Воин-Тигр (ЛП) - Гиббинс Дэвид. Страница 26

- Я высматривал, нет ли здесь салуна, - объявил он, заметно растягивая звуки. - И только сейчас понял, что это не Миссисипи.

- Для меня всегда было загадкой, зачем вы уехали из Америки, Роберт.

- Не забывайте, мои родители - ирландцы. - Уохоп пристроился возле бортика и вынул трубку. - Не бедняки, впрочем, а землевладельцы английского происхождения. Отец увез нас в Америку, потому что ничего не мог противопоставить Великому голоду, ²² а возвращаться уже не решился. У нашей семьи долгая воинская история. Мне предстоял простой выбор - либо Вест-Пойнт, либо Королевская военная академия. В детстве я насмотрелся на Гражданскую войну, и меня совсем не привлекала возможность встретить когда-нибудь на поле боя собственного брата. - Он вытряхнул трубку. - Мне больше хотелось поискать славы за границей.

- А знаете, во время мятежа сипаев я ведь находился в Индии, - сказал Ховард. - Никаких воспоминаний у меня не сохранилось, слишком мал еще был, а мать ничего о тех событиях не рассказывала, но прежде мне часто снились дурные сны. Теперь прошло. - После паузы он кивнул на книгу: - Что читаете?

Ловко чиркнув спичкой, Уохоп зажег трубку, затянулся и продемонстрировал Ховарду корешок книги.

- Арриан,²³ трактат об Александре Великом. За Индом нам попались древние развалины. Мне думается, это греческие алтари.

- Этим диким краям удалось очаровать и вас, Роберт.

- Между прочим, я подал прошение в Картографическую службу Индии. У них освободилось место в Пограничной комиссии. Я как раз ехал из Афганистана в Бангалор улаживать дела со своим полком, когда меня перенаправили к вам.

- Нас тут словно косой косят. Стоит офицеру попасть в джунгли, через неделю он валится с ног. Страшнее лихорадки я еще не видел.

- В вашем случае, кажется, все обошлось.

- Видите ли, я здесь родился. Если ребенок пережил бенгальское лето, то его ждет долгая жизнь.

- Росс, начальник медицинской службы, полагает, что все дело в москитах.

- Несомненно. - Ховард хлопнул себя по шее и поднял глаза к небу. Из-за холмов черным полотном выплыла туча, розорванная пополам молнией. - А на реке сейчас от москитов не укрыться. Муссон несет их на нас сплошной завесой.

- Жаль. - Закрыв книжку, Уохоп снова затянулся. - Если бы вы позволили себе подхватить лихорадку, вас бы сняли отсюда и перевели в Афганистан. Там сейчас нетрудно сделать карьеру. Здесь вам никаких медалей не светит.

- Меня командируют в Хайберскую полевую армию. Говорят, там война еще не кончилась. Но мне хотелось бы находиться поближе к Эдварду и Хелен, они сейчас в Бангалоре. Полковник Прендергаст отнесся ко мне с искренним пониманием.

- Да… - Уохоп положил руку лейтенанту на плечо. - Как ваш сынишка?

Ховард помрачнел:

- Не очень хорошо, Роберт. Он проболел весь год, а вы знаете, чем это грозит для ребенка в здешних местах.

В голосе лейтенанта прорезалась хрипотца.

- Я так его люблю. Бедная Хелен сама не своя. - Отвернувшись, Ховард на миг зажмурил глаза, затем вновь привстал на колени и посмотрел за борт. Через несколько мнговений он протянул собеседнику подзорную трубу: - Интересно, что вы на это скажете.

Уохоп встревоженно поглядел на Ховарда, потом приник к окуляру.

- Господи. Да их там сотен пять, если не больше.

На берегу все успело измениться. Теперь вокруг костров толклись целые толпы, из рук в руки переходили тыквенные сосуды, доверху наполненные пальмовой бражкой. Мужчины с косичками размахивали дубинками, выделывая в воздухе спирали и вомьмерки. Громыхали барабаны - то в разноголосицу, то сливаясь в едином однообразном гуле. Вдруг из дыма материализовалось странное видение: дюжина туземцев, облаченных в диковинные уборы из бычьих рогов, едва держащихся на головах. Их тела покрывали тигровые шкуры, лица - красная кумкума.²⁴ По мере их приближения в округе нарастал пронзительный вой, от которого Ховарда бросило в дрожь. Туземцы шеренгой придвигались к берегу, отступали и снова шли вперед, вставали на колени и скребли землю, подражая дерущимся быкам-гаурам.

- Вероятно, они взывают к алому божеству войны, Манексору, - пробормотал Ховард. - Просят, чтобы он превратил их боевые топоры в сабли, а луки и стрелы - в порох и пули.

- Здесь есть и настоящие быки, - заметил Уохоп и протянул лейтенанту подзорную трубу. Приглядевшись, тот недовольно крякнул.

- Теперь понятно, в чем дело. - Он резким движением сложил трубу и вновь привалился спиной к борту. - Жертвоприношение. Вот для чего нужны эти ямы. Туземцы вымочат в бычьей крови зерно и станут разбрасывать его на лесных прогалинах, чтобы почва стала плодородной. Это может затянуться на много часов, пока бражка совсем не затуманит их разум.

- Я думал, с жертвоприношениями покончено, - сказал Уохоп.

- Да, людей не приносили в жертву уже несколько десятков лет, но животных это не касается, хотя власти и не одобряют таких действий. - Ховард весь поник, отдаваясь внезапно нахлынувшей апатии. - Вот чего никак не могут понять болваны из Коллегии по доходам. У меня есть при себе книга Кэмпбелла о подавлении здешних кровавых обычаев. Можете сами почитать. Он говорит, что мораль бессильна отучить людей от вековых традиций. Наша мораль для них ничего не значит. Разумнее показать, как ощутимо улучшится их жизнь. Если отобрать у них источники удовольствия, они вернутся к старому. Доказав, что земля может быть плодородна и без жертв, мы разорвали порочный круг. Но вот в Калькутте кто-то черкнул пером - и результатов как не бывало. Запретные обычаи укрывались от любопытных глаз в джунглях, пока туземцам не понадобилось, чтобы мы все увидели. Их трудно в чем-то винить.

- Расскажите мне об этом племени.

- Они называют себя койя, - откликнулся Ховард. - Произошли от древних обитателей Индии, дравидов, живут в этих местах со времен Александра Великого. И все же трудно найти другой народ, у которого столь же мало общего с цивилизациями Великих Моголов и сикхов. Эти люди ближе к вашим американским краснокожим. Они промышляют охотой в джунглях, выжигают небольшие участки леса под посевы. О внешнем мире они приктически не имеют представления.

- Может, оно и к лучшему, - пробормотал Уохоп, сделав очередную затяжку. - Что известно об их языке?

- Я до некоторой степени овладел разговорной речью, но вообще мы для этих целей держим переводчика. Он кое-что рассказал мне про их обычаи.

Ховард мотнул головой в сторону жилистого человечка неопределенного возраста, сидевшего по-турецки на передней палубе. На фоне смуглой кожи одиноко белела набедренная повязка. Волосы у него были золотисто-каштановые и курчавые, как и спутанная борода, лицо бороздили морщины. В одной руке он держал лук со стрелами, в другой - бамбуковую трубку примерно в фут длиной. От верхушки до мочки правого уха протянулась золотая цепочка с небольшой подвеской - единственное его украшение. Между зубами индийца торчала сигара с обрезанными концами, в глазах застыло изумленное выражение.

- Напился пальмовой бражки, - пояснил лейтенант.- Тутничего не поделаешь. В сезон муссонов туземцы только ею и спасаются. Из-за нее-то и разгорелся бунт. Что вам успел рассказать полковник Рэммелл?

Уохоп покачал головой.

- У меня елва хватило времени доложить о своем прибытии в штаб полевой армии в Довлаисвараме. Пароход с новой сменой саперов уже стоял наготове, а Рэммелл и его адъютант слегли с лихорадкой, как и все прочие офицеры.

Ховард звучно вздохнул.

- Что ж, дело обстоит так. Если бы одному тупице в Коллегии по доходам не взбрело в голову ввести налог на пальмовую брагу, мы бы тут не завязли. Если бы не это… и не полицейские из местных. Здесь помногу месяцев подряд не бывает людей со стороны, кроме этих констеблей. Их набирают из жителей низин, которых туземцы всей душой презирают. Британцы - глава полиции и правительственный комиссар - сюда практически не наведываются из-за лихорадки. Соответственно констеблям ничто не мешает запугивать и эксплуатировать туземцев, как давно уже привычно обитателям равнин. И вот сейчас, когда они действительно нам понадобились, от них никакой пользы. В бой никто из них не рвется. Первым делом бунтовщики взяли в плен полдюжины констеблей. Знаете, туда им и дорога.