Стылая (СИ) - Корнилова Веда. Страница 44

– Какого!.. – рявкнул он. – Зачем понабрали в отряд безголовых идиотов?! Я, кажется, ясно всем сказал – делать только то, что я скажу! Или тут еще и глухие есть? Так я им могу и уши прочистить, причем не отходя с этого места!

– А в чем... – начал, было, Якуб, но проводник оборвал его.

– А в том, что если бы ты, кретин, не то что рубанул по прыгунам мечом, а только бы ткнул палкой, как все эти твари враз перестали бы жрать и сразу же накинулись на нас! Запомни на будущее: когда прыгун ест, он безопасен, ни на что не обращает внимания, и ему ни до чего нет дела, но если в это время его потревожить, то он сразу же бросится на тебя! Понял, или еще раз повторить?

– Не, мне все ясно... – Якуб выглядел смущенным.

– В следующий раз дам по шее... – пообещал Коннел и махнул рукой. – Или в муравьиную кучу посажу, понял? Все, пошли отсюда поскорей!

– А как же эти?.. – я кивнула головой на копошащийся комок. – Они за нами не пойдут?

– Нет... – буркнул проводник. – Сейчас они набьют свои животы, и уползут спать в первое же попавшееся дупло или под большой корень. Проспят там пару дней, а потом опять полезут на деревья... Госпожа хозяйка, у меня к вам нижайшая просьба – присматривайте за этим болваном! Да-да, я имею в виду этого олуха с мечом в руке! Боюсь, он им только морковку чистить умеет...

Хотя наш проводник мне не нравится, но должна сказать, что в отношении Якуба он прав. Пожалуй, мне стоило бы заплатить начальнику тюрьмы с десяток золотых, и попросить подержать бывшего приказчика в одиночной камере вплоть до нашего возвращения – так было бы надежней и безопасней как для него, так и для нас. К несчастью, частенько умные мысли приходят к нам слишком поздно.

Глава 5

Вначале я не поняла, отчего Коннел остановился на отдых именно на этой поляне у дороги. Мы к тому времени, конечно, устали, и всем не мешало бы передохнуть хотя бы с полчасика, только вот проводник отчего-то гнал нас вперед, не заводя разговоров даже о короткой передышке. Впрочем, мы и сами хотели уйти как можно дальше от того места, где остались прыгуны, так что беспрекословно слушались Коннела, а когда он указал место для привала, то обоз сразу же свернул на ту небольшую поляну. Хм, место тут, вообще-то, не очень – сплошной камень под ногами, а вокруг лишь невысокий кустарник, и травы здесь почти нет. Вообще-то пару раз нам попадались места для отдыха куда лучше, и потому непонятно, отчего для отдыха Коннел выбрал именно эту поляну.

Тем временем проводник, приказав нам не отходить от телег, взял заранее приготовленный небольшой мешок, и отнес его к кустам с противоположной стороны поляны. Что именно находится в этом мешке – это мне было хорошо известно. Откуда? Да просто я сама и собирала с десяток таких вот мешков с подарками, укладывала туда железные котелки, отрезы ткани, мешочки с разноцветными бусинами, связки недорогих браслетов, еще кое-какую мелочь, высоко ценимую здешним народом. Для чего это нужно и кому предназначено? Как мне сказали, это что-то вроде платы за проезд по землям здешнего племени. Когда же мы окажемся на территории другого племени, надо будет вновь положить очередной мешок в условленное место. Разумеется, подобное положение вещей никто не узаконил, оно сложилось само по себе, но в Зайросе все стараются придерживаться этого негласного правила: идешь по чужой территории – плати. Конечно, нет никакой уверенности в том, что и после получения этой так называемой платы на наш обоз никто не нападет, но, тем не менее, в здешних краях положено действовать именно так: тот, кто направляется вглубь страны, оставляет какой-либо товар жителям тех земель, по которым идет.

Раз так, то и нам не стоит ломать устоявшиеся правила и сердить живущих тут людей, а потому платой всегда служат товары, необходимые, так сказать, для ведения хозяйства, причем эти вещи должны быть из числа тех, какие всегда в цене у местных жителей. По счастью, те, кто возвращается назад, то бишь идет в Сейлс, платить ничего не должны. Ну, или почти ничего.

Когда Коннел вернулся к телегам, я поинтересовалась у него:

– Эту так называемую плату за проезд... Ее всегда оставляют на этой поляне?

– По возможности. На землях каждого племени существуют оговоренные места для передачи такой вот... платы, и эта поляна – одно из таких мест. Ну, а если мы здесь ничего не оставим, то уже за пределами этой хм... лужайки у нас могут начаться сложности.

– А может быть такое, что местные жители хотя и возьмут плату, но все равно попытаются напасть на нас?.. – поинтересовался отец Витор.

– Бывает... – кивнул головой Коннел. – Очень многим не нравится присутствие чужаков в своих лесах, да и у здешних обитателей меж собой не всегда бывает лад – племена грызутся друг с другом примерно так же, как у нас кое-какие страны между собой. Так что, господа хорошие, о полной безопасности тут речи нет и быть не может. Кстати, запомните одно из главных правил: когда мы идем по дороге, сворачивать в лес нельзя – это будет расценено как нарушение границ. Нам разрешают останавливаться для отдыха лишь в строго определенных местах.

– Что будет, если мы до наступления ночи не доберемся до одного из таких мест?

– Тогда нам придется остановиться на ночевку прямо на дороге.

– Погодите... – я подняла руку. – Но ведь до этого времени мы еще ничего не оставляли тем людям, что живут здесь, хотя прошли немалый путь!

– Просто с той поры, как только обоз вошел в лес, мы идем по землям этого племени, а где нужно передавать плату за проезд – в свое время то место они указали сами.

– А они, я имею в виду местных жителей – они нас уже заметили или еще нет?

– Для сведения: они идут за нами едва ли не от того сожженного дома... – усмехнулся Коннел. – Вам, неопытным людям, разумеется, сложно рассмотреть в лесу умело прячущихся людей, но я-то сумел их заметить. Да и за пределами этой поляны всегда находится один-два человека, глаз с нас не сводят... Говорю же: здешние племена строго следят за своей территорией. Кстати: того мешка, который я только что положил под кусты – его уже нет! Скажите, хоть кто-то из вас заметил, как он исчез? То-то и оно.

А ведь и верно – мешка на месте уже не было! И когда хоть его успели утащить – ума не приложу – я все это время пыталась не упускать его из вида!

– И что же нам теперь делать? Можно идти дальше?

– Госпожа Арлейн, куда ж вы так торопитесь?.. – хмыкнул Коннел. – Глянь со стороны – просто как на свидание с кавалером опаздываете! Так и не знаю, завидовать ему, или сочувствовать... Но главное, не беспокойтесь – ухажер вас подождет, и вряд ли за это время парень начнет крутить новые романы, тем более что женщин здесь мало.

– Вы не ответили на мой вопрос... – пожалуй, сейчас не стоит обращать внимания на мелкие подковырки.

– Прежде всего, не дергайтесь, стойте спокойно, не следует торопиться или проявлять признаки нервозности. Нам должны разрешить идти по дороге, но если мы двинемся без нужного дозволения, то подобное может быть расценено как дерзость и неуважение. Так что стоим мирно, не нервничаем, и ждем. Ну, а кому не хочется стоять – пусть сядет на телегу.

Прошло несколько минут и из кустов, растущих неподалеку, показался невысокий человек с короткими темными волосами. Посмотрев на нас, он что-то произнес, а затем вновь скрылся за высокими зарослями, однако за это короткое время я все же успела рассмотреть незнакомца: немного ниже меня ростом, смугловатый, резковатые черты лица, одет в непривычную одежду из тонких, хорошо выделанных звериных шкур.

– Он что сказал?.. – повернулась я к нашему проводнику.

– Сказал, что они разрешают нам идти дальше... – Коннел присел на землю и достал свою фляжку. – Так что мы имеем полное право немного отдохнуть здесь, а потом отправимся далее.

– Сколько времени вы нам отпускаете на отдых?.. – спросил отец Витор.

– Четверть часа от силы. Затем идем еще часа три, вновь отдых, но уже на полчаса, и потом двигаемся без остановки до места ночевки.