Меч в снегу (СИ) - Блотнер Всеволод Александрович. Страница 34

Вдалеке над крышами города в небо поднялся куст взрыва. Насладившись зрелищем, Макута резко обернулся к детям.

— Видали? Я многое могу…

— Тогда вам и подавно не нужен пароль.

— Нет, нужен. Мне нужно абсолютное, вселенское могущество! Не деньги не золото, не акции…. Нет, это все мишура, снег из шарика так сказать! Мне нужна власть над судьбами… Судьбами тех, кого я называю «людишки». Я хочу стать генералиссимусом планеты!.. — Выкрикнув это, он на мгновение задумался и произнес тихо, словно застеснявшись собственного порыва: — Ну, это конечно гипотетически…. На самом деле, я хочу реализовать утопию. То о чем мечтали лучшие умы всех времен.

Макута уселся глубже в кресло. Сквозь загар проступил румянец.

— Я овладеваю всей полнотой власти на земле. Ни одна турбина не завертится без моего приказа, ни один корабль не выйдет из гавани, ни один автомобильный мотор в мире не заведется. Все подчинено мне, — вплоть до права дышать. Мне принадлежит все. И главное ни какой опасности мятежей, только задумался о восстании против меня, глядь, а он уже в другой реальности. Мы создадим целые миры: мир для недовольных, мир для счастливых и эти миры будут такими, какими их захочу сделать я. И наконец все обретут гармонию. Скучающая интеллигенция окажется в том мире, о котором она на самом деле бесконечно ностальгирует. Я дам им возможность прятаться на кухнях, рассказывать анекдоты про власть и печатать подпольные газеты и на конец…периодически оказываться в сумасшедшем доме…. Для полноты ощущений, так сказать, чтоб было, потом о чем рассказывать. Рабочие получат возможность работать на заводах и таскать оттуда все, что плохо лежит для того, что бы обменять это на бутылку огненной воды и миску гречневой каши. Как говориться земля крестьянам, фабрики рабочим, а море рыбакам.

— Да вы дяденька психопат, — с плохо скрываемой издевкой сказала Соня.

— Психопат!? — Возбужденно воскликнул Макута. — Ни чего подобного! Посуди сама, девочка, может ли больной человек держать в руках все это!

Он патетически раскинул руки.

— Джордано Бруно, тоже считали сумасшедшим!

— Нет, — Влад наклонился к Соне и сказал в пол голоса. — Он не психопат он просто какой-то клинический оптимист.

— Мой мозг это мозг мыслителя, исследователя, экспериментатора. — Продолжал Макута. — Вы обычные люди, слабенькие умственно и духовно, увидев что-то неординарное, сразу пытаетесь приклеить обвинительные ярлыки. По себе меряете!? А вот и не все, оказывается, думают как вы. Это ведь не просто заброшенная водокачка, это ЭКСПЕРЕМЕНТАЛЬНАЯ ТЕРРИТОРИЯ ВСЕОБЩЕГО СЧАСТЬЯ!..

— Ничего у вас не получится. — Прервал его Влад.

— Почему?! — Изумился Макута.

— Как только вы уничтожите последнюю точку вероятности вы останетесь здесь вместе с нами. Навсегда.

Макута на мгновение задумался.

— Я и без вашего прибора, который, впрочем, станет для меня неплохим подспорьем, уже немало успел, — он сделал устало-раздраженный жест рукой, — Кстати, у нас сегодня намечается небольшое шоу…

— Вы знаете, все, что вы сейчас говорили, я уже где-то читал. — Перебил его Влад. — Ничего оригинального… Вы хотите насильно заставить людей жить по вашим меркам! Многие пробовали, ни чего у них не получилось. Вспомните хотя бы Гитлера…. Сколько он народу погубил во имя своих ужасных идей.

— «Идеи»!.. От прелестных идей тоже люди мрут как мухи…. В Дрездене ты не был… в сорок пятом,… мальчик, тени на мосту Аёя не видел! Не трогай Гитлера, ты еще слишком юн, что бы рассуждать о таких материях. В мире ничего случайного не происходит. — Макута грустно посмотрел куда-то в сторону и задумчиво продолжил. — Видать и Гитлер для чего-нибудь сгодился… Эх, юность, максимализм, черное и белое… розовые очки…. Вы думаете, что если вам плохо, то и всем вокруг плохо. Хочу преподать вам небольшой урок. Вы ведь техникой, кажется, интересуетесь?..

В этот момент стальные двери лифта распахнулись, и в залу ввалился Молоток, который тащил за собой упирающуюся Иру. Оставив ее рядом с ребятами, он подошел к Макуте и зашептал ему на ухо:

— Вот, Аркадий Викторович, вашу девочку привел.

Макута поднял на него удивленный взгляд.

— Зачем?

Молоток кивнул на притихших друзей.

— А она вот этих отпустила. Мы ее в подвале поймали.

— Доча, зачем ты так сделала? — В голосе Макута сквозило искреннее непонимание.

— Это мои друзья! — с вызовом произнесла Ира.

— Ну и что? Ты же видела, папа их в комнату за семью замками определил. Не надо бы тебе вмешиваться в папины дела.

— А тебе не надо было сажать моих друзей в каталажку. — Капризным тоном произнесла Ира.

— Если папа посадил кого-то в клетку, значит, папа знал что-то такое… что ему одному знать надо… — Насколько это было возможно ласковым, голосом произнес Макута.

Ира обиженно отвернулась и отстраненно стала разглядывать потолок. Макута тронул джойстик на подлокотнике и подкатился поближе к ней.

— Ты многого не знаешь. — Пытаясь быть проникновенным и убедительным, продолжал Макута. — Слушайся папу. Если чего не понимаешь, спроси.

Видя, что Ира демонстративно не слушает его, он протянул руку, чтобы погладить ее по волосам, но она отдернула голову. Тогда он задумчиво погладил стеклянный шар со снегом, и вдруг вскинул взгляд на Молотка. Тот, стоя у дверей, переминался с ноги на ногу, безучастно глядя в пол.

— Чего встал? Других дел нет? А ну, бегом на место! Здесь я сам справлюсь.

Молоток поспешно скрылся за дверью. Макута отъехал на середину зала развернулся и пристально посмотрел на Соню и Влада.

— Папа! — Воскликнула Ира. — Как ты можешь так поступать с моими друзьями?! Они ведь меня дважды спасли.

Макута обернулся к Ире. Протянув руку, он подозвал ее к себе. На этот раз Ира подошла. Аркадий Викторович обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Умная ты у меня, но слишком добрая. Вся в папу. Ты же знаешь, отца разжалобить до слез — пять минут… и этим все пользуются. — Макута скорбно прикрыл глаза.

Ира сделала знак Соне и Владу. Соня, заметив жест, тронула Влада за руку и, приложив палец к губам, кивнула на приоткрытые двери лифта. Они бесшумно двинулись к нему, но Макута открыл глаза и произнес:

— Подождите! Не убегайте! Мучить не буду. Раз доча говорит, что вы ее спасли, то нужно вас наградить! Аркадий Викторович строгий, но отходчивый.

Соня вопросительно посмотрела на Иру. Та в ответ недоуменно пожала плечами. Заметив их немой разговор, Влад нерешительно сделал шаг к двери.

— Вот молодцы, ребята! Вот спасибо вам за дочу! Мальчик, а ты куда?

— Мы пойдем, ладно?

— Погулять? Ну, и правильно! А пароль все ж таки и не скажете?

— Нет! — Решительно заявила Соня.

— А ну и не надо! — Равнодушно отмахнулся Макута. — У меня и без пароля все есть. Вот ведь счастье-то, какое!

На мгновение он изумленно замолчал, глядя перед собой, потом замахал руками, будто прощаясь.

— Ну, все, все, идите. Вас наверно родители дома потеряли. Идите. Все прощаю.

Соня и Влад нерешительно направились к дверям. Макута поднял взгляд на Иру.

— Ну а ты, доча, останешься с папой? Мне тебе что-то сказать надо.

Макута подперев голову рукой, впал в глубокую задумчивость. Соня обернулась. Ира, встретившись с ней взглядом, махнула рукой, мол, идите скорее, пока не передумал. Но когда они дошли до дверей лифта, один из черных квадратов пола неожиданно опустился и Соня с Владом рухнули в образовавшийся люк. Макута, откинувшись на спинку кресла, зашелся сиплым смехом.

— Папа! — Возмущенно вскричала Ира. — Что ты натворил! Как ты так мог?!

— Вот, доча, учись! — Отсмеявшись и утерев глаза, произнес Макута. — Папа мастер на такие шутки!

— Я тебя ненавижу! — Ира попыталась вырваться, но отец не пустил ее.

— А я им говорил, — назидательно произнес он, — взялись играть во взрослые игры, так и отвечать им придется по-взрослому. И вообще, марш уроки учить, а то вырастешь необразованной, папе за тебя стыдно будет.