История одного Я - Энжи Карсо. Страница 2

Глава 1

Годом ранее…

— Да что же это такое? Я сегодня буду спать или нет? — голос ее дрожал, словно она была готова разрыдаться.

Она прошлепала босыми ногами по холодному полу в ванную комнату и дернула светильник за крохотный шнурок. Комната наполнилась теплым светом, а зеркало отразило измученное бледное лицо с темными, впавшими от изнеможения глазами. Эльза посмотрела в свое отражение, пробежалась глазами по растрепанным волосам и опухшему носу.

— Ненавижу…

Она ударила кулаками по зеркалу и разрыдалась, медленно стекая на пол, закрывая лицо своими тощими длинными пальцами. Но вдруг, что-то вспомнив, она ринулась прочь из ванной и промчалась по спальне прямиком к настенному бару, путаясь ногами в своем длинном шелковом пеньюаре. Она уверенно спустила с полки бутылку крепкого вина, закинула в рот горсть каких-то таблеток и присосалась к сосуду, обжигая свое горло терпкой, вяжущей жижей. Ее разум стал слабеть, расшумевшиеся мысли понемногу улеглись, и Эльза, со вздохом облегчения закрыла глаза, погружаясь в свой долгожданный сон.

— Какой-то странный шум. А запах! Ты чувствуешь этот мерзкий запах? — спросила она у него.

— Подожди, скоро и мы будем так вонять, — резко ответит тот, оголив свою сгнившую ногу, практически целиком окутанную червями.

— Мать вашу! — Эльза резко подскочила в постели. Этот бесконечно повторяющийся сон ее когда-нибудь доконает.

Она дотянулась до телефона и, щурясь, уставилась в экран. Шесть утра. Пластик неожиданно завибрировал в руке. Эльза, недовольная таким ранним звонком, выпалила своей близкой подруге:

— Ты же знаешь, тот, кто будит меня в такую рань — будет искренне проклят! Хотя, какой тут сон?

— Опять? — посочувствовала Ольга.

— Я больше не могу. Да и какой смысл обсуждать это каждый раз? Все равно ведь ничего не меняется.

Ольга не знала, как и чем помочь своей подруге, а еще эта новость, которую Эльза обязана знать, но язык не смеет озвучивать ее. Появилась какая-то неловкая пауза. Но, Эльза изучила Ольгу уже давно, поэтому скрывать что-то не имело смысла.

— Оля, что происходит?

— Да, как бы…

Эльза решила быть терпеливой к подруге. Что-то случилось, поэтому та сомневается, не зная, как менее травматично сообщить ей.

— Ладно, все равно ты узнаешь. Макс сегодня женится, — выпалила Ольга и тут же шумно выдохнула.

Молчание. За какие-то секунды все изменилось. Каждая из них думала о чем-то своем, прижимая к уху нагревшийся телефон.

— Когда ты об этом узнала? — бесчувственно нарушила тишину Эльза.

— Ты пойми, я хотела тебе сказать, но боялась, что ты в конец сойдешь с ума и что-нибудь с собой сделаешь, — Ольга не знала, как оправдаться, ведь она прекрасно понимала, что поступила неправильно. — Ты простишь меня?

— Во сколько у них регистрация?

— Ровно в двенадцать.

— Вызови мне такси.

— Что? — Ольга уже успела пожалеть о своем звонке. — Ты никуда не поедешь! Ты целый год живешь отшельницей, никуда не выходишь. Ты хоть знаешь, что сейчас осень, а листья на деревьях давно пожелтели? Ты ведь даже в окно не смотришь. Зачем ты заклеила его?

— Вызови мне такси, — твердо и сухо повторила та.

Эльза бросила трубку на кровать и подошла к зеркалу в ванной комнате.

— Я должна там быть. Это шанс раз и навсегда поставить точку во всей этой истории.

Она достала из-под раковины небольшой кейс с косметикой и принялась за дело. Сегодня она должна выглядеть так, словно ничего не произошло.

— Ну вот, так уже лучше! — Эльза поправила длинный локон и убрала плойку, закрутив последнюю прядь.

Сердце стало бешено биться, словно предчувствуя беду. Она вздрогнула, услышав, как в комнате разрывается в своем вибрирующем танце телефон. Эльза бросилась к нему.

— Что?

— Где ты есть? Ты что, совсем оглохла? — надрывалась в крике Ольга. — Я тебе уже раз десять набирала. Ты что творишь?

Эльза почувствовала, как внутри нее взорвался адреналин. Ольга никогда бы себе не позволила так орать, если бы не…

— Ольга! — рявкнула Эльза, чтобы утихомирить подругу. Та сразу же умолкла. — Говори, что случилось?

— Мне сейчас звонили. Понимаешь? — она вновь затараторила, то еле шепча, то срываясь на крик. — Мне угрожали, что убьют нас. Ты понимаешь? Понимаешь, я тебя спрашиваю? Как мне все надоело. Что ты молчишь? Нам нужно срочно валить. Они никогда, ты слышишь, никогда не оставят нас в покое. Они повсюду!

— Ты говорила, что есть только один способ с этим покончить, — Эльза сама не узнала свой потухший голос, — я согласна.

Ольга немного успокоилась, было слышно, как она что-то бормочет, прикидывая какие-то варианты.

— Тогда встречаемся в восемь вечера у Нильса. Ты не передумаешь?

— Нет, — безразлично ответила Эльза, — собирай свои вещи и как можно скорее убирайся из дома.

***

Игорь нахмурил брови и с силой вдавил свои пальцы в кожу охладевшего руля. Глубокие морщины напоминали о непростой судьбе своего хозяина, словно птицы, они раскинули свои крылья, не оставив ни одного не тронутого места на когда-то мужественном красивом лице.

В такое время суток босс мог выдернуть его только по очень срочному делу. Значит, случилось что-то серьезное или не поправимое. Игорь смахнул капельки пота со лба и завел автомобиль.

В свои пятьдесят лет, мужчины обычно наслаждаются просмотром чемпионатов по телеку и попивают пивко, но Игорь мог об этом только мечтать. Он всю жизнь занимается тем, что прислуживает и помогает своему шефу, которого ненавидит так же люто, как и свою жизнь.

Один неверный шаг, всего лишь один неудачный вечер напрочь перечеркнул его жизнь и написал свой сценарий, в котором Игорю досталась роль никчемной марионетки. Так просто, в 27 лет он потерял свободу над своими мыслями и своей жизнью.

В тот злосчастный вечер он, со своей любимой Викторией, возвращался с позднего сеанса. То, что происходило потом, до сих пор не дает ему покоя. Его могли убить, изуродовать, но ему была уготована участь стать правой рукой самого влиятельного человека. После того вечера Игорь больше никогда не видел Викторию. Люди поговаривали, что она очень быстро вышла замуж, а спустя несколько месяцев уехала в другой город со своими родными.

Игорь не мог вернуть ее, не мог и противоречить человеку, который спас ему жизнь. Не мог забрать своего слова, которое обронил в порыве своих несдержанных чувств. Теперь, он мог быть только верным и преданным, словно пес, молчать и показывать зубы тем, кто мог причинить вред его Господину. Да, он стал рабом, без права на голос и мнение.

Разве он об этом каждое утро молил небеса? Он желал только спокойствия и благополучия своему дому и своей семье, но ирония небес не обошла его стороной. Теперешняя жизнь заставляла делать его отвратительные вещи, изо всех сил стараясь убить в нем остатки человечности.

Игорь остановил машину возле четырехэтажного здания и с трудом выбрался из нее. Накануне он достаточно выпил, последнее время, в выпивке он стал находить умиротворение, истину и собеседника.

Еле переставляя уставшие ноги, он поднялся по лестнице до мансарды и открыл тяжелую дверь. В этой комнате босс проводил все свое время. Сейчас, ночью, эта комната выглядела еще более ужасающе, чем в дневные часы. Днем хотя бы солнце пытается запустить сквозь плотные портьеры свои сверкающие неугомонные щупальца.

Игоря всегда интересовало занятие шефа. Тот с огромным усердием постоянно что-то собирал и клеил. Любопытство всегда подталкивало его поинтересоваться, но неловкость останавливала мужчину. Сейчас, в кабинете никого не было. На столе виднелись какие-то мелкие фигурки, освещаемые бледным теплом настольной лампы.

Игорь не спеша подошел к столу. Толстые пальцы с трудом подняли, что-то легкое и невесомое. Он покрутил в руках, положил обратно и остановился на бежевом шарике. Игорь взял его в ладошку и поднес к глазам. Как же он удивился, когда перевернул предмет. Это была фарфоровая кукольная головка, с губками и глазками. Глаза! Мужчина сразу же узнал эти глаза. Он почувствовал, что ноги стали тяжелеть, а мозг помутнел.

— Почему ты все время копаешься? Я жду тебя битый час, — прогремел из темноты раздраженный бас.

Игорь был уверен, что находится один в комнате. От неожиданности он вздрогнул, выронив на стол крохотную головку. Фарфор, дотронувшись поверхности, треснул на две половинки, осыпав комнату чуть слышным звоном