Воин-Тигр (ЛП) - Гиббинс Дэвид. Страница 12

- Я догадывался, что ты натолкнулся на нечто подобное, Джек. Неспроста же все жти намека. Все-таки я хорошо тебя знаю. - Он вновь оглядел монету и прошептал: - Фантастика. По остаткам стен - тому немногому, что уцелело от Береники, - можно составить пердставление о живших здесь людях, но истинна сущность этого места заключалась в том, что проходило через него, - неисчислимых богатствах великой империи. Чтобы проникнуться духом Береники, нужно ощутить это в своих руках. Прикоснуться к богатству. Вот что питало этот городок - бесконечная река золота.

- И все-таки одна партия осталась в сетях моря, - проронил Костас.

- Есть другие монеты?

- Тысячи, и все как новенькие. Императорской чеканки, - ответил Джек.

- Джекпот, - добавил Костас.

Хибермейер расслабился и с улыбкой приобнял Джека за плечи.

- Поздравляю тебя, друг мой. Помнишь, как я называл тебя в детстве? Везунчик Джек. - Вернув Джеку монету, он поднял кейс, сгреб Костаса за руку и потащил к вертолету. - А сейчас расскажи-ка мне про слонов.

- Ты не поверишь.

- Попробую.

Глава 3

Три дня спустя Джек стоял на крыле ходового мостика "Сиквеста II", облокотившись на поручень и созерцая восточный горизонт. Впервые с тех пор, как они вышли из Красного моря, в чистом небе сияло солнце, и Джек с наслаждением купался в его теплых лучах, отраженных морской гладью. Последние трое суток оказались не самыми приятными в его жизни. Едва судно обогнуло Аравийский полуостров, налетел муссон, и под его конвоем они прошли по открытому океану весь путь до южной оконечности Индии. Единственным положительным моментом стала скорость, возросшая до двадцати узлов. У Джека в голове не укладывалось, каким чудом плавали по тому же маршруту египетские и греческие мореходы: льет как из ведра, корабль болтает по волнам, до суши сотни миль, а единственный ориентир - направление ветра. Трудно и представить, какая требовалась для этого сила духа, с каким трепетом люди наблюдали за спасительными берегами, исчезающими вдали. Особенно если кто-то из них страдал морской болезнью…

Джек сглотнул и постарался выкинуть последние семидесят два часа из головы. Худшего все-таки не случилось, пускай к этому и шло дело. Хотя он устал как собака, к изнеможению примешивалос и чувство, которое испытывает вчерашний больной, переборовший смертельный недуг. И все же было что-то восхитительное в долгих минутах, проведенных им на мостике: ветер и брызги бьют в лицо, глаза без успеха ищут линию горизонта, разбухшие волны и беспредельная трепещущая тьма слились в едином хаосе.

В дверном проеме возникло лицо капитана Макалистера. В руке его дымилась кружка.

- Входим в Полкский пролив. Вести нас бедет местный лоцман. Я привел корабль в боевую готовность - у северной оконечности острова ВМС Шри-Ланки схлестнулись с тамильскими "тиграми",⁸ нас может задеть.

- Хорошо. Спасибо.

Джек с благодарностью принял кружку и снова отвернулся к морю. К "Сиквесту II" подходил катер с лоцманом. Вскоре его скорость сравнялась со скоростью корабля, и специалиста подняли на борт в специальном кресле. По обе стороны уже виднелась суша - южные пределы Индии и северо-западное побережье Шри-Ланки. Впереди лежал узкий пролив, который наверняка доставлял античный мореплавателям немало хлопот - их корабли были не приспособлены к маневрам между коварными отмелями и рифами, в отличие от местных суденышек. Но едва этот участок оставался позади, плавание подходило к концу. Здесь купцы встречались со своими восточными собратьями - выходцами из Хрисы, полумифической страны золота, и других далеких земель. Джек посмотрел на часы. Морис обещал, что покажет им свою находку сегодня утром, еще до прибытия в Арикамеду. Айша и Хибермейер проводили почти все время в лаборатории под палубой, колдуя над египетской диковинкой. Джеку не терпелось присоединиться к ним. Пожалуй, так он и сделает, когда допьет кофе. Теперь можно спускаться без опасений - кошмарная болтанка наконец закончилась.

Кто-то коснулся его руки. Обернувшись, он увидел Ребекку. На ней были джинсы и футболка с эмблемой ММУ.

- Тебе лучше? - спросила она.

Джек с улыбкой кивнул. Сквозь американский акцент в ее голосе проглядывала бархатная глубина, которая так завораживала его когда-то в ее материи. От матери Ребекке достались черные волосы, от отца - голубые глаза… но теперь в них навеки застыла грусть.

Сердце Джека обливалось кровью при мысли, что девочка не только потеряла мать, но и выросла, фактически не зная своих настоящих родителей. Ему стал известно о сущестровании дочери чуть меньше года назад, после исчезновения и ужасной смерти Элизабет. Судьба разлучила их за шестнадцать лет до этого - Элизабет пришлось под давлением семьи вернуться в Неаполь. Скорее всего о своей беременности она узнала, уже когда мир криминального подполья окончательно засосал ее и надежды вырваться не оставалось. Не желая растит дочь в таких условиях, она отправила Ребекку в Нью-Йорк, к своим друзьям. Под их опекой девочка выросла сильной и уверенно в себе личностью. Когда мать объяснила ей причины своего поступка, Ребекка все поняла - как может понять лишь ребенок, погруженный в радости юной жизни. Однако смерть Элизабет стала для нее ударом.

После встречи с Джеком его университетские товарищи стали для Ребекки второй семьей. Вместе с отцом она побывала в Неаполе, где коллеги Элизабет по археологическому ведомству устроили в ее честь поминальную службу. Со склонов Везувия открывался вид на развалины древнеримской эпохи, которым возлюбленная Джека посвятила всю свою жизнь, - и современный город, чьи смертоносные щупальца принесли ей гибель. Все эти люди никуда не делись, в том числе и члены ее семьи - те, кто использовал ее, высасывал из нее силы. Но о воздаянии лучше было не думать, ибо в бессмысленной погоне за ним Элизабет и сгинула навеки. Останься она жива, она попросила бы Джека уйти, не вмешиваться - и взять с собой их дочь, увлечь в новый захватывающий мир, где прошлому уже никогда до нее не дотянуться. Джек не знал, входило ли в планы Элизабет рассказать ему о Рбекке, но сами эти мысли казались ему непозволительной роскошью. Теперь ответственност за счастье Ребекки лежала на нем.

Он взял дочь за руку.

- Со мной все нормально. Просто нужно было немного передохнуть.

- Чтобы ты и три дня ничего не делал? Папа! - Так она начала его называть совсем недавно. - Это же всего лишь я. Передо мной не обязательно изображать героя.

Джек показал на томик у нее в руках:

- Что читаешь?

- Трактат одного египетского монаха. Его звали Козьма Индикоплевст, то есть "Козьма, плававший в Индию". Он побывал здесь в шестом веке нашей эры. Как ты меня и просил, я навела кое-какие справки, раз уж назвачена твоим ассистентом. Книга мне попалась в твоей библиотеке.

- Что он пишет о Шри-Ланке?

Она раскрыла томик и начала читать:

- Располагаясь посередине, этот остров принимает очень много кораблей со всей Индии, из Персиды и Эфиопии, и в равной мере посылает туда свои суда. Так, с рынков из областей на внутренней стороне (я имею в виду Тсинисту) он получает шелк, алоэ, гвоздику и другие продукты, а затем переправляет их на рынки на внешней стороне. А на остров приходят ввозные товары из всех упомнутых нами рынков, и с него они переправляются во внутренние гавани. Да и сам он посылает свои товары на каждый из этих рынков. Дальше лежит гвоздичная страна, еще дальше - Тсиниста, там производят шелк. За ней никаких стран уже нет, ибо с востока ее окружает Океан.

Ребекка захлопнула книгу.

- Итак. Тсиниста - это Китай, гвоздичная страна - Индонезия. По его словам выходит, что Шри-Ланка играла роль своего рода перевалочного пункта, посредника между двумя мирами. По совету капитана Макалистера я изучила адмиралтейские морские карты. Этот пролив очень непрост, любому крупному судну здесь несдобровать. Следовательно, корабли из Египта доходили до этой точки, сгружали товары на местные суда и оставались ждать, пока те не переправят все на противополжную сторону. Там, в свою очередь, товары перемещались на большие суда из Бенгальского залива, Индонезии и даже Китая. Затем все повторялось с точностью до наоборот. Так и вижу перед собой: с нашей стороны - толстопузые римские корабли, с другой - китайские джонки, а между ними снуют каноэ и катамараны всех мастей. Круто, правда?