Дороги Аннуина (СИ) - Бичем Джулс. Страница 58

Пусть она будет свободна и проживет долгую жизнь без воспоминаний о том, как умирала от его руки.

Киан закрыл глаза на мгновение, погружаясь в себя, словно ему предстояла самая сложная битва за всю его жизнь.

Возможно, что кинжал не убьет его, если Пуйл был прав. У него есть только один шанс проверить это.

Лезвие с треском прошло через плоть, задевая край ребра и отламывая от кости осколки. Он ощущал, как оно проходит глубже и проникает в его сердце, которое взорвалось кровью и неожиданно замолчало. Тишина стала оглушительной.

Киан открыл глаза, и снег бросился ему в лицо погребальной пригорошней.

Прямо перед ним, на самом краю могилы стоял мужчина в подбитом мехом плаще. У незнакомца были птичьи глаза цвета золота с вертикальным зрачком, и Киан видел, как вьюга ворошит песчаные волосы, вплетая в них снежинки.

— Тот, кто стал бессмертным, не может умереть, — сказал ему Араун, и голос его был похож на звуки ветра и на шорох падающего снега.

Киан смотрел на то, как рубин в кинжале медленно тускнеет, словно теряет все свои краски. По рукояти начала пробиваться ржавчина, покрывая оружие и превращая его в старый искореженный хлам. Киан без труда ощущал, как она пробирается внутрь его тела, пожирая металл. Кинжал становился всё меньше и уродливее, словно пролежал в земле не один век.

— Этот кинжал мог принять только одну жертву, — владыка Иного Мира наклонился над Кианом, легко вынимая из его груди остатки оружия. — И она не была твоей.

— Как я и думал, — Киан устало закрыл глаза.

— Смерть — это обновление, — возразил ему Араун, рассматривая кинжал, который продолжал в его ладони истлевать и уменьшаться. — Смерть — это сон, который нужен для того, чтобы сделать шаг в новую жизнь.

Снег носился по ветру, и метель словно не желала останавливаться. Вокруг не было видно ничего — сплошная белая стена, которая отгораживала весь Аннуин от них.

Киан поднялся, оставляя тело ведьмы. Он стоял на коленях, и комья промерзшей земли впивались в его кожу, словно были острыми каменными обломками.

— Я просил тебя убить меня, когда придет время, — сказал Араун, переводя взгляд с остатков металла в своей ладони на Киана, — только так я мог сделать шаг в смерть. Ни бессмертный, ни бог не мог причинить мне вред мне, а иначе я не смог бы сменить своё обличие и вернуть себе своё по праву, напомнив Пуйлу, что он — лишь моя жалкая тень. Ты хотел свободы, а я — смерти, такова была сделка.

— Она мертва, — произнёс с отчаянием Киан, смотря на то, как снег покрывает волосы Саги ровной пеленой, — какой теперь для меня прок в бессмертии и в свободе? Какое мне дело до того, кто ты — зверь или бог?

Араун подобрал края своего плаща, отороченного мехом, и спустился в могилу. Повелитель Аннуина наклонился над Сагой и легко коснулся её лица рукой. Киан видел, как в золотых глазах на мгновение промелькнули искры — словно кто — то раздул пламя.

— Отойди от неё, — к ней, даже мертвой он не собирался подпускать кого — либо.

Араун выпрямился, словно давая Киану понять, что понимает его.

— Она оживила меня, — голос его звучал с оттенком грусти, — её жертва пробудила меня и разрушила мою прежнюю оболочку. Твоя ведьма, воин, была важнее всех, кого ты видел в Ином Мире. Если бы не она, я бы никогда не вернулся, и Аннуин поглотил бы хаос. Ведьма должна была пройти через это, чтобы вернуть мне жизнь.

Киан зарычал, бросаясь вперёд. Не важно, что прямо перед ним стоит сам Араун. Единственным желанием Киана было — вырвать тому язык, чтобы он никогда не смог больше заявить, будто бы Сага была всего лишь необходимой жертвой для божественных разборок.

Араун вытянул руку, и Киан замер в воздухе, не в силах шевельнуться и ощущая, как невидимая рука удерживает его за горло. Золотой птичий глаз цепко оглядывал его, и в нём по — прежнему блестели искры закатного солнца.

— Я обещал ей сберечь её друга, и тот остался жить вопреки всем опасностям. Ему не написана на роду ранняя смерть. Но никто не может избежать собственного предназначения, Первый Меч Тары. Судьба ведьмы именно такая, какая она есть, и повлиять на неё не смог бы даже я при всей моей силе.

Араун протянул другую руку, и снег перестал падать. Там, где лежала Сага, медленно заплясали золотые блики. Она становилась всё светлее, словно испарялась, и Киан видел, что тело её стало почти прозрачно.

Он упал на землю, кашляя, и пополз к могиле.

— Не забирай её, — Киан рыдал как ребенок, стараясь ухватиться за исчезающий в воздухе край плаща, которым Сага была укрыта.

Когда она растворилась окончательно, и только золотые искры продолжали мерцать над запорошенной снегом ямой, он затих.

Араун молчал, и ветер вокруг тоже улегся, словно подчиняясь его молчанию. Не смотря на то, что у повелителя Аннуина были нечеловеческие глаза, сейчас он смотрел на Киана с затаенным выражением сочувствия.

— Я могу лишить жизни бессмертного и позволить ему снова родиться. Могу переместить любого в тот мир, откуда он пришел, или куда хочет уйти, — заговорил он, словно размышляя вслух, — однако ты должен быть наказан. Таково правило.

Араун провел рукой по волосам, стряхивая снег.

— Чем ты готов пожертвовать ради неё? — Спросил он, глядя на Киана, который словно окаменел.

— Всем, что ты захочешь у меня забрать, — слова давались ему с огромным трудом. До тех пор, пока хотя бы тело Саги было рядом с ним, он ощущал себя ещё живым. Оставшись в одиночестве, он понял, что по — настоящему умер только сейчас — лишившись даже возможности быть рядом с её могилой.

Араун кивнул.

— Ты никогда не умрешь, таков твой гейс за убийство родича богов. Однако, ты будешь ощущать любую боль и любые раны так же, как и смертный человек.

Невидимая сила подняла Киана с земли и оторвала от неё, заставив оказаться прямо перед королем Иного Мира.

— И она не умрет в своем мире до тех пор, пока ты будешь рядом.

Араун протянул руку, и на его пальцах внезапно выросли когти грифона.

Он вонзил их в грудь Киана так же спокойно, как будто тот был из воздуха. Кинжал возможно и проткнул его сердце, но боль от пальцев Арауна, сжимающих его, казалась невыносимой. Араун усилил хватку, и Киан издал вопль, не в силах сдерживаться.

Золотые глаза приблизились к его лицу, и Киан услышал, как ветер вокруг него прошелестел тысячью голосов:

— Поэтому найди её.

Глава 16

В этом воздухе практически не было кислорода. Вонь, смрад — непередаваемый коктейль из мерзких запахов врывался в бронхи и оседал на них. Здесь невозможно было дышать, и Киан почувствовал ощущение тошноты, подкатывающее к горлу.

Он перекатился набок, жмурясь от яркого света, режущего глаза. Совершенно незнакомый вид вокруг сбивал с толку. Нагромождения железных конструкций, обломки камней и металла создавали впечатление, будто кто — то или что — то врезалось в землю и произвело невероятный хаос.

Куда он попал?

Казалось, что его собственное тело было явно не в порядке, и Киан приглушенно выругался, когда непроизвольно облокотился на левую руку. Он обнаружил, что рукав одежды ниже локтя прорван и залит кровью.

Позже он разберется с тем, что за нелепые тряпки красуются на его теле. И откуда в его руке здоровенная дыра, в которую виднеются кости. Киан отодрал клок пятнистой ткани от рубахи и замотал рану. Сойдет на первое время.

Его главная задача — найти Сагу. Оставалось лишь надеяться, что Араун отправил его в нужный мир, а не решил позабавиться и послал пробивать себе дорогу через ряд других земель. Впрочем, если верить словам Саги, её мир выглядел именно так — искорежено и измученно.

Киан добрел до развалин строения, которое почти сровнялось с землей. От помещения остался лишь угол из осыпавшихся остатков стен, и они зияли ощерившимися сколами кирпича.

Где — то высоко в небе раздался равномерный грохот, словно гремело несколько громов сразу. Киан выглянул наружу, осматриваясь — небо было чистым, но шум раздавался ровно со стороны горизонта и становился сильнее, будто бы его источник приближался ровно к тому месту, где находился Киан.