Спартак (Роман) - Фаст Говард Мелвин "Э.В.Каннингем". Страница 50

Они покинули плантацию вскоре после восхода солнца. Четверо носилок, различные сопровождающие и носильщики составляли до некоторой степени процессию до дороги, и когда они достигли Аппиевой дороги, Красс принял почетный караул из десяти легионеров. Красс был приглашен в Капую для церемоний, посвященных празднованию окончательного подавления рабского восстания — там, где восстание и возникло. Сто гладиаторов было выбрано из числа заключенных, захваченных после поражения и смерти Спартака, и уже несколько недель проходили праздничные игры. Эти игры были munera sine missione (без дарения пощады), процесс ликвидации, в котором выжившим мог остаться только один. Когда сражались попарно, оставшемуся в живых, подбирали пару. Танец смерти был почти бесконечный.

— Я думаю, ты хотел бы это увидеть, — сказал Гай.

Четверо носилок путешествовали бок о бок, чтобы можно было беседовать, пока они двигались вдоль дороги. Встречное движение, сворачивалось к обочине дороги легионерами, и люди, видевшие размер и богатство процессии, признавали их привилегию первого проезда.

Гай и Красс были рядом, Клавдия рядом с Крассом и Елена рядом с ее братом. Из-за своего возраста и определенных чувств, Красс принял на себя роль хозяина. Его рабы были хорошо обучены, и даже когда носилки двигались по великолепной дороге, он был готов удовлетворять потребности и желания своих спутников, будь то ароматное и со льдом новое вино из Иудеи или сочный Египетский виноград или ароматный спрей, чтобы очистить для них воздух. Как и многие очень богатые люди, он весьма вдумчиво относился к материальному выражению принадлежности к своему социальному классу; он действовал как хозяин, компаньон и руководитель. Отвечая на вопрос Гая, он сказал:

— Нет. Это может тебя удивить, Гай, но у меня теперь почти нет вкуса к играм. Да, время от времени, если пара очень хороша и очень особенная. Но я боюсь, что это только меня утомит. Но если бы я знал, что ты хотел бы это увидеть…

— Это не имеет никакого значения.

— Но один выживает в мunera, — сказала Клавдия.

— Не обязательно, потому что последняя пара может быть сильно изранена. Но, скорее всего, если кто-то выживет, он будет распят, как символ перед воротами. Там семь ворот, вы знаете, и когда были установлены знаки наказания, начали с семи крестов, по одному перед каждыми воротами. Тот, кто выживет, просто заменит собой труп у Аппиевых ворот. Вы когда-нибудь были в Капуе? — спросил он Клавдию.

— Нет, я там не была.

— Тогда у вас будет, что вспомнить. Это такой красивый город, самый красивый во всем мире, я иногда думаю, и в ясный день, со стен открывается вид на славную бухту, а вдали — белая вершина Везувия. Я не знаю ничего подобного. Там меня есть небольшая вилла, и если вы все были бы моими гостями, я был бы очень доволен.

Гай объяснил, что их великий дядя, Флавиан, ожидал их, и что теперь они вряд ли могут изменить свои планы.

— В любом случае мы можем встречаться друг с другом. Первые несколько дней будут скучными, но, когда официальные приветствия и речи и все остальное будет окончено, мы можем провести несколько часов в бухте, парусный спорт — это король всех видов спорта, вы знаете — и, возможно, пикник, и, безусловно, днем ​​среди unguentarii (подготовки). Невозможно отделить Капую от ее парфюма, и у меня есть интерес к фабрике и кое-какие знания о духах. Какой бы парфюм ни был вам по сердцу, — сказал он великодушно, — я с удовольствием вам его предоставлю.

— Вы очень любезны, — сказала Елена.

— Давайте скажем, что доброта обходится мне так дешево, а вознаграждает меня хорошо.

В любом случае, я люблю Капую и всегда гордился этим. Это очень старый город. Вы знаете, легенда гласит, что тысячу лет назад Этруски построили двенадцать городов в этой части Италии — двенадцатью драгоценностями в золотом ожерелье, называли их. Один из них был назван Вольтурном, и это должно быть сегодняшняя Капуя. Конечно, это только легенда, и Самниты, которые захватили все это у Этрусков около трехсот пятидесяти лет назад, перестроили большую часть, и когда мы отвоевали его у них, мы построили новые стены и заложили новые улицы повсюду. Гораздо более красивый город, чем Рим.

Таким образом, они путешествовали по Аппиевой дороге. К настоящему моменту они не обращали или не уделяли внимания знакам наказания. Когда дул ветер и доносил им запах разлагающейся плоти, брызги духов подслащивали воздух. Но по большей части, они почти не смотрели на кресты. Не было никаких инцидентов с последствиями, кроме обычного движения по дороге. Они провели две ночи в загородных домах и одну ночь в очень роскошной станционной гостинице. Пройдя все эти этапы, они наконец прибыли в Капую.

II

Капуя была в гала-настроении, город, на пике своей репутации, славы и процветания — со смытым пятном рабской войны. Двенадцать сотен флагов развевались с белых стен города. Семь знаменитых ворот были широко открыты, ибо земля была в мире, и ничто не беспокоило ее. Новости об их прибытии, бежали перед ними, явилось много городских сановников, дабы приветствовать их. Группа граждан из ста десяти представителей, начальство, дудки и барабаны, ревели приветствия, и Городская Когорта, изукрашенная в посеребренные доспехи, сопроводили их через Аппиевы ворота. Это было очень захватывающе для девушек и даже Гай, хотя он притворялся безразличным, был в восторге от необычного и красочного приема, который они разделили со своим знаменитым компаньоном. Однако в городе они расстались с Крассом и отправились в дом своих родственников; но через несколько часов от генерала пришло приглашение Гаю и его сестре, его подруга и его семья, тоже были гостями Красса на официальном банкете, который состоится в тот же вечер. Это сделало Гая, ставшего объектом всеобщего внимания весьма горделивым, и на протяжении долгого и довольно утомительного банкета, Красс отступил на задний план, чтобы продемонстрировать им немного благоволения. Гай, Клавдия и Елена только отведали несколько из пятидесяти пяти блюд, служивших знаком генеральского отличия и чести. Капуя поддерживала древнюю Этрусскую традицию искусного и экзотического приготовления насекомых, но Гай не смог заставить себя наслаждаться насекомыми, даже когда они растворялись в меду или превращались в тонкие пирожные с измельченным омаром. Одной из особенностей вечера стал новый танец, который был создан специально в честь Красса. Он изображал изнасилование Римских девственниц кровожадными рабами, и сцены в часовой буффонаде были признаны весьма экстравагантными. Когда рабы были окончательно убиты, с потолка огромного зала посыпались трепещущие белые цветы, похожие на снег.

Елена заметила, что, когда вечер начал угасать и несколько сотен гостей на банкете становились все более пьяными, Красс пил все меньше и меньше. Он только пригубил вино и даже не попробовал тяжелый сливочный бренди, которым так славилась Капуя, и который они перегоняли, даже когда дистиллировали свой всемирно известный парфюм. Он был странным сочетанием строгости и чувственности. Теперь они обменивались взглядами, и оба эти качества были в его глазах. Гай и Клавдия, с другой стороны, изрядно напились.

Было очень поздно, когда банкет закончился, но у Елены была странная и навязчивая идея, состоящая в том, что она хотела бы увидеть школу Лентула Батиата, где началось рабское восстание, и она попросила Красса, не возьмет ли он их туда и не станет ли их проводником и наставником. Это была славная ночь, прохладная, мягкая и наполненная ароматом весенних цветов, цветущих повсюду в городе. Большая желтая луна только поднималась на небе, и не возникло бы трудностей, пробираясь через темноту.

Они стояли на площади форума, генерала окружала толпа, был поднят вопрос о дипломатичном разделении двух девочек из фамилии Елены; но она приказала Гаю действовать в качестве своего сопровождающего. Он был таким пьяным, что с готовностью согласился; он немного покачнулся и посмотрел на Красса преданными глазами. Генерал уладил формальности и скоро они уже были в своих носилках, направляясь к Аппиевым воротам. Охранники на воротах приветствовали генерала, он пошутил с ними немного и разбросал среди них горсть серебра. Также он попросил их указать дорогу.