Скандальный портрет - Берроуз Энни. Страница 35

Нейтан не ответил. И не шелохнулся. Просто замер и даже перестал стучать кистью по холсту.

— Нейтан? — Эми села и попыталась заглянуть за мольберт. Он стоял, уставившись на полотно, стиснув зубы. Его губы сжались в тонкую линию.

— Ты пошутил, правда? Мужчина вроде тебя… Ладно, на самом деле ты же не хочешь ни на ком жениться, так ведь? — И уж точно не для того, чтобы спасти ее от будущего одиночества.

— И ты, конечно, совсем не рвешься, верно?

Нет, Эми не рвалась. Но потом, окинув взглядом грязноватые комнаты, она подумала, что это, может быть, нужно ему. Едва ли он точно знал, насколько она богата, но вполне возможно, он сделал это неожиданное предложение после того, как она рассказала, что у нее есть дом и кое-какие доходы. Ему была бы гарантирована крыша над головой. И если все его амбиции ограничивались тем, чтобы провести остаток дней, колдуя над холстом…

Эмитист поежилась.

— Тебе холодно, — сказал Нейтан и, отложив кисть, подошел, чтобы накрыть ее одеялом. — Извини. Я понимаю, что эти комнаты несколько простоваты, но днем здесь такой великолепный свет, что я не стал обращать на это внимания, когда решил снять их, — с сожалением объяснил он.

— Конечно, — согласилась Эми с натянутой улыбкой. Если Нейтан думал, что может заставить ее поверить, будто снял эти комнаты по собственному желанию, то он сильно недооценивал ее умственные способности.

Если Нейтан рассчитывал подцепить жену, которая бы содержала его, то так просто ему этого не добиться. Хотя, возможно, он не ставил своей целью обмануть ее. Просто у людей его круга было не принято признавать того, что они на мели. Они могли не платить по счетам и даже сбежать из дома глухой ночью, но ни за что не сознались бы, что их финансовые дела не в порядке.

Эмитист натянула одеяло до самого подбородка, но ощущение холода внутри не проходило.

— Думаю, мне пора идти, — произнесла она тихим голосом, совсем непохожим на свой.

— Почему? Не может быть, чтобы ты хотела вернуться к себе, где тебе придется наблюдать, как Финелла нежничает со своим Гастоном.

— Нет, но… рано или поздно мне все равно придется вернуться. Я не могу остаться у тебя только потому, что их поведение меня коробит.

— Я был бы не против, если бы ты осталась, — заметил Нейтан. — Хотя мне бы очень хотелось, чтобы мое жилище было несколько более удобным для тебя.

Это было еще хуже, чем предложение пожениться, потому что никак не вязалось с утверждением, что он печется о ее репутации. Мужчина не станет предлагать женщине стать его любовницей, если действительно заботится о ней.

— Хм-м, — промычала Эми и направилась в спальню за своей одеждой.

Надевая через голову измятую нижнюю рубашку, она почувствовала, как ее захлестывает волна печали. Если бы они поженились десять лет назад, то были бы счастливы. Она в этом не сомневалась. Тогда у нее не было никаких других желаний, кроме того, чтобы жить той жизнью, о которой он говорил. И ее нисколько не смутило бы, что часы своего досуга он посвящает живописи. Это увлечение, очевидно, составляло важную часть его натуры. А она бы хотела, чтобы Нейтан был счастлив.

Но пока она быстро надевала на себя все остальное, Эми напомнила себе, что годы изменили их обоих. Теперь она уже не могла бы довольствоваться жизнью в каком-нибудь коттедже, ограниченной лишь присмотром за кучкой детишек и созданием домашнего уюта для мужа.

Да и он привык менять женщин в угоду своим фантазиям. Поэтому ему ничего не стоило предложить ей остаться у него. Это вполне соответствовало его вольным представлениям о морали.

На самом деле он вовсе не хотел жениться на ней.

Во всяком случае, ничуть не больше, чем она хотела бы выйти за него.

Десять лет назад у них был шанс. Но они упустили его.

Когда Эмитист заколола перед зеркалом волосы и, наконец, почувствовала, что готова выйти из комнаты и посмотреть Нейтану в глаза, ее сердце успело снова спрятаться в прочный кокон, который уже много лет надежно защищал его. Даже улыбка Нейтана не смогла пробить его. Она лишь напомнила Эми, что он опасен.

Потому что когда он улыбался так, то мог заставить ее ответить «да» на что угодно.

Глава 11

Нейтан отбросил кисть в сторону и запустил пальцы в волосы. О, с самим портретом все было в порядке. И безусловно, ни одна картина не удавалось ему так хорошо, как эта. Проблема заключалась в том, что она была почти закончена. Совсем как его связь с Эми. Еще несколько дней, и она уедет из Парижа. Вернется назад в Англию. И он снова потеряет ее. Но на этот раз все будет гораздо хуже, потому что теперь он потеряет не смутные мечты о воображаемом будущем. На этот раз Нейтан точно знал, чего лишится.

Потому что он чувствовал, что, несмотря на ее колючий нрав, он снова влюблен в Эми. Нейтан понимал, почему она все время пытается сопротивляться. Жизнь нанесла им удар, но это лишь придало им большую общность, чем в юности. Теперь его уже не заинтересовала бы наивная юная дочь деревенского викария. Испорченный годами пребывания в политике и развращенный грязными средствами, к которым он прибегал, чтобы обрести свободу, Нейтан счел бы ее пресной.

Но эта новая, более опытная Эми, циничная и недоверчивая, была ему под стать. Он не хотел бы ничего менять в ней. Совсем ничего.

Если не считать ее мнения о нем.

Нейтан в задумчивости уставился на женщину, смотревшую на него с полотна. Ему удалось ухватить выражение глаз, которое…

Вскочив со стула, он быстро подошел к окну. Что он сделал? Женщина с портрета смотрела на него таким взглядом, какой ему хотелось бы видеть. С любовью. А ее роскошное стройное тело тянулось к нему каждой своей линией.

Это было совершенно невозможно. Эми могла с радостью осматривать с ним красоты Парижа. С удовольствием изучать рестораны, поражаясь большому количеству одиноких посетительниц. Могла оправдывать их страстную связь. Но он не мог льстить себя надеждой, что, уезжая, она будет испытывать более сильное чувство, чем легкое сожаление. Ей будет жаль возвращаться к унылой благопристойной жизни, но станет ли она жалеть о нем, когда скажет ему «прощай»?

Наверняка нет.

Еще в самом начале Эми сказала, что ей хочется завести мимолетную интрижку. Тогда Нейтан думал, что его это тоже устраивает. Он был уверен, что больше никогда в жизни не станет помышлять о женитьбе. Но когда она отвергла его предложение, которое он воспринимал как жертву со своей стороны, вызванную чувством вины, Нейтан испытал не столько облегчение, сколько… обиду. Со временем мысль о том, что Эми может оказаться в объятиях другого, стала ему отвратительна. Он все яснее чувствовал, что брак с ней был бы совсем не той карой Господней, какой стал его брак с Лукастой.

А теперь… теперь Нейтан так отчаянно хотел ее, что мысль о ее отъезде сделалась просто невыносимой. Он прислонился лбом к оконному стеклу и невидящим взглядом уставился на крыши города, который уже начал называть своим домом. Но если Эми уедет, это ощущение исчезнет. Париж станет всего лишь очередным чуждым холодным местом, где ему предстоит существовать.

Так что ему делать? Просто дать ей уехать? Или, рискуя всем, в последний раз сыграть в кости с судьбой?

Ясно одно, если он ничего не сделает, то потеряет ее навсегда.

Но если он решится попытать счастья, связав свое будущее с Эми, ему придется рассказать ей все. Нейтан закрыл глаза, чувствуя, как все внутренности сжимаются от страха. Ее возмущали обитатели Стентон-Бассета, которые с готовностью поверили бездоказательным слухам о том, что Финелла родила ребенка вне брака. Насколько сильнее будет гнев Эми, когда она узнает, что он поверил точно таким же россказням о ней?

А еще ее отношение к его репутации. Эмитист недвусмысленно дала понять, что считает его человеком, готовым затащить в постель любую женщину под любым предлогом. Нейтан так и не нашел подходящей возможности, чтобы рассказать ей о своей ожесточенной битве с отцом, закончившейся тем, что ему пришлось пойти на крайние меры, чтобы обрести свободу. Один или два раза, когда она рассказывала о своем прошлом, так похожем на его собственную борьбу за независимость, он чуть было не открылся ей.