Страна надежды (СИ) - Романовская Ольга. Страница 55

— Ну, и кто позарился на вашу жену? — тон Асваруса недвусмысленно давал понять: разговаривать тот не желал. — Я не палочка-выручалочка, Тревеус, разбирайтесь сами! Нас и так в состояние боевой готовности привели из-за вампиров и похищения монарших особ.

— Я только с поисков. Могу поделиться последними сведениями.

Магистр почесал бровь и убрал меч в ножны. Оглянувшись на послушников, он разбил их на пары и велел практиковать блоки, сам же быстрым шагом пересёк двор и остановился у куста пыльной зелени.

— Живы?

— Пока да, учитель, но на его величество бы я не ставил. Королеву видел мельком, ещё до родов: думаю, оправится. Ещё бы, такая — и умерла, — хмыкнул Шардаш, припомнив Раймунде историю с Метилой и Шагающими по воде.

Асварус неодобрительно глянул на ученика и посоветовал воздержаться от оценки правителей.

Шардаш коротко рыкнул, но сдержался. Сделав пару глубоких вдохов, он извинился за неосторожно слетевшее слово и вторично поинтересовался, сможет ли магистр помочь.

— Не сможете — так не сможете, учитель, сам справлюсь, — добавил он.

— Да, характер всё тот же! — покачал головой магистр. — Поганый, Тревеус. Вас могила исправит. Итак, даю пять минут, за них постарайтесь изложить факты, а не потчуйте меня эмоциями.

Профессор кивнул и поделился с Асварусом тем, что знал. Тот внимательно выслушал и посоветовал:

— Ищите молодого красивого оборотня для Кайры ФасхХавел.

— Зачем? — не понял Шардаш.

Он засомневался: не сошёл ли магистр с ума?

— Чтобы Темнейший согласился помочь. Сестра — его больное место, должно сработать. Просто никто другой в Лунный мир без ущерба для здоровья не перенесёт. У Джаравела мощный накопитель, может на время отдать. Я, конечно, с ним поговорю, но доброта Темнейшему не свойственна. Так что вперёд, за интересным ему товаром. Выберете из тёмных, обязательно без пары, но очень желающего ею обзавестись. Всё, Тревеус, дальше сами. Попробуйте упросить графа Саамата посодействовать. Он схемы порталов Солнечного мира знает.

Профессор поблагодарил за советы и оборвал связь.

Надежды на помощь магистра рухнули, как карточный домик. Впрочем, Шардаш его не винил: за последний год он успел надоесть Асварусу просьбами, пора и честь знать. Тот наверняка уже изрыгал проклятия, когда слышал зов ученика. Сначала история с розыском, потом с кулоном и королевой, аудиенциями Правительницы дроу и Темнейшего, бесконечные разговоры с императором — поневоле взвоешь. Да, безусловно, Шардаш помог магистру отвести подозрения в убийстве, но багаж собственных просьб перевешивал. Асварус ему не родственник, даже не друг, а наставник и просто хороший знакомый, не станет он бросать орден, свои дела ради очередного личного несчастья одного из паладинов. Опять-таки судьба Лаксены висит на волоске…

Шардаш подпёр подбородок ладонью и задумался. Магистр намекнул на способ решения проблемы, но странный и пугающий. Для чего Темнейшему понадобился оборотень, какую пользу тот сумеет принести сестре императора? Посылать собрата в неизвестность не хотелось, да и как всё провернуть? Нельзя же просто явиться в императорский дворец и безо всяких объяснений заявить: «Здравствуйте, я привёл оборотня»?

Профессор глухо зарычал, кляня собственную беспомощность, и попытался связаться с графом Сааматом. Тот не ответил, из чего Шардаш сделал вывод — занят.

Делать было нечего, и профессор вернулся к Крегсу. Табак кончился, оставались только вести задушевные беседы, но Шардаш не любил их, хотя… Он покосился на директора и напрямик спросил, как надлежит поступить в такой ситуации.

— Дождаться министра, я полагаю. К императору не суйтесь, а то обвинят в государственной измене. Да и демон всегда поддержит демона, — вздохнул Крегс и отправился за очередной чашкой чая. — Вам взять, Тревеус? Могу с настойкой…

— Лучше чистой настойки, а то и самогону, — Шардаш тяжело опустился на стул и коснулся брачного ошейника. Тот помнил тепло рук Мериам, её улыбку.

Поневоле вспомнились все их ссоры, взаимные обвинения.

Профессор перебирал в памяти воспоминания, особенно светлые моменты, а потом вернулся к грустным. Его снедало чувство вины: зачем оставил жену одну? Сдалось ему пиво, мог бы и обождать! Не ушёл бы, ничего бы не случилось…

Вздохнув, Шардаш ласково провёл пальцем по кольцу: его надевали любимые руки, и поцеловал его.

Крегс водрузил на стол два стакана, тарелку с сырной нарезкой и бутылку со странной зелёной жидкостью, в которой плавали корни растений. Пожаловавшись на местную обслугу, в первую очередь, ниссе, не желавших облегчить жизнь волшебникам, директор разлил настойку по стаканам и заверил: не отрава.

— Чувствую, — кисло улыбнулся Шардаш. — На имбире, крепкая. И в следующий раз давайте я еду наколдую? Тут тоже можно, если знать расположение полок.

— А вы знаете? — удивился директор.

— Я же тут учился, а Академия чародейства славится своими традициями, даже в таких мелочах.

Крегс хмыкнул: «Ну и память!» и предложил тост за здоровье Мериам.

Профессор удивлённо поднял брови:

— А почему не их величеств? За них полагалось бы первыми, а то неправильно поймут.

— Просто вашей жене пожелания важнее, её никто не защитит, никто не поможет.

Шардаш кивнул и вслед за директором осушил стакан. Крякнул и заел сыром. Настойку гнали орки — мастера по части градусов в спиртных напитках. Поспорить с ними могли только гномы, чья медовуха считалась самой забористой. Профессор как-то на спор попытался выпить рюмку одним глотком — потом долго прыгал и матерился под хохот однокурсников. Было это в далёкие студенческие годы, ещё в Университе.

— Может, в библиотеку наведаться? — воспоминания навели на светлую мысль. — Наверняка список порталов хранится не только в голове у Магистра магии. Допуск у меня есть — профессорское звание, а с вами так вообще не посмеют не пустить. Если прячут в закрытых архивах — найду. Уж что-то, а печати и охранные чары взламывать умею и на отсутствие нюха не жалуюсь!

— Давайте попробуем, — согласился Крегс, отправив в рот ещё один ломтик сыра. Янтарный, с крупными дырочками, он будто светился изнутри. — Заодно от хандры избавитесь, перестанете метаться из угла в угол. И, Тревеус, — помедлив, добавил директор, чуть понизив голос, — если хотите чем-то поделиться, пожалуйста, я выслушаю. Возраст у меня почтенный, давно небо копчу, жизненный опыт тоже имеется, а болтливостью не страдаю. Знаю, вы не склонны к откровениям…

— Ну, и что же вы хотите узнать, Селениум? — голубые глаза смотрели в глаза директора, по губам Шардаша гуляла усмешка. — Вижу же, вас снедает любопытство. Не обещаю ответить, но спросить можно.

Крегс смутился, закашлял в бороду и обратил взор на муху на потолке. Она сидела на балке и потирала лапки.

Он действительно хотел бы многое узнать, в частности, о прошлом профессора, но стеснялся спросить прямо, в лоб. Предложение Шардаша застало врасплох.

— Ну же! — подтолкнул директора профессор. — Сегодня день откровений. По крайней мере, вы единственный, кто не послал меня в голубые дали. А ведь тоже отдыхали, крышу красили… Супруга-то не обидится?

— Дочка, — с улыбкой поправил Крегс. — Матильда давно умерла, а второй раз как-то не женился… Видимо, тоже оборотень, хоть и не по крови.

Шардаш кивнул и вновь наполнил стаканы. Директор намекал на то, что всю жизнь любил одну женщину — жену, и никакая другая не смогла бы её заменить.

Оказалось, они прожили в браке всего двадцать лет, практически не расставались вплоть до самой смерти Матильды. Познакомились на выпускном балу Академии чародейства, потом начали встречаться, поженились. Ради мужа Матильда бросила карьеру, посвятила себя его успехам и дому, неизменно поддерживала во всех начинаниях. Она родила Крегсу двоих детей, помогала в соискании кандидатской степени, а потом и получении звания профессора. До докторской дожить не успела: зачахла от опухоли, поразившей лёгкие. К сожалению, сначала болезнь протекала бессимптомно, Матильда просто стала чаще простужаться, а потом… Потом врачи уже ничего не смогли поделать.