Проповеди - Архимандрит (Крестьянкин) Иоанн. Страница 30

Поездка в Курск и пребывание в нем были вполне благополучны. Гроза ждала Мотовилова на возвратном пути в Воронеж. На одной из почтовых станций, по дороге из Курска, Мотовилову пришлось заночевать. Оставшись совершенно один в комнате для приезжих, он достал из чемодана свои рукописи и стал их разбирать при тусклом свете одиночной свечи, еле освещавшей просторную комнату. Одною из первых ему попалась запись об исцелении бесноватой девицы из дворян, Еропкиной, у раки святителя Митрофана Воронежского.

“Я задумался,— пишет Мотовилов,— как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся Пречистых и Животворящих Таин Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: вздор! Этого быть не может! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству Святого Причащения!..”

И в это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста. Как ни бился несчастный Мотовилов, как ни старался защитить себя от льда и смрада вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия. Руки были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения; застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительное, ужасное совершилось, и для Николая Александровича наступил период тягчайших мучений.

Собственноручная запись его дает такое описание испытанных им мук: “Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно, а не во сне и не в привидении, три геенских муки.

Первая — огня несветимого и неугасимого ничем более, как лишь одною благодатию Духа Святаго. Продолжалась эта мука в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Со всего меня по шестнадцать или семнадцать раз в сутки снимали эту геенскую сажу, что было видно для всех. Перестали эти муки лишь после исповеди и причащения Святых Таин Господних молитвами архиепископа Антония и заказанными им по всем сорока семи церквам Воронежским и по всем монастырям заздравными за болящего раба Божия Николая ектениями.

Вторая мука — в течение двух суток — тартара лютого геенского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. По желанию его высокопреосвященства (архиепископа Воронежского Антония) я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Опыт этот удостоверительный я записал на целом листе и к тому описанию руку мою, закопченную свечной сажей, приложил.

Но обе эти муки, благодаря причащению Святых Христовых Таин, давали мне хоть возможность есть и пить, и спать немного мог я при них, и видимы были они всеми.

Но третья мука геенская, хотя на полсуток уменьшилась, ибо продолжалась только полутора суток и едва ли более, но зато велик был ужас и страдание, неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нея! Исчезла она тоже от исповеди и причащения Святых Таин Господних. На этот раз сам архиепископ Антоний из своих рук причащал меня оными. Эта мука была — червя неусыпного геенского, и червь этот никому более, кроме меня самого и архиепископа Антония, не был виден; но я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне всем и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность, но и выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать. Я по необходимости заявляю это все, ибо недаром подалось мне это свыше от Бога видение, да не возможет кто подумать, что я дерзаю всуе имя Господне призывать. Нет! В день Страшного Суда Господня Сам Он Бог, Помощник и Покровитель мой, засвидетельствует, что я не лгал на Него, Господа, и на Его Божественного Промысла деяние во мне совершенное”.

Вскоре после этого страшного и недоступного для обыкновенного человека испытания Мотовилов имел видение своего покровителя, преподобного Серафима, который утешил страдальца обещанием, что ему дано будет исцеление при открытии мощей святителя Тихона Задонского и что до того времени вселившийся в него бес не будет уже его так жестоко мучить.

Действительно, через тридцать с лишком лет совершилось это событие, и Мотовилов его дождался, дождался и исцелился по великой своей вере в самый день открытия мощей Тихона Задонского в 1861 году. Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том, что Господь не посылает ему исцеления, которого по обещанию преподобного Серафима Саровского ждала его измученная душа. Во время пения Херувимской песни он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона. Святитель благословил плачущего Мотовилова и стал невидим. Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным.

И вот, дорогие мои, у многих теперь возникнет недоуменный вопрос: “Как, за что и зачем такая страшная мука постигла верующего человека?!”

Мы с вами, дорогие мои, часто забываем, что у Бога один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день. И что жизнь наша земная — время купли или вечных благ, или вечных мук. Будучи в земной жизни рядом с преподобным Серафимом, Мотовилов по любви к нему жаждал и в вечности не разлучаться с ним. И вот ценой таких страданий, терпения и слез последовал за преподобным, за его славой в вечности мирской человек.

Так дай нам Господь не туне услышать сегодняшний рассказ. Пусть он одних вдохновит на терпение, в других вселит надежду, третьих устрашит ожидающей нас реальностью. И всех нас вдохновит на ожидание с трепетом и радостью пришествия Господня.

Господи, слава Тебе за себя и за всех, за всё и за вся. Слава Тебе! Аминь.

8 (21) февраля 1993 года

Слово за чином прощения

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

По милости Божией, возлюбленные братия нашего монастыря, и все наши постоянные прихожане, и приезжие паломники, мы опять с вами стоим “при дверех” Святой Четыредесятницы. И собрались здесь в этот святой вечер за трогательным чином взаимного прощения. Завтра, как все вы хорошо знаете, начинается Великий пост. Время благодатного и спасительного делания, особых усиленных трудов для того, чтобы нам духовно обновиться и в чистоте сердца встретить и прославить Светлое Христово Воскресение.

Но нельзя вступать в этот труд, не примирившись друг с другом.

Великий пост — это время наших усиленных молитв, в которых мы будем просить Бога, чтобы Он принял наше покаяние и простил бы наши грехи. Будем умолять Господа, чтобы Он Своей милостью укрепил наши слабые силы на пути к вечной жизни. В эти дни спасительной Четыредесятницы мы будем искать себе прощения в грехах, которых у всех нас, к сожалению, великое множество. Тут и явные наши грехи, совершенные нами на глазах окружающих, и грехи тайные, проявляемые в наших мыслях и намерениях и ведомые одному только Богу. В эти великопостные дни мы будем слезно молить, настойчиво просить Бога простить нас.

Но мы, дорогие мои, должны заслужить того, чтобы Господь услышал эти наши молитвы, чтобы дошли до Его слуха стенания нашей души. А для этого прежде всего мы должны научиться сами прощать наших ближних.

Этого от нас требует правосудие Божие. Об этом нам напоминает закон правды Божией. А он так прост: “Если не будете прощать людям их согрешения против вас, то и Отец ваш Небесный не простит вам ваших согрешений”. “Какой мерой мерите вы, такой и вам будет отмерено”. "Суд без милости для не оказавшего милости”.

Бог, дорогие мои, милосердный, но и справедливый, и правосудный. Значит, перед тем как просить Бога простить нас, мы сами должны простить своих ближних, согрешивших против нас. И если мы этого не сделаем, то, как бы глубоко и искренне ни было покаяние, не простит нас Господь. Чтобы этого не случилось с нами, мы должны научиться прощать так, чтобы не затаилась в нас обида. Правда Божия требует от нас, чтобы мы вырвали из глубины своих сердец даже следы когда-то причиненной нам обиды, чтобы никогда не всплывали в нашей памяти горькие воспоминания и недобрые чувства к нашим обидчикам. Иначе как мы посмеем рассчитывать на то, что Бог нас, без конца в течение нашей жизни оскорбляющих Его, простит и примет в Свое Небесное Царство.