Стылая (СИ) - Корнилова Веда. Страница 57

Так, – вздохнула я про себя, – так, чего-то подобного и следовало ожидать. И тут с деньгами пролет... Просить у этих людей деньги за привезенный товар – последнее дело, да и вряд ли у них имеются хоть какие-то капиталы. Те, кто добровольно ушел из мира в эти дальние земли, не берут с собой презренное золото, да и кому оно тут нужно? Ох, похоже, в этом монастыре находятся сплошные бессребреники! Понятно и то, что Святая инквизиция даже не подумает покрывать мне понесенный урон. Боюсь, единственное, что я смогу добиться от господина Павлена, так это обещания помянуть меня в своих молитвах. Что ж, судя по всему, при окончательных подсчетах в графе «убытки и безвозвратные потери» цифра окажется куда значительней той, что я прикидывала первоначально. Ну, если все же надеяться на то, что больше у меня не будет особых денежных утрат – тогда этот очередной ущерб можно пережить более-менее спокойно.

Меж тем настоятель продолжал:

– К сожалению, мы разгружали телеги в такой спешке, что мы даже не успели понять, что именно вы нам привезли, хотя для нас ценным будет любая мелочь. Ваше появление – это, без сомнения, милость Небес. Не знаю, поверите вы в это, или нет, но мы опасались, что скоро у нас начнется самый настоящий голод.

Странно... – подумалось мне. – Вообще-то сейчас не зима, да и тут наверняка можно поймать какую-нибудь птицу или зверя, накопать съедобных корней, набрать трав... Или монахи не покидают стен обители?

– Думаю, вы завтра осмотрите груз... – вздохнула я. – Сами понимаете: сюда на двух телегах много не доставишь. Здесь мука, крупы, сухари, соль, мешок тростникового сахара... Еще несколько рулонов ткани на одежду, мешок со всякой мелочью, необходимой для хозяйства – иголки, нитки, ложки, ножи, семена овощей и прочее... Есть еще ящик с вещами святых отцов, что пришли с нами... В общем, поутру со всем разберетесь сами. Да, еще я привезла для вас мешок с обувью, вернее, с сапогами. Там двадцать пар, причем самых разных размеров... Видите ли, я думала, что святых братьев в этом монастыре числом поболее, и потому несколько ошиблась с количеством... Неужели вас здесь всего пятеро?

– К несчастью, да. Перед вами находятся все братья, что на сегодняшний день несут службу в нашей обители.

– Нам говорили, что здесь находится едва ли не дюжина монахов.

– Увы, век человека недолог, а здешние места опасны... – покачал головой настоятель. – Братьев, смиренно несущих службу в нашем монастыре, становится все меньше, кладбище за оградой увеличивается, и я уже стал опасаться, что через какое-то время обитель может опустеть. Однако мы видим, что сейчас к нам решили присоединиться еще двое братьев...

Ага, как же! Ох, святые братья, скажу правду: не стоит и мечтать о том, что эта парочка примкнет к вам! У наших святых отцов в этих местах имеется свой интерес, а иначе бы их тут и близко не было. Так что разбирайтесь между собой сами, а у меня нет ни малейшего желания совать свой нос в дела Святой инквизиции. Там парни суровые, за излишнее любопытство этот самый нос могут и в дверях придавить.

– А почему монастырь находится так далеко от мест, где живут люди? – задала я вопрос, который меня давно интересовал. – Можно было поставить святую обитель куда ближе к более обжитым краям, и верующим было бы куда удобнее до нее добираться!

– Верно... – кивнул головой настоятель. – В те времена, когда Зайрос только открыли, люди просто-таки хлынули в эти необжитые места, и все были уверены, что не пройдет и нескольких лет, как страна большей частью будет занята переселенцами, тем более что хватало тех, кто просто-таки рвался за море. Тогда-то наша Святая церковь и решила: надо поставить монастырь в глубине Зайроса, чтоб нести свет веры в те далекие земли. Рассчитывали, что эта страна будут быстро заселяться, и народ потянется к святой обители, которая, как думали, уже не будет находиться на отшибе... Именно тогда сюда пришли первые братья, присланные Святой церковью, и стали возводить монастырь. Эти праведные люди были искренни в своем стремлении, и ими было положено невесть сколько тяжких трудов на строительство Святой обители, но все же они добились своего, пусть даже результат оказался несколько не таким, как рассчитывалось. К несчастью, позже многое пошло не так, новые поселенцы в Зайрос почти не едут, и наш монастырь оказался едва ли не забытым и заброшенным. Оттого-то так и вышло, что до святой обители трудно добраться даже тем, кто хотел бы искренне помолиться.

– Скажите, что тут сейчас происходит?.. – спросил отец Витор. – Пока мы шли до этих мест, нам успели рассказать множество страшных историй о том, что в округе появляются какие-то неизвестные звери, и даже показали нам часть крыла странной птицы...

– К несчастью, могу предположить, что большая часть из этих слухов – правда... – в голосе настоятеля была слышна горечь, которую он и не пытался скрыть. – Лет пять назад, несмотря на сложности и трудности пути, в наш монастырь приезжали люди, стремясь приобщиться к благостности, очистить душу, и даже кое-кто из коренных жителей этих мест появлялся здесь, стремясь узнать о нашей вере, а может, подумывая и приобщиться к ней... Сейчас же все боятся сделать лишний шаг, не хотят рисковать понапрасну, и все из-за того жуткого зверья, что появилось откуда-то на Птичьей Гряде.

– А что за зверье?

– Богомерзкие создания... – отчеканил настоятель. – Не приведи Боги вам с ними встретиться.

– Мы слышали, что ранее на Птичью Гряду ходило немало старателей...

– Верно... – кивнул головой настоятель. – Еще не так давно к нам заглядывали старатели, отправляющиеся на Птичью Гряду, или же возвращающиеся оттуда, однако в последнее время мы не видели почти никого. По слухам, отправляться в те места стало слишком опасно, и это несмотря на то, что всем известно: на Птичьей Гряде, да и за ней тоже, можно найти немало золота и дорогих камней... Ладно, об этом поговорим немного позже. Понимаем, вы устали с дороги, вам надо отдохнуть, и потому позвольте предложить вам разделить с нами скромную трапезу.

Надо сказать, что тот горячий суп, что нам подали, на вкус был совсем не плох. Надо же, а монахи утверждали, что едва ли не голодают... Правда, в душистом супе, кроме мяса, были всего лишь какие-то корешки, но, тем не менее, еда мне очень понравилась, и я с трудом удержалась, чтоб не попросить добавку, потому как готова была проглотить содержимое еще пары таких тарелок. В котле, вроде бы, оставалось совсем немного супа, неудобно выпрашивать последнее, хотя я, пожалуй, все же наберусь наглости и протяну повару свою тарелку еще раз...

Однако, в отличие от остальных, Якуб вовсе не страдал излишней скромностью, и потому брякнул:

– Говорили, у вас с едой плохо, а сами готовите копченую индейку...

– Простите?.. – поднял брови один из монахов – это он был здешним поваром.

– Просто мы в Зайросе уже не раз пробовали копченую индейку... – продолжал Якуб. – Не знаю, как другим, а я от нее просто в восторг пришел, и позже не раз в кабачках ее заказывал. Под пиво она идет за милую душу! Вот я и сейчас вижу, что вы из копченой индейки суп сварили... А что, мне нравится...

Хм, а ведь я Якуб прав – это точно копченая индейка. В Сейлсе ее полно, едва ли не в каждом кабачке подают эту самую птицу. А я-то все никак не могла понять, из какого мяса суп приготовлен! Только вот привкус чуть странный, но это, скорей всего, из-за корешков, которых в супе хватает. Тем не менее, еще раз убеждаюсь в том, что Якуб – олух. Ну, скажите мне, люди добрые, у кого хватит ума говорить в святой обители о пиве?!

– К сожалению, это не птица... – повар вздохнул. – Это ящерицы.

– Ч... что? – пискнул Якуб. Кажется, от этих слов у него перехватило горло. – К... кто?

– Вы не ослышались... – теперь в голосе повара явно слышна досада. – К сожалению, нам пришлось перейти на ту пищу, которая в ходу у местных жителей. Ничего, человек ко всему привыкает, особенно в нашем нелегком положении. В здешних местах полно ящериц, причем самого разного размера. Их особенно много в сухую погоду, всюду шныряют, того и гляди, раздавишь ненароком парочку-другую. Между прочим, здешние ящерицы вполне годятся для еды, и вкус у них – вы правы, очень похож на копченую индейку. Тут главное – понять, каких именно ящериц можно пускать в пищу, а каких – нет, ведь среди них немало и ядовитых тварей...