Дороги Аннуина (СИ) - Бичем Джулс. Страница 19

— Не прячь руку. Я знаю, что ты видела моё дерево ожившим. Тебя оно должно пугать, хотя возможно, что Огма ещё не посвятил тебя в тайны магии. Все требует жертв, чтобы сохранить равновесие.

Рианнон наконец убрала пальцы, удерживающие лицо девочки, и Сага подавила желание отступить на шаг назад. Было что — то опасное, угрожающее в воздухе, и, уже научившись доверять чутью, Сага понимала, что сейчас ей действительно пора начинать бояться. Рианнон считала её ученицей бога, и было крайне важно, чтобы она и дальше продолжала так думать.

— Ты представить не можешь — каково это, терпеть один вид человека, равнодушно смотревшего на твою боль, унижение долгие годы, — ресницы Рианнон слабо дрогнули, выдавая эмоции, прячущиеся за видимым спокойствием. Княгиня снова улыбнулась, но на этот раз улыбка вышла холодная и острая, как клинок, — месть подается холодной, как кусок льда и теперь мне есть чем поделиться с Пуйлом.

Сага продолжала стоять, боясь пошевелиться. Сейчас она неожиданно увидела княгиню совершенно с другой стороны, и это убедило её в правоте слов Огмы. Бог не просто так предупреждал её держаться настороже и не доверять никому. Рианнон поправила золотой пояс платья и кивнула Саге на двери:

— Я собираюсь посетить пир. Если хочешь, можешь пойти, но сперва умойся. Звери Пуйла весьма чувствительны к запаху крови.

Желудок Саги скрутило в узел при этих словах. Рианнон заметила гримасу на лице и снисходительно потрепала девушку по плечу.

Глава 6

Ровный свет негаснущего неба стал немного глуше, сменяя вечный день на отдаленное подобие вечера. Каменные стены замка казались еще больше, а гигантский дуб, чья крона взмывала высоко вверх, лишь усиливал это ощущение.

Сага поднималась следом за Рианнон по широким каменным ступеням, ведущим в пиршественную залу. Гул и гомон голосов внутри становился всё сильнее. Половина уже захмелела, а другая только начинала одурманиваться обильным питьем. Сытые собаки дружелюбно помахивали хвостами, лениво приподнимая головы и наблюдая за тем, как проходят вдоль столов и скамей княгиня и её свита.

Стараясь держаться на почтительном расстоянии от княгини, Сага осторожно бросала взгляды вокруг, замечая, как много народу вмещает в себя зала. Пуйл отставил в сторону свою чашу и поднялся при виде неспешно приближающейся Рианнон.

— Умолкните, — довольно громко бросил он пирующим, заставляя все голоса сразу оборваться, — не оскорбляйте слух княгини шутками, которые приличествуют мужской компании.

В зале воцарилась тишина. Рианнон позволила себе чуть улыбнуться и слегка наклонить голову, приветствуя Пуйла. Парчовое платье с золотом переливалось на свету шитьем — золотые птицы и вьющиеся травы скользили по ткани, оплетали рукава и кружили по воротнику. Мягкий бархатный плащ спускался с плеч княги и расстилался на каменном полу. Зеленое и серое составляло яркий контраст, будто посреди залы пробилась молодая трава.

Пуйл протянул Рианнон руку, предлагая опереться. Сага внезапно заметила, что сейчас, при виде княгини он снова изменился. Что — то более сильное появилось в его осанке, походке, будто Пуйл хотел выглядеть ещё выше, чем был. Моложавое лицо внезапно лишилось своего постоянного скучающего выражения, словно один вид Рианнон пробудил в князе трезвого и всё еще красивого мужчину. Провожая Рианнон к её высокому резному креслу, Пуйл не сводил с жены взгляда, ловя каждое изменение в её чертах.

Княгиня расправила полы платья, сверкнувшего на свету серебром, и протянула руку к предусмотрительно протянутому ей Пуйлом кубку. Сага видела, что сейчас она не ведет себя так презрительно, как обычно, когда упоминала о веселых вечерах своего мужа. Напротив, казалось, будто она рада видеть Пуйла и ей приятно вино, и приятен вид сотни пирующих людей в зале.

Сага пристроилась позади княгини и прислонилась к высокой каменной ленте, ограждающей древний дуб. Сквозь плотную ткань платья она ощущала, как прохлада камня проникает под кожу. В отбрасываемой дубом тени Сага чувствовала себя более безопасно, чем на открытом пространстве, прямо на виду у всех обитателей Каэр Веддвида. Она могла наконец — то спокойно осмотреться вокруг, пользуясь удобством своего положения.

Ощущение пристального взгляда, знакомое ей по первому визиту в замок, внезапно вернулось, заставляя испытывать почти что зуд. Притворившись, будто разглаживает складки платья, Сага повернула голову. Прямо позади нее в тени дерева стоял тот самый охотник, который по приказу Пуйла схватил старого Огму. Черты его лица ясно обрисовывались и в то же время словно стирались — посмотреть, отвернуться и даже не вспомнить, словно никогда и не видела. Сага подавила противную дрожь в коленях. Охотник смотрел прямо на неё, буравя тяжелым взглядом.

Если он хочет припугнуть её, то удачи ему — как бы Саге не было не по себе, ради получения ключей от тюрьмы, она будет храброй.

Сага отвернулась, игнорируя неприятное ощущение, будто ей в спину впились два шипа. Пир тем временем набирал обороты. Голоса становились громче, взрывы смеха и крика медленно, но верно приближались к княжескому столу, но гасли на некотором расстоянии. Присутствие княгини смягчало грубоватое веселье Каэр Веддвида. Тем временем Рианнон, вежливо склонив голову к Пуйлу, слушала его. Сага видела, как его кудрявые волосы почти смешиваются с её ровными прядями. Казалось, что княгиня напрочь позабыла о том, что говорила Саге.

Подавляя зевок, Сага уже смирилась с тем, что ничего не произойдет. Листья дуба шелестели, и от этого невнятного бормотания на Сагу накатывала дрема. Она беспокойно спала этой ночью, как впрочем — и все остальные, помня слова грифона о сонных тропах и боясь снова увидеть далекого Эдуарда. Теперь усталость давала о себе знать, слипая веки.

Попытавшись устроиться поудобнее, Сага облокотилась на камни, и тут ей показалось, что ствол будто пришёл в движение. Дремоту как рукой сняло. Сага во все глаза уставилась на ствол, чья кора внезапно стала пропитываться красноватыми нитями — словно по тонким сосудам вверх устремилась кровь. Она поднималась всё выше и выше, пропитывая собой каждый клочок ствола, каждый сучок и веточку. Дерево превращалось в подобие своего кровавого родственника из сада Рианнон. Листья дуба не шевелились, как сперва подумала Сага, бормотание и шелест исходили из самого дерева, словно оно ожило и заговорило.

Пару дней назад это привело бы Сагу в неописуемый ужас, но сейчас она заставила себя отвернуться, ощущая страх и предвкушение одновременно. Значит, Рианнон всё же собирается освободить Огму. Помня, что позади неё стоит охотник князя, Сага осталась стоять на месте. Ему ни к чему видеть происходящее, чтобы оповестить об этом хозяина.

Шумное веселье внезапно прервал громовой удар. Пока пирующие ошалело оглядывались в поисках источника звука, Рианнон осторожно отставила в сторону чашу, словно не желала случайно испачкать свой наряд. Князь вскочил со своего места, опуская ладонь на рукоять меча и готовясь отражать любое нападение. Очевидно, что вечный разгул не убил в нём дух воина.

Грохот раздался вновь, и на этот раз он шел прямо из — под ног присутствующих, словно под плитами полов ворочался гигантский червь. Сага увидела, как рядом по крупному камню ленты, ограждающей дуб, внезапно пробежала трещина. За ней устремилась другая, третья — их становилось всё больше, и крошащийся камень осыпался вниз. Сага отскочила в сторону, стараясь оставаться как можно ближе к княгине. Третий подземный удар заставил расколоться каменные плиты, и разлом пробежал глубоко вниз и вперед. В поднявшемся гвалте было сложно различить хоть что — то, но Сага, не спускавшая глаз с княгини, видела, что та продолжает оставаться на своем месте, словно ничего не происходило. Из трещин вверх вырвались плети корней дуба, свиваясь в гигантские плети. Одна такая подхватила толстого бородача, пытавшегося разрубить корень мечом. Плеть подкинула его в воздухе, затем молниеносно выбросила острый конец, пронзая тело. Сага зажала себе рот, подавляя тихий вопль. Брызги крови опали вниз, плеть корня стряхнула тело вниз, и оно упало с отвратительным всхлипом.