Спартак (Роман) - Фаст Говард Мелвин "Э.В.Каннингем". Страница 79

У Варинии не было легкой жизни. От рассвета до наступления темноты она трудилась, прополка, окучивание мотыгой, уборка, прядение, ткачество. Ее светлая кожа стала коричневой от солнца, и ее красота исчезла; но ее красота никогда не была чем-то, что она ставила превыше всего. Всякий раз, когда она переставала думать и созерцать прошлое, она была благодарна за то, что ей дала жизнь. Она больше не оплакивала Спартака. Ее жизнь со Спартаком была теперь как сон.

Когда ее первому сыну исполнилось двадцать лет, у нее приключилась лихорадка, и через три дня, она умерла. Ее смерть была быстрой и безболезненной, тогда ее муж, ее сыновья и ее дочери оплакали ее, они завернули ее саван и погребли. После ее смерти, перемены достигли деревни. Налоги начали увеличиваться, их рост был бесконечным. Засушливым летом, большая часть урожая погибла, а затем пришли Римские солдаты. Те семьи, которые не могли платить налоги, были изгнаны из своих домов и со своей земли, скованы шея к шее, и отправлены на продажу за долги в Рим.

Но не все, чей урожай погиб, смиренно приняли эту долю. Спартак, его братья и сестры и некоторые другие жители деревни бежали в леса, которые произрастали к северу от них, леса, которые простирались в дикие Альпы. Там они жили бедной и жалкой жизнью на желудях и орехах, и мясом той немногой дичи, которую они смогли убить; но когда большая вилла была построена на землях, что когда-то принадлежали им, они спустились и сожгли эту виллу и взяли все, что смогли унести.

Затем, в леса вошли солдаты, и крестьяне присоединились к горным племенам, чтобы сражаться с солдатами. К ним присоединились беглые рабы, и год за годом бушевала война обездоленных. Иногда их силы терпели поражение от солдат, а иногда силы повстанцев были такими, что они могли спуститься на равнины, и жгли и грызли и грабили.

Таким был образ жизни сына Спартака, он жил и умер, умер в борьбе и насилии, как и его отец. Истории, которые он рассказывал своим сыновьям, были менее ясными, менее фактическими. Истории стали легендами, а легенды стали символами, но война угнетенных против тех, кто их угнетал продолжалась. Это было пламя, которое пылало сильнее или слабее, но никогда не гасло — и имя Спартака не погибло. Это был не вопрос наследования по крови, а наследование через обычную борьбу.

Придет время, когда Рим будет растерзан — не только рабами, но рабами, крепостными, крестьянами и свободными варварами, которые присоединились к ним.

И до тех пор, пока люди трудились, а другие люди брали и использовали плод того, кто трудился, имя Спартака вспоминалось, временами шепотом, а в иные времена выкрикивалось громко и ясно.

New York City

June 1951