Иисус, которого я не знал - Янси Филип. Страница 19

В 1514 году кто–то отыскал документ, подписанный именем Публия Лентула, римского правителя, пришедшего к власти после Понтия Пилата, и содержащий следующее описание Иисуса:

Это человек высокого роста, стройный и производящий дружелюбное и скромное впечатление; цвет его волос, ниспадающих изящно вьющимися локонами, трудно поддается описанию… разделенные прямым пробором, они струились ему на плечи по моде, существовавшей тогда в Назарете; у него был высокий, внушительный лоб; на его щеках с приятным румянцем не было и намека на прыщи или морщины; его нос и рот были четко очерчены; его борода, того же цвета, что и волосы, начиналась под подбородком и разделялась надвое; его глаза были ярко–голубыми, светлыми и спокойными…

Я узнаю в этом описании Иисуса с писанных маслом картин, висящих на бетонной стене в церкви, которую я посещал в детстве. Однако уже в следующей фразе фальсификатор выдает себя: «Никто не видел, чтобы он смеялся». Читал ли он те же Евангелия, что и я, документы, которые не говорят ни слова о внешности Иисуса, но изображают его творящим свое первое чудо на свадьбе, дающим игривые прозвища своим ученикам и каким–то образом завоевывающим репутацию человека, «который любит есть и пить вино»? Когда ханжи критиковали его учеников за их вольности в соблюдении обрядов, Иисус отвечал: «Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених?» Из всех тех имиджей, которые Иисус мог для себя выбрать, он остановился на образе жениха, чье сияние оживляет все свадебное веселье.

Однажды я показал в классе несколько десятков слайдов, по–разному изображающих Иисуса, — африканских, корейских, китайских, а потом попросил класс описать то, как, по их мнению, выглядел Иисус. Практически каждый предположил, что он был высокого роста (что нехарактерно для еврея первого века нашей эры), большинство сказало, что он имел привлекательную внешность, и никто не предположил, что он страдал излишним весом. Я показал им фильм, снятый Би–Би–Си о жизни Иисуса, где главную роль исполнял толстяк–коротышка, и некоторые ученики в классе сочли это вызывающим. Мы предпочитаем высокого, симпатичного и, главное, стройного Иисуса.

Одна из традиций, датированная вторым веком нашей эры, представляла Иисуса горбуном. В средневековье христиане повсеместно верили в то, что Иисус страдал проказой. Большинство сегодняшних христиан нашли бы такие замечания омерзительными и, возможно, еретическими. Разве он не был прекрасным представителем человеческого рода? Однако во всей Библии я нахожу только одно описание внешности, в пророчестве, написанном за сотни лет до рождения Иисуса. Это описание Исайи, находящееся в отрывке, который Новый Завет относит к жизни Иисуса:

Как многие изумлялись, смотря на Тебя, — столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его — паче сынов человеческих… нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Поскольку Евангелие умалчивает об этом, мы не можем с уверенностью ответить на простой вопрос, как выглядел Иисус. Мне кажется, что это хорошо. Наши восторженные представления об Иисусе говорят больше о нас самих, чем о нем. В нем не было ничего сверхъестественного: Иоанн Креститель признал, что никогда бы не узнал Иисуса, если бы ему не было ниспослано особого откровения. В соответствии с тем, что пишет Исайя, мы не можем объяснить его притягательность ни его красотой, ни величественностью, ни чем–либо еще, относящимся к его внешности. Разгадка заключается не в этом.

*

Я оставляю внешний облик в стороне, чтобы понять, каков был Иисус как личность. Сколько очков он набрал бы при тестировании?

Личность, которая проступает на страницах Евангелий, заметно отличается от образа Иисуса, с которым я вырос, того образа, который я теперь узнаю в некоторых старых голливудских фильмах об Иисусе. В этих фильмах Иисус излагает свои мысли от случая к случаю и без эмоций. Он шагает по жизни как единственный спокойный персонаж среди толпы суетливых статистов. Ничто не смущает его. Он излагает свою мудрость спокойным и размеренным тоном. Короче говоря, это Иисус Прозака.

В противоположность этому, Евангелия описывают человека, который обладает такой харизмой, что люди готовы просидеть три дня без отдыха и без еды, чтобы услышать его захватывающие речи. Он кажется восторженным, импульсивно «движимым состраданием», «полным жалости». Евангелия открывают нам всю палитру эмоциональной реакции Иисуса: неожиданная симпатия к прокаженному, восхищение успехами его учеников, взрыв гнева, направленный против жестокосердных законников, скорбь по бесчувственному городу, и затем, этот ужасный, прорывающийся в криках, страх в Гефсиманском саду. Он проявлял неисчерпаемое терпение по отношению к отдельным людям, но был совершенно нетерпим ко всему, связанному с общественными институтами и несправедливостью.

Однажды я участвовал в акции некоего мужского движения, целью которого было помочь людям «понять их собственные эмоции» и вырваться из оков стереотипов, присущих мужскому полу. Находясь среди небольшой группы мужчин и слушая, как они говорят о своих мучительных попытках выразить себя и пережить настоящую близость, я понял, что Иисус представлял собой идеал мужской полноценности, которому и девятнадцать столетий спустя все еще не соответствует большинство мужчин. Как минимум три раза он показывал свою слабость перед своими учениками. Он не скрывал своих страхов и без колебаний просил их о помощи: «Душа Моя скорбит смертельно», — сказал он им в Гефсиманском саду; «Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». Кто из сегодняшних лидеров не побоялся бы предстать столь уязвимым?

В отличие от большинства людей, которых я знаю, Иисус также любил хвалить других людей. Когда он творил чудо, то часто говорил, что оно произошло благодаря самому исцеляемому: «Вера твоя спасла тебя». Он называл Нафанаила подлинным «израильтянином, в котором нет лукавства». Об Иоанне Крестителе он говорил, что не было более великого человека, рожденного женщиной. Непостоянному Петру он дал прозвище «Камень». Когда раболепная женщина выразила ему свою преданность очень экстравагантным образом, Иисус защитил ее от нападок и сказал, что рассказ о ее щедрости будет жить в веках.

Евангелия рассказывают, что Иисус быстро устанавливал контакт с людьми, которые ему встречались. Говорил ли он с женщиной у колодца, с религиозным лидером в саду или с рыбаком на берегу озера, он сразу же улавливал суть дела, и, после нескольких сказанных реплик, они открывали ему свои самые сокровенные тайны. Люди того времени привыкли держаться на почтительном расстоянии от раввинов и «святых», но Иисус вызывал другое отношение к себе, он настолько притягивал к себе, что люди собирались толпами вокруг него только для того, чтобы прикоснуться к его одежде.

Романистка Мэри Гордон упоминает чувствительность Иисуса по отношению к женщинам и детям как одну из основных черт, которые ее привлекли: «Без сомнения, Он единственный нежный герой в литературе. Можно ли представить себе нежного Одиссея, Энея?» По поводу отношения Иисуса к дочерям Иерусалима, «горе женщинам с детьми в эти дни», Гордон сообщает: «Я знала, что хочу иметь детей; я чувствовала, что эти слова обращены ко мне. Теперь я думаю: сколько мужчин приняли бы во внимание трудности беременности и воспитания ребенка?»

Иисус не просто механически следовал списку «Дела, которые я бы хотел сделать сегодня», и я сомневаюсь, что он оценил бы наше современное пристрастие к пунктуальности и точному планированию. Он посещал свадебные торжества, которые длились по несколько дней. Он уделял внимание каждому встречному, который к нему обращался, будь то женщина, страдающая кровотечением, которая робко касалась его одежды, или слепой бродяга, который надоедал ему. Два самых впечатляющих его чуда (воскрешение Лазаря и дочери Иаира) имели место только вследствие того, что он появился слишком поздно, когда излечить больного было уже нельзя.