы покрыть долг перед фортом Снежным. К тому же лорд Таймен из северных земель просит помочь ему со снабжением, иначе он угрожает отдать весной пахотные земли в аренду законному королю, как он говорит…

Два секретаря за маленькими столиками в конце зала еле успевали макать перьями в чернильницы, чтобы записать его высказывания. Акельен то сжимал, то разжимал кулаки, не в силах уследить за быстрой речью казначея, перепрыгивающей с одного предмета на другой. Ясно было только то, что с деньгами все плохо. Невеньен давно потеряла нить разговора и тихо радовалась, что в отличие от мужа ей не нужно реагировать на каждый доклад Вьита. Поначалу она со всей серьезностью пыталась разобраться в делах совета, но не понимала почти ничего из того, что обсуждалось в Малом зале. В любом случае, все решали сидящие здесь восемь человек: семь лордов и король. Мнением королевы никто не интересовался; по традиции ее голос присоединялся к голосу короля. Да и что могла посоветовать четырнадцатилетняя девчонка, которая до этого почти не покидала отцовского поместья?