Дочка для ведьмы с ребенком (СИ) - Кручко Алёна. Страница 2

    — Соберись, — Костя и не думал отстраняться, прекрасно зная, насколько труднее мне сосредоточиться в такой провокационной близости от него. К тому же я ощущала его желание, и мысли сами собой сворачивали в сторону спальни. В конце концов, срок еще совсем маленький, а вот дальше придется осторожничать. Свою вторую беременность в прошлой жизни я вообще почти всю провела в больнице на сохранении.

    Я подняла руку и прогнулась, обнимая Костю за шею, приникая к нему еще плотней. Запустила пальцы в волосы: какие же они у него мягкие…

    — Смотри, — шепнул он. — Я тоже тебя хочу, но давай будем последовательны. Ты ведьма, ты носишь одаренного ребенка, нашего ребенка. Меня пугает твоя растерянность, беременность у ведьмы — это серьезно. Я думал, ты сама все знаешь.

    — Я не помню, — мучительно покраснев, шепнула я. Правду Костя не знал. Никто не знал, и признаваться я не собиралась. Мне нравился этот мир, нравилось чувствовать себя его частью, а не пришелицей. Я хотела просто жить. Любить мужа, растить детей, учиться и стать мастером, а не оказаться в один прекрасный день объектом для изучения или пациентом психушки.

    — Убил бы твоего Макса, если б он сам уже не… — помрачнел Костя. Наверное, решил, что эта часть памяти не восстановилась, потому что с ней были связаны слишком травмирующие воспоминания. В принципе, вполне логичная версия, учитывая, что со вторым ребенком у Марины и Макса не сложилось, хотя оба очень его хотели. Вот пусть так и думает. А что мне досталась не вся память этого тела, а лишь обрывки — пусть себе. Лучше помнить собственную жизнь, чем чужую.

    Однако этот не слишком веселый поворот помог отвлечься от ласк, и я наконец посмотрела на наши отражения тем особенным взглядом, который помогал видеть ауры.

    И снова залюбовалась. Костя, боевой огненный маг, полыхал багрово-ало-золотым, ровно, мощно, почти нестерпимо. Огромная сила, яркий дар, чтобы передать такой потенциал детям, не всякая мать подойдет. Да, я уже усвоила местные понятия об удачных для рождения одаренных детей браках, когда пару стараются подобрать так, чтобы передать и силу, и направление дара. И любовь никто не отменял… сложно здесь все.

    И я… Тонкая и хрупкая рядом с Костей, с мягкой, не слишком яркой, но насыщенной изумрудно-золотой аурой травницы и обережницы. Вспомнилось вдруг бессмертное: «вода и камень, стихи и проза, лед и пламень». Судя по аурам, так оно и есть — наши дары никак не сочетаются, не усиливают друг друга, как было бы у меня с целителем или обережником или у Кости с воздушницей. Спасибо еще, что не конфликтуют. Детям перейдет либо мой дар, либо Костин, а вот силу они смогут взять и папину, и мамину.

    — Ну, видишь? — Костина ладонь скользнула мне на живот, нежно погладив, и остановилась, очертив полукругом точку, на которую я не обратила внимания. Просто чуть ярче общего фона… Золотисто-медовая, теплая, словно солнечный зайчик, заблудившийся в смешении наших с Костей аур.

    — Вижу, — прошептала я. — Красиво как… Интересно, мальчик или девочка?

    — Огневик или травница? — усмехнулся Костя. — Пока и туда и туда качнуться может. Конечно, если мальчик, больше шансов на огневика, если девочка — скорее в тебя пойдет, но не обязательно. Посмотрим.

    — Как ты определяешь? — не выдержала я.

    — Зрительно, — как само собой разумеющееся, объяснил Костя, разве что плечами не пожал. — Цвет видишь? И с твоим, и с моим гармонирует. Значит, изначально задатки на оба направления заложены.

    Я кивнула: понятно. Оба дара в одном ребенке не разовьются, не в нашем случае, но если задатки есть, значит, следующим поколениям опять же могут достаться либо тот, либо другой. Генетика в приложении к магии…

    — Пойдем спать, — Костя легонько поцеловал меня в макушку, и я рассмеялась: сама я точно так же целовала Олежку. — Завтра сам отведу тебя к врачу, а то не нравится мне это твое «не помню».

***

    Врач врачом, но занятия никто не отменял, так что с утра, как обычно, мы все втроем поехали в школу. Олежка, похоже, чувствовал мое волнение — крепко держал за руку, смотрел тревожно, и в автобусе, привычно усадив его на руки, я сказала:

    — Сынок, пожелай мне удачи, сегодня у нас будет очень сложное занятие.

    — Удачи, мамочка, — серьезно ответил он.

    Вот так. Нечего еще и ребенка грузить своими колебаниями настроения. А я на занятии отвлекусь от медицинских мыслей — у мастера Полевой о постороннем думать некогда. В конце концов, у нас экзамен второй ступени через две недели! Хотя, если уж честно, в этот раз я почти не волновалась и с нетерпением ждала получения очередного диплома. Снадобья класса сложности «С» — требующие совсем немного силы, простые в изготовлении, распространенные и востребованные. Благотворительный комитет закупает их огромными партиями для школ и приютов, так что сбыт мне обеспечен. Конечно, теперь уже не приходится считать каждую копейку, но ведь не только в деньгах дело. Я хочу стать профессионалом, мастером! А мастерство начинается с азов.

    Гоняла нас Полева нещадно, но мне все давалось легко. Ну, как легко: я часами просиживала над книгами, вникала в теорию, разбирала рецепты и обязательно час-два в день уделяла практике. И навыки отработать, и семью всякими полезностями обеспечить. Домашняя аптечка — дело хорошее, и лучше собрать ее впрок. Тем более что настойки, растирки и мази, которые мы сейчас проходили, хоть и были просты, времени для изготовления требовали много — вот так понадобится какая-нибудь примитивная мазь от ушибов или растирка от кашля, кинешься делать, а готово будет через неделю, а то и через месяц-полтора. Я отвела под снадобья полку в шкафу в подвале и регулярно подпитывала чары сохранности. И с удовольствием оглядывала запасы, добавляя к ним что-нибудь новенькое. Да, я тот еще хомяк, прошлая жизнь приучила. Запас карман не тянет!

    Когда после занятий зашла за Олежкой, он спросил, волнуясь:

    — У тебя получилось?

    Я даже не сразу поняла, о чем он. Ах да, «сложное занятие»…

    — Получилось, сынок, спасибо тебе! — я обняла его и легонько поцеловала в макушку.

    — А теперь мы все идем в гости, — сообщил Костя.

    — В гости? — переспросила я. Кажется, мне был обещан врач, а не гости? Что-то изменилось?

    — К кому в гости? — сынишка, похоже, не знал, радоваться или пугаться: наши пятничные походы к соседям он любил, но больше ни по каким гостям мы с ним ни разу не выбирались.

    Костя присел перед Олежкой на корточки:

    — Хочу вас познакомить с тетей-доктором.

    — Зачем? Мы не болеем, — резонно возразил малыш.

    — А зачем болеть? — наигранно удивился Костя. — Запомни, парень, лучше немного потрудиться для того, чтобы не заболеть, чем потом сидеть дома и лечиться. Доктор тебя посмотрит и скажет, что нужно делать, чтобы поберечься от всяких болячек.

    — Тогда ладно, — кивнул Олежка.

    Мои знания о медицине этого мира ограничивались по большей части собственной учебой на травника-фармацевта, информацией о том, что благотворительный комитет курирует городскую больницу, и знакомством со «Скорой помощью» в первый мой день здесь. И все же, по аналогии с прежней жизнью, я ждала, что Костя отведет меня в поликлинику, а то и женскую консультацию. Регистратура, номерки, нервные тетки в очереди и прочие прелести родного здравоохранения, заставляющие держаться от него подальше… И уж вовсе не понимала, зачем он тащит с нами Олежку.

    Но оказалось, что здесь вовсю процветает частная практика вообще и семейные доктора в частности. Само понятие «семейный доктор» я знала: помнила споры перестроечных времен о реформе здравоохранения. Тогда посчитала это глупостью: сама идея, может, и хороша, но чисто в теории, а на практике — квалификация у наших врачей чаще всего не та. Впрочем, в родном мире эта идея дальше разговоров не продвинулась. А здесь — давно уже прижилась…

    Анастасия Васильевна оказалась таким вот «семейным доктором». Костю помнила с пеленок. Может, потому и нас с Олежкой оглядела пристально и внимательно, будто не посторонний, в сущности, человек, а строгая свекровь.