Дочка для ведьмы с ребенком (СИ) - Кручко Алёна. Страница 11

    — Не забывай проверять резерв, — попросил он. — Смотришься в зеркало — посмотри заодно на ауру, это ведь просто. С оберегом спокойней, но ведьма не должна полагаться только на обереги. Ну, пойдем спать. Завтра вставать рано.

    Этой ночью я обнимала любимого мужа так крепко, будто боялась, что он исчезнет еще до утра.

***

    Лучший способ не заметить, как время летит — занять себя чем-нибудь интересным. Чтение, рукоделие, хозяйство, учеба, работа — все равно, лишь бы мозг занимало целиком и полностью.

    От работы меня дружно оберегали, да я и не сопротивлялась. Настойка давно была готова, часть отправилась к Анастасии Васильевне, а часть ждала официальной апробации, чтобы отправиться к дамам из благотворительного комитета. С домашней аптечкой я решила притормозить, только доделывала то, что успела начать до Костиного отъезда. Чаем занималась Сабрина Павловна. Что мне оставалось? Уборка да готовка? Даже в сад не выйдешь — грязно. А мне так не терпелось посмотреть толком, что же у меня там растет полезное! По прошлому году только и помнила, что ромашку и мелиссу.

    Утром я отвозила Олежку в школу и, в принципе, могла бы задерживаться в библиотеке, но — не хотелось. Читать, сидя на жестком стуле, стало неудобно, ныла поясница, хотя животика еще и видно толком не было. Хотелось домой, на диван, с кружечкой чая и чем-нибудь сладеньким.

    На сладкое тянуло со страшной силой. Помнится, то же самое было и дома, когда я носила дочек, и даже вроде примета есть — если тянет на соленое, то будет мальчик, на сладкое — девочка. О здешних приметах меня тоже успели просветить — считалось, чем больше тянет на сладкое и чем лучше аппетит вообще, тем больше потенциал и сильней будет дар у ребенка. Вот и думай, каким приметам верить.

    Я набрала в городской библиотеке стопку исторических романов. Что сказать… Бывали в этом мире и бунты, и перевороты, и войны. И татаро-монгольское иго было, и турецкие набеги. И зря я думала, что клятвы защищают от предательства и делают политику честнее — хватало людей, ради своей страны или семьи становившихся клятвопреступниками. Кое-кто из них считался и героем…

    Быстро читать не получалось, слишком часто я закрывала книгу, давая новой информации время уложиться в голове. Ну а думать мне всегда нравилось под вязание, так что я снова накупила пряжи — яркой и мягкой, на детские вещички. Чепчики, кофточки, пинетки…

    — Мама, это кому? — спросил Олежка, осторожно пощупав пушистое сиреневое полотно — спинку будущей кофточки.

    — Твоему братику или сестричке.

    — А мне? — насупился малыш.

    — А что ты хочешь?

    Я даже удивилась: одежды у него хватало, и просил он обычно раскраски, карандаши, фломастеры. Надеюсь, это не ревность…

    — Хочу шапку с ушами, как у Гришки.

    Ну, это мелочи.

    — Покажешь мне завтра, что за шапка, хорошо? Или нарисуй. Сможешь?

    Олежка устроился над альбомом, а я осторожно спросила:

    — Ты ведь хочешь братиков или сестричек?

    — Только если они мои раскраски брать не будут.

    — Солнышко, пока они захотят раскраски, ты, наверное, уже их забросишь и будешь рисовать в альбоме, как взрослый. Но на всякий случай совет — просто не оставляй свои вещи где попало. Маленькие детки не понимают, что можно брать, а что нельзя. А еще у них режутся зубки, и они все тянут в рот, даже книжки. Так что раскраски, книжки, школьные тетрадки, карандаши — все убирай на место в своей комнате.

    — А братик или сестричка в какой комнате будет жить? Не в моей?

    — Нет, что ты. У нас ведь есть совсем пустая комната, сделаем там еще одну детскую. Ты уже школьник, тебе нужно место, где можно спокойно делать уроки.

    — Тогда ладно.

    Он потянулся за цветными карандашами, а я покачала головой: надо же, какой рассудительный товарищ растет. А вот насчет комнаты…

    Где устроить вторую детскую, ясно, а вот о моей лаборатории придется крепко подумать. Олежка знает, что нельзя лезть маме под руку и вообще мешать, когда она занята с травками, но маленькие — это же стихийное бедствие! Все в рот, все на пол, громкое — стучать, бумагу — рвать. Это нормально, но не замок же на дверь лаборатории вешать? А детям там не место, мало ли что.

    Варианта было два — чердак или один из сараев. Не очень удобно, зато легче от детей закрыть. Но я так закрутилась, что до сих пор даже не посмотрела толком, что там свалено, не то чтобы разбирать весь хлам и наводить порядок. Заглянула, убедилась, что фронт работ ужасающий, и отложила «на потом». А «потом» за всю зиму так и не наступило, все как-то более срочные дела находились.

    Надо посмотреть. Завтра же, как только Олежку в школу отвезу. А пока…

    — Сынок, время мультиков.

    Чудный ребенок посмотрел на вязание в моих руках и побежал включать телевизор — сам. До мультиков было еще минут десять: мы попали на конец выпуска новостей.

    — На охрану полей в Средней Азии встали наши стихийники. Небывалое размножение саранчи вызвало тревогу департамента сельского хозяйства, должные меры были приняты в авральном порядке. Первую волну нашествия вредителя встретили хлопководы и виноградари Бухары и Самарканда...

    Напряженный, серьезный голос диктора резко контрастировал с яркой картинкой южной природы на экране — зеленые поля, ровные ряды виноградников, ослепительно-синее небо. И черная туча, наползающая на эту ясную синеву, нет, налетающая, как ураган. До самого горизонта.

    — Со всех краев империи поспешили на помощь сильнейшие огневики и воздушники, — я смотрела, как черную волну саранчи встречает вал огня, вставший, казалось, от земли до неба. Жуть. Крохотные фигурки магов терялись на огненном фоне. Господи, и Костя где-то там?! Я даже не представляла, понятия не имела, как это страшно. Удерживать под контролем такую стихию?!

    — Нам это показывали в школе, — Олежка плюхнулся рядом. — Смотри, мама, вон там летит саранча, ее надо сжигать, а то она съест все поля, и будет голод. Она очень-очень вредная, и ее ужасно много. Она летает стаями. Огневики зовут огонь, а воздушники гонят его на стаю. На это нужно очень-очень много сил, но когда я вырасту, тоже так смогу. Если буду стараться.

    — А поля не сожгут? — спросила я. — Такой огонь сильный…

    — Нет, поля от огня закрывают, — помотал головой Олежка. — Там еще щитовики и обережники, а потом еще дождик будут вызывать, вот. А садовники потом проверят, чтобы растения не болели.

    — Я смотрю, вам все подробно объяснили.

    — Папа сказал, нужно знать, к чему стремиться, вот.

    — И что, все дружно застремились?

    — Конечно, — кажется, сынуля не на шутку удивился. — Ты что, мама, это же круто!

    — Круто, глаз не оторвать, — согласилась я. Отвести взгляд от бушевавшего во весь экран огненного шторма и впрямь было невозможно. — Сынок, а не боишься?

    — Мама! Я же мальчик!

    — А мне даже в телевизоре страшно смотреть, — призналась я.

    — Потому что ты девочка, — о боже, да в голосе этого пятилетки и впрямь самая настоящая мужская снисходительность к «слабому полу»! Дожили.

    — По оценкам станций биологического мониторинга, миграция саранчи такого масштаба отмечена впервые за последние двадцать лет. Стаи настолько огромны, что стихийникам приходится работать посменно, сменяя друг друга весь световой день, — я отложила вязание и обхватила себя руками: это звучало почти как сводки с фронта. Вот, уже и дрожать начала. Как только закончится этот кошмар, налью себе успокоительного.

    — А девочек туда не берут, даже сильных — продолжал Олежка.

    — Еще бы! Такое, по-моему, совсем не для девочек.

    Теперь я понимала ту почти военную срочность, с которой Костя уехал. Это же и в самом деле чрезвычайная ситуация. Такая стая оставит за собой голую пустыню. По-моему, у нас с таким боролись химикатами с самолетов, но толку было мало.