Сюрприз для советника (СИ) - Литвинова Елена. Страница 5
Я вспомнила, как матушка говорила когда-то, что бриллианты - оружие взрослых женщин, а жемчуг - нецелованных девиц. Я позвонила в колокольчик, и, постучавшись, ко мне опять пришла Лили.
- Лили, скажи мне, пожалуйста, а обедать я буду где?
- Леди Альма, сегодня Вы сможете выбрать, ну а с завтрашнего дня завтрак, ланч и обед будут проходить в Большом обеденном зале. Там будут обедать все претендентки.
Претендентки… Какое слово!
- Хорошо, Лили. Я хочу и сегодня обедать вместе со всеми. Мне кажется, что нужно налаживать связи.
- Как скажете, госпожа!
Лили помогла мне одеться и сделала причёску. Я с удовольствием посмотрела на себя в зеркало и решила, что выгляжу просто отлично, пока Лили не задала мне вопрос:
- Леди Альма, а украшения?
- Какие украшения?
Лили мочала, а я поняла: вот сейчас бы мне пригодилась матушкина шкатулка, но я оставила её дома! Уши у меня не были проколаны. Когда мне попытались их проколоть в детстве, я сбежала и весь день пряталась в саду. А во взрослом возрасте посчитала, что мне это ни к чему. И так возникло множество других проблем, связанных с изменением статуса нашей семьи. Колье, подвески и бусы я не любила. Когда, очень редко, мне приходилось их надевать на себя, я постоянно держала свою руку на шее. Матушка, увидев это, сказала тогда:
- Альма, ты хочешь себя задушить? Тогда зачем дёргаешь бусы за нить?
И эти украшения плавно исчезли из моей жизни. На моей руке было одно кольцо. Но оно было не украшением, а, скорее, памятью, и маленьким подарком от моей бабушки, Эмилии тер Фразир.
Глава третья.
Прошлое…
Когда мой отец оказался замешан в заговоре против короны, и наша семья лишилась всего, встал вопрос, где мы будем жить. Мне было семнадцать лет, а в восемнадцать я должна была бы впервые быть представлена в высшем свете в качестве потенциальной невесты. Уже тогда, семнадцатилетней девушкой, я понимала, что грандиозные планы моей матушки по скорейшей выдачи меня замуж, осуществить не удасться. Но мои родители продолжали жить в каком-то своём, оставшемся в прошлом, мире.
Мы тогда поехали к кузине матери, урождённой Клаудии тер Фразир, бывшей в замужестве за одним мелкопоместным бароном. У кузины матушки тогда проживала моя бабушка, Эмилия тер Фразир. За своей тётушкой попросила позаботиться ту её мать, родная сестра. Почему бабушка жила не с нами, я поняла только тогда.
Приехав в поместье тётушки, мы поселились не в господском доме, который пусть и не был таким огромным, как родовой замок тер Близе, но достаточно большим, чтобы поселить и нашу семью из трёх человек, двух служанок и одного камердинера, а во флигеле. Мой отец устроил матушке скандал, обвинив ей родственников в неблагодарности. Моя матушка ответила ему со всем своим королевским спокойствием:
- Олдред, дорогой, радуйся, что хотя бы у тебя есть крыша над головой, иначе спать нам с тобой где-нибудь под кронами деревьев. Ты такого будущего хочешь для меня и своей дочери?
Отец замолчал, а я вышла из флигеля и пошла осматривать парк. Было лето. Меня заворожили яркие цветы и порхавшие над ними бабочки. И тут, в одном из отдалённых мест парка, я обнаружила беседку, стоявшую на берегу маленького пруда, заросшего кувшинками и камышами. Я заглянула в неё и увидела старушку, сидящую за вязанием. Она была кругленькой, аккуратной, в маленькой шляпке с прозрачной вуалью и голубом платье простого кроя.
- Ой, извините, что потревожила!
- Ничего страшного, дитя. Ты кто? И что тут делаешь? - старушка внимательно посмотрела на меня своими прозрачными светло-серыми глазами из-под пенсне и улыбнулась. - Ну что это я? Допрос устроила! Проходи, не стесняйся! Будешь пить чай?
И тут я увидела, что помимо вязания, на небольшом столике присутствует и маленький чайный набор, а так же корзиночка с моими любимыми цукатами.
- Спасибо! - я зашла в беседку, чинно присела на скамеечку напротив пожилой леди и налила себе чаю в крохотную кружечку. А затем, оттопырив, как учила матушка, мизинец, отхлебнула маленький глоток.
- Меня зовут Альма тер Близе. Мы только сегодня приехали с родителями. Нас поселили во флигеле, а батюшка с матушкой теперь ругаются.
- Понятно… А ты, милая, неужели не знаешь, кем я прихожусь тебе?
Я схватила лакомство из корзиночки, запихнула в рот и с наслаждением начала его жевать. Прожевав, ответила:
- Нет! Может, Вы - какая-то родственница?
Старушка рассмеялась. Её смех был не хриплым, старческим, а нежным, как колокольчики.
- Я - твоя бабушка, Эмилия тер Фразир, мама твоей мамы!
- Да-а-а? - не очень вежливо удивилась я. - А почему я про Вас ничего не знаю? Матушка мне ничего никогда не рассказывала…
- Вадома, как всегда, идёт на поводу у своего супруга… Твоей отец, детонька, считает наше родство, как бы это выразиться, не очень удобным для себя. А моя дочь привыкла ему потакать…
- Но почему?
- Пей чай, деточка, и кушай. Молодым хорошо: что не съедите - всё вам на пользу, а в нашем возрасте надо есть уже с осторожностью.
- Спасибо, леди… А как я могу Вас называть?
- А как ты хочешь?
- Если можно, то бабушка…
- Можно, деточка, можно…
И теперь, глядя на единственное украшение, которое я носила, я с любовью и признательностью вспоминала свою бабушку, Эмилию. Эта женщина многому научила меня, а кольцо - талисман и единственная память о ней!
Я, гордо подняв голову, следовала за Лили, которая показывала мне дорогу в Большой обеденный зал, отметив про себя, что мои предположения о похожести планировки Огненного Дола и моего родового замка оказались верны. Меня вели в Большую Столовую комнату, так назывался у тер Близе этот зал, одно из самых больших, после Бального зала, помещений.
Решила чуть попозже сходить и посмотреть, подтвердяться ли до конца мои предположения.
В Большом обеденном зале стоял пышно накрытый стол, за которым могли разместиться не менее пятидесяти гостей, но на самом деле за столом находилось меньше двадцати человек. Играла лёгкая музыка, доносившаяся из соседнего помещения. На столе стоял канделябры, а под потолком висела огромная люстра, в свете которых сверкали своими украшениями девушки.
“Претендентки, - подумала я, - так вот что имела в виду Лили, когда говорила об украшениях. Я всё равно бы ТАК никогда не оделась”
Девушки были обвешены ювелирными изделиями с ног до головы. Если серьги - то длинные, висячие, по плечи, с бриллиантами, изумрудами или рубинами, или таким камнями, что они посчитали подходящими к своему наряду или лицу. Если колье или подвески - то с очень крупными шпинелями, затмевающими красоту их нарядов. Тонкие пальчики не гнулись от колец, нанизанных на них.
На всё это я обратила внимание мельком, проходя по залу к единственному свободному месту. Вернее, места за столом было предостаточно, но не занятый стул был только один, и стоял он недалеко от входа. Я подошла и села за стол. Обед был в самом разгаре, видимо, опозадавших тут сильно не дожидались.
- Нехорошо опаздывать, леди Альма, Вы заставили нас ждать.
Этот голос, раздавшийся с противоположного конца стола, заставил меня вздрогнуть и поднять глаза, оторвав их от рассматривания блюд. Это был он, бастард брата бывшего короля и единокровный брат нынешнего, советник Его Королевского Величества герцог Тиарнан тер Вилберн!
Я посмотрела в ту сторону и увидела его, мужчину, сильно ненавидевшего нашу семью. Он сидел в небрежной позе, облокотившись на спинку стула и в упор глядел на меня. Это уже был не тот молодой человек, каким я помнила его из детства, это был взрослый, уверенный в себе мужчина, с умным и цепким взглядом. Его волосы оставались чёрными без единого седого волоска, а плечи стали шире. И весь он был, несмотря на расслабленный вид, как хищник, застывший перед прыжком: мощный, сильный, агрессивный!
В этот момент все взгляды схлестнулись на мне, пытаясь пробраться не только под мою одежду, но и под кожу. От таких взглядов по коже поползли мурашки. В зале стало тихо, даже музыка прекратиласвоё звучание, а все сидящие за столом перестали звенеть своими столовыми приборами. Я поняла, что стоит ответить.