Распутье (СИ) - Романовская Ольга. Страница 84

— Твой, — ответила тоже без промедления, глядя Свену в глаза.

Потом решилась сказать всю правду. Хватит, пусть знает. И так подозревает, раз подобные вопросы задаёт. Не хочу лгать, изворачиваться, противно это. Не желаю обманывать Свена.

Любимые духи нашёл и привёз. Это для нас просто, а для него целый подвиг. Свен плохо наш язык понимает, без артефакта и вовсе беспомощен, а уж в магазине и подавно. Тут же обо мне думал, порадовать хотел, выпытал у мамы, чего хочу. Только она знала, вместе вокруг витрины крутились.

Вот и стал этот флакончик, большой, кстати, муж не поскупился, лучшим доказательством чувств. Я упаковку сохранила, даже целлофан, душилась, когда на улицу выходила: Свену приятно. Спрашивала: да, аромат нравится, тут таких не делают. Заказчицы тоже пришли в восторг, похоже, ассортимент будущей лавки пополнится ещё одной позицией.

— Я спала с Андреасом, — выпалила, пока не передумала. — Ещё до свадьбы. Но мы были помолвлены. Один раз спала, мне не понравилось. Ты лучше.

Последнее — спорный вопрос, у обоих мужчин всё по принципу: посопеть и отстреляться, но эмоционально — да, Свен и только Свен. Второй раз бы с Андреасом не стала. Никогда.

Пожалуй, именно с бала старейшин всё и началось. Ниточка истончалась, истончалась и, наконец, оборвалась.

Свен засопел. Пальцы болезненно сжали подбородок, будто собирались сломать челюсть. Пришлось напомнить, что мне больно.

А в глазах — злость. Они аж почернели.

Порез на щеке набух кровью.

Стало страшно. Дооткровенничалась! Не могла промолчать, правдорубка! Сейчас пополнишь список жертв правосудия.

— Свен, не надо, пожалуйста! — взмолилась я, силясь разжать пальцы мужа. Ох, больно-то как! — Я просто не хотела лжи. Вдруг Андреас на суде скажет, неужели приятно от него узнать?

— По-твоему, мне вообще приятно это знать? — выплюнул Свен, но отпустил, только брезгливо отряхнул руку.

— Ты ведь тоже женщинам за услуги платил, пока мы не поженились, — парировала я, потирая челюсть. — И после наверняка тоже.

— Нет, Ирина, я терпел, потому как Ио не велит. Ради тебя терпел, пока ты с малайонцем кувыркалась, — зло ответил Свен. — Знал бы, плюнул на благочестие.

— Но ты ведь со мной это тоже делал, — напомнила о «терпении» тогда ещё жениха.

Да, на непостоянной основе, но Свен сбрасывал напряжение.

— То есть ты ещё оправдываться смеешь?!

Повернувшись спиной, муж стремительно зашагал к выходу. Подхватив юбки, кинулась за ним. Насилу догнала! Ухватила за руку, призывая выслушать, — стряхнул.

— Свен, да стой же! Давай поговорим, — наплевав на зрителей некрасивой сцены, вновь повисла на благоверном. — Ты не так всё понял. Я не хотела, просто Андреас сказал…

— Развожусь, — прогремело под сводами церкви. — Сегодня вечером не жди. За вещами потом пришлю. И на Гедде женюсь. До осени женюсь.

Такого поворота событий я не ожидала. Понимала, сказано на эмоциях, но всё равно ножом резануло по сердцу.

Пальцы безвольно скользнули по предплечью мужа. В глазах потемнело. Чудом удержалась на ногах, не упала.

Не вернётся домой, разведётся. Как это, что же мне делать? Куда мне теперь?

Смятение, горечь и страх завладели сознанием.

Не отпущу!

Свен отталкивал, а я цеплялась. В итоге добилась того, чтобы взглянул, и спросила, тоже зло, потому что иначе не могла:

— Тоже решил стать подлецом?

Понимаю, сейчас ударит, может, даже несколько раз, но пусть уж, зато высказалась.

На глаза навернулись слёзы, в горле стоял комок.

Я ведь всего лишь хотела, чтобы между нами не было тайн, в итоге же рисковала вернуться к тому, с чего начала. Только вот в дверь Свена Гилаха уже не постучишься. Умерла я для Свена Гилаха, хуже ведьмы стала. За что?

Опять в подавальщицы, терпеть скабрезности посетителей и молиться, чтобы живот не мешал работать как можно дольше. А дальше на крыльцо храма, потому как нигде больше роженице не помогут.

Клиенты отвернутся, в этом не сомневалась. Новых денег не видать. Опять же неизвестно, отдаст ли Свен накопленные сбережения — девичью долю. Допустим, заберу её, но дальше-то? Всё опять упирается в местные законы, по которым женщина — обслуга.

Хотя это не так важно, хуже остаться одной. Совсем одной. Без Свена. Он успел стать частью моего мира. Пусть не принц, не единственный, но…

Сердце болезненно сжималось, ладони холодели. Даже дурнота накатила. Ну да, я забыла, что беременна. И это ещё… Свен ведь хотел ребёнка, очень хотел.

Ощущая себя героиней дешёвой мелодрамы, разрыдалась и отпустила мужа.

Пусть идёт. Я гордая, сильная, смелая, я такое дело открою! А ему счастья пожелаю. Хотела развестись, вот и разведёшься. Немного досрочно, зато больше свободного времени останется.

Не оборачиваясь, быстро зашагала к выходу, даже побежала. Толкнула тяжёлые створки и жадно глотнула воздух.

Я задыхалась.

Желудок тоже пришёл в движение. Начало мутить. Вцепившись в холодный камень стены, отчаянно боролась с организмом. Только б не вырвало! Не хочу после отстирывать, идти через весь город в непотребном виде.

Куда пойду? Не в гостиницу — там всё напоминает о Свене. Отправлюсь к Магистру. Нужно возвращаться домой, к родителям. Свен теперь не муж, а там хорошо, там меня любят. Раз уж здесь разлюбили и выкинули, как собаку.

И ребёнка не будет. Не собираюсь рожать от предателя, который вот так бросил беременную жену.

Любил он, как же! Развесила уши, Ира! Денег он хотел, секса хотел с иномирянкой. Только и всего. И чтобы она больше никому не принадлежала, потому как у вещи один хозяин.

Ребёнка тоже сделал, чтобы не ушла, навеки осталась привязанной к Галании, к дому. А я уйду! Сегодня же уйду. Из вещей ничего не возьму, ни с кем прощаться не стану. Да и с кем? Кто обо мне взгрустнёт? Муж? Так он первым обрадуется. Слуги? Сомневаюсь, будто они ко мне привязались.

Никому я тут не нужна, всем я тут чужая.

Меня всё же вырвало. Успела упасть на колени, поэтому не запачкала платье.

Снова и снова, пока желудок не перестал заходиться спазмами.

В голове стоял туман. Слёзы солёной дорожкой текли в рот, смешиваясь с рвотными массами.

Пальцы скрючились. Спина сгорбилась.

Кажется, мне что-то недовольно выговаривал нищий. Наверное, на него попало. А что я могу? Даже выпрямиться не способна, потому как очень плохо. Может, даже давление скакнуло, иначе откуда молоточки в висках?

Больно-то как! Внутри больно. И холодно, очень холодно.

Сначала Андреас, потом Свен… А я им верила, верила! Ио, за что мне это?!

— Заткнись, падаль! — раздался позади грозный голос Свена.

Кто падаль? Я? Правильно, переспала с любимым тогда человеком — значит, падаль.

Ну, ударь же, Свен Гилах, избей, как молочник! Мы с его женой обе беременные. Мы обе вам не нужны, обе не люди. Давай, больнее уже не сделаешь.

Оказалось, падаль — это нищий. Он полетел с лестницы, стоило только снова открыть рот. Затем Свен вздёрнул меня на ноги и с неожиданной тревогой спросил:

— Ты чего? Ребёнок?..

Замычала, мотая головой, и оттолкнула его. Не желаю, чтобы он меня трогал. Всё, развёлся, иди к своей Гедде! А я… Да умру я, ты не вздрогнешь.

Муж оказался настырным и сильным, спокойно поволок прочь. Потом и вовсе перекинул через плечо.

— В суд несёшь? — спросила, немного успокоившись.

— К лекарю, — не сбавляя шагу, ответил Свен.

— Зачем?

— Тебя рвало. Вдруг это для ребёнка плохо?

— Какая тебе разница? — кисло улыбнулась я. — Новая милка десяток нарожает.

— Какая милка? — недоумённо переспросил Свен и остановился.

— Как же, новая жена. Ты же со мной развёлся, — вылечила чужую забывчивость и отвернулась, сглатывая слёзы.

Муж засопел, сгрузил с плеча и, поставив так, чтобы видела его лицо, твёрдо заявил:

— До того, как Глой признает Ио, развода ждать будешь. Поняла?

Испуганно кивнула.

Свен же продолжал: