Гамаль Абдель Насер - Агарышев Анатолий Аркадьевич. Страница 15

Министры переселялись в Александрию вслед за королем. Правительственные учреждения фактически прекращали работу.

Гамаль, подав рапорт об отпуске, уехал из душного Каира и в спокойной обстановке обдумывал все детали выступления. Но 11 июля пришла депеша, в которой ему предлагалось вернуться в академию для подготовки экзаменационных документов. Жена и дети были недовольны тем, что прерывается отдых.

Гамаль же был рад. Он так или иначе хотел вернуться в Каир. Но за передвижением офицеров в те дни внимательно наблюдали. Теперь у него был хороший повод для возвращения в столицу.

Из девяти офицеров, входивших в Совет руководства революцией, в Каире находились четверо. Вскоре приехал пятый — Абдель Хаким Амер. Он был болен, и поэтому военное командование предоставило ему короткий отпуск. Насер попросил его «затянуть болезнь». Поступавшие из надежных источников сведения свидетельствовали о том, что король готовится нанести удар по «свободным офицерам». 15 июля Фарук издал указ о роспуске правления офицерского клуба и удалил с постов в армии ряд офицеров. Можно было ожидать арестов.

«Сейчас решается вопрос: кто кого?» — сказал Амер.

На 16 июля Насер назначил важное совещание Совета руководства революцией. Собрались на квартире у Сарвата Окаши. «Гамаль и Халид Мохиеддин пришли ко мне домой и попросили по своему обыкновению поставить на проигрыватель „Шехеразаду“ Римского-Корсакова. Музыка вскоре заворожила их. Гамаль сидел с мечтательными глазами, внимательно слушая. Когда раздались последние аккорды, он встал, выключил проигрыватель и сказал: „В начале следующего месяца начнем…“» — вспоминает Сарват Окаша.

На совещании обсуждался вопрос о том, как поступят «свободные офицеры» в новых условиях. Некоторые предлагали организовать покушения на приближенных короля и английских оккупантов. Однако Насер до сих пор помнил покушение на генерала Сирри Амера. Гамаль решительно был против террора. 18 июля Насер созвал новое совещание и заявил прямо, что террор ни к чему не приведет. Нужно готовить армию к восстанию, объяснял товарищам Насер.

Договорились, что Насер с Амером посетят Нагиба и расскажут ему о своих планах. На следующий день они отправились на квартиру к генералу Нагибу. Но у Нагиба гостили какой-то молодой офицер и журналист Мухаммед Хасанейн Хейкал. Посидев немного и справившись у генерала Нагиба о его здоровье, друзья уехали.

Насер отправился в Генштаб. Туда к нему приехали Амер и Кемаледдин Хуссейн. Они просидели ночь над составлением подробного плана восстания.

— Нам достаточно одного батальона из десяти дислоцированных в Каире, — сказал Насер.

— Это большая игра, — заметил Кемаль Хуссейн.

— У нас пока нет ни одного танка, — добавил Амер.

— И у нас всего лишь десять человек в ВВС, — согласился Насер. — Поэтому успех зависит от точности выполнения плана.

— Анвар Садат должен вывести из строя связь, — предложил Амер. — Хотя в организации «Свободные офицеры» он всего лишь два месяца, но он связист и мог взять на себя хотя бы эту скромную роль.

— Но он на Синае, — напомнил Кемаль Хуссейн.

— Пошлем за ним самолет, — сказал Насер. — Если потребуется, Хасан Ибрагим выкрадет самолет.

Через несколько часов Хасан вылетел на Синай. Одновременно Насер послал уведомление всем особо доверенным членам организации «Свободные офицеры», с тем чтобы они прибыли в Каир 22 июля без опоздания. Он предупредил их о предстоящем выступлении и просил оставаться дома с 3 часов дня до получения приказа.

Халид Мохиеддин вспоминает, что план, предложенный Насером, был ясен и прост. В назначенный час «свободным офицерам» надлежало войти в казармы и взять руководство армией в свои руки. Офицеров, не посвященных в заговор, следовало изолировать. За каждым участником восстания закрепили объекты, которыми он должен был овладеть.

Насер предложил, чтобы тринадцатый пехотный батальон занял Генеральный штаб, другие части — аэродром в Альмаса, радиостанцию, мосты, здания почты и телеграфа. После этого предполагалось, что повстанцы встретятся у Генерального штаба.

Все эти дни Гамаль спал считанные минуты. Его жена беспокоилась, чувствуя, что муж чем-то серьезно озабочен. Он же только улыбался в ответ на ее вопросы. Однажды ночью, когда пришел муж, она видела, как он поставил под кровать корзину с апельсинами. Встав рано утром, чтобы приготовить, как обычно, завтрак, Тахия решила сделать апельсиновый сок. Вытащив корзину, она обнаружила под апельсинами гранаты. Подавая Гамалю завтрак, Тахия сказала:

— С тех пор как ты носишь эти корзины, ты, наверное, окреп физически.

Гамаль промолчал. Он по-прежнему не говорил жене о своей подпольной работе. Она могла только обо всем догадываться.

В жаркие летние дни над Каиром, словно в парной, стоит марево. Только легкий вечерний ветерок приносит облегчающую прохладу. С наступлением темноты город вспыхивает огнями реклам. В многочисленных казино, расположенных по берегам лениво текущего Нила, сидят уставшие от дневного зноя люди. Центральные улицы города были в те годы заполнены разодетой публикой, сверкавшей золотом и бриллиантами. В темных сырых переулках спали на тротуарах бездомные.

В ночь с двадцать второго на двадцать третье июля в Монтазе был праздник. Наследнику престола Фуаду исполнилось шесть месяцев. Королева Нариман, с утра искупавшись в море, приняла ванну и теперь, веселая и нарядная, отдавала последние распоряжения. За время, проведенное у моря, она забыла о жутких событиях «черной субботы».

Двадцать второго июля, в канун выступления «свободных офицеров», на квартире Халида Мохиеддина состоялось последнее совещание. Еще раз были уточнены детали плана. Участники выступления в качестве пароля выбрали слово «Победа». Насер приготовил список девяноста девяти человек, которым полагалось знать пароль. За каждого из них он мог поручиться. Остальных членов организации о восстании не оповестили. Почти с каждым из девяноста девяти участников переворота Насер переговорил в этот день лично, поставил перед ним конкретные и четкие задачи. Его черный «остин» весь день колесил по улицам Каира.

Существовал у участников восстания и другой список: двадцати генералов, которых надлежало арестовать.

После установления в казармах контроля повстанцев всем офицерам в звании майора и выше вход туда запрещался.

Салах Салим был специально оставлен на Синае, чтобы не допустить присылки оттуда войск для подавления революции.

Халид Мохиеддин отвечал за захват важного стратегического района Аббасия — Гелиополис, где находились казармы.

Абдель Хакиму Амеру предстояло блокировать Генеральный штаб.

Насер руководил всей операцией.

Важно было предупредить членов организации в Александрии. Ведь там находились король, правительство, многие иностранные послы. Насер решил послать туда своего брата.

После совещания Насер поехал к Садату, но не застал его дома. Ждать было некогда. Оставив записку, Гамаль отправился разыскивать других офицеров.

В доме у Сарвата Окаши собрались офицеры мотомеханизированного батальона. Они заявили, что им нужны пулеметы. Насер обещал помочь.

Оставалось найти офицера, ответственного за тайный склад оружия. Его тоже не было дома.

Насер поехал дальше. Но тут неожиданно его остановил полицейский.

— В чем дело? — спросил его Насер.

— Почему у вас не горит задний фонарь?

Случилось самое нелепое, что могло произойти.

Смеркалось. После длительной перебранки полицейский наконец сел на мотоцикл. Насер продолжал объезжать офицеров. Он очень устал и решил заскочить домой. Жена и дети уже спали. Братья Лесси и Шауки сидели у приемника. Гамаль принял холодный душ. Он одевался, когда кто-то постучал в дверь. Гамаль сразу определил: военный. Вошел старший лейтенант военной разведки Саад Тауфик. Он не был в списке девяноста девяти. Насер боялся полностью положиться на него.

— Что происходит, Гамаль? — спросил Саад с порога.

Гамаль непонимающе покачал головой.