Господня Истина Святых Апостолов (СИ) - Звездов Олег-Александр Михайлович. Страница 26

— “Не знаю, ибо не видел я ее. Но кто со мной говорит?” — Ирод подскочил. Рядом не было никого. “Что со мной? Господь, ответь мне, что со мной проис­ходит?” — “Ничего страшного, не бойся, ты не болен. Это поступки твои говорят с тобой”. Антипа упал. Очнулся он в опочивальне, возле него стояли Понтий с Клавдией. — “Понтий, что со мной?” — “Не знаю, но ты на улице упал в обморок. Слуги тебя занесли сюда и позвали меня”. — “Наверное, я снова заболел?” — “Антипа, все возможно”. — “А сейчас что: день или ночь?” — “Ночь, Антипа, ночь, ты можешь встать”. — “Сейчас попробую”. Антипа поднялся, в голове все шумело, казалось, что она сейчас разорвется на на­сколько частей. — “Понтий, чувствую, что это мой конец приближается”. — “Да погоди ты говорить об этом. Просто твоя болезнь не хочет с тобой прощаться, вот она и ходит рядом с тобой. Ты лучше ложись в постель, а то вид у тебе плачевный”. — “Я боюсь ложиться”. — “Почему?” — “А вдруг она снова при­дет ко мне”. — “А что, разве у тебя есть женщина?”

— “Нет”. — “А кто же тогда?” — “Голова Иоанна”.

— “Вот-вот, Антипа, я же говорил, что болезнь твоя ходит рядом с тобой”. — “Понтий, это не болезнь”.

— “А что же тогда?” — “Не знаю как тебе сказать, но что-то извне”. — “Я не пойму тебя, Антипа. Из­вне?” — “На мой взгляд то, что порой мы не видим, но оно само себя проявляет”. — “Понимаю тебя, Антипа, хотя только тебя, но не твою болезнь”. — “Понтий, какой ты глупый. Ведь болезнь есть одно, но рядом с ней есть что-то и другое, которое нас всех грешных и крутит как хочет”. — “Изволь, это тебя крутит, я же пока в своем уме”. — “Ступайте отсюда, все равно ничего не поняли и не поймете”. — “Клавдия, идем, пусть слуги с ним побудут”. — “Понтий, вот видишь…” — “Знаю, что ты хочешь мне сказать, поэтому, Клав­дия, молчи”.

Наступило утро следующего дня. Синедрион был в сборе. “Уважаемые, мы сегодня не видим среди нас пред­ставителя из Рима, неужели он сегодня не придет? Я, сани (ведущий), говорю и успокаиваю вас, что сегодня он не придет, ибо по слухам я достоверно знаю, что на него вчера было совершено покушение, и он был убит. Скажу вам так: то, что мы желали ему, свершилось, и мы сейчас находимся в полной безопасности. И никто не сможет доказать нашу виновность пред властями Рима и пред всеми людьми”. — “Уважаемый сани, что будем делать дальше?” — “Жить как жили, но есть еще одно “но”, нужно изловить снова Иисуса и, если возможно, снова наказать Его, ибо Он снова разлагает народ”. — “Но как мы Его изловим, ведь Он непредсказуем?” — “Мо­литвами нашими мы загоним Его в угол”. — “Уважае­мый, ведь вы знаете, что наши молитвы бессильны против Него”. — “Он и вправду силен, знать бы, какой силой Он это делает”. — “Я не могу вам ответить, какой силой Он это делает, но мы сильней Его, ведь Он один, а нас очень много. Иисуса можем мы не отловить, главное, что Даврий убит”. — “Ошибаетесь, уважаемые, я жив и вот стою пред вашей нечистой силой. Это вы убиты мною и вашим безрассудством. Опомниться я вам не дам”. — “Смотрите, он жив, ты что, тоже дьявол?” — “Да, только я из Рима, а не из Назарета, и вы пожалеете. Вторая по­пытка ваша оказалась тоже неудачной”. — Из-за ко­лонны на Даврия смотрела красивая женщина в белых одеждах. “Боже, снова она, ты меня что, спасаешь?” — “Да, я тебя оберегаю”. — “Но почему ты появляешься только после того, когда со мной что-то случается?” — “Узнаешь позже”. — “Скажи мне, а женщина в черном: что или кто она?” — “Твоя смерть”. — “А ты?” — “А я - твое будущее. И попрошу тебя, Даврий, сделай все так, как ты говорил недавно Корнилию. Бросай все и уезжай на Кипр и там всего себя отдай служению Богу, в чем и найдешь свое благополучие”. — “Но на что я там буду жить?” — “Я же сказала тебе: там ты найдешь свое благополучие”. Даврий потряс головой: как же так могло быть, я с ней говорил мысленно, но я же ее слышал и она меня, вот чудо. Он подошел к колонне, где стояла женщина, но там никого не оказалось. Даврия пробрал легкий холодок. Собрание смотрело на него удивленно, ибо его поведение им казалось подозрительным. “Смот­рите, он не в себе, значит, он дьявол”.

“Все, я удаляюсь от вас на три дня, сделаю свои выводы, и многие из вас, одним словом говоря, посетят Рим. Кто именно, я скажу после, а сейчас вы свободны, отдыхайте как можете”.

“Интересно, встречусь ли я снова с той женщи­ной? Понравилась она мне. Меня к ней тянет неведо­мая сила. Лучше с ней встречаться, чем с той, в черном одеянии. Боже, о чем я думаю. Вот чем сегодня мне заняться? Вчерашнего мне предостаточно. Как все в жизни получается, можно сказать, что вчера был на том свете, и вот снова здесь. Как быстро все происхо­дит. Но как бы ни было, буду придерживаться одного, ибо Богу все ведомо, а нам быть исполнителями. Так будем же ими до конца. Иисус скоро уйдет, уйдет обратно, но нам оставаться здесь и ждать своего часа. Посмотрю час Его перемещения в мир иной и я поки­ну Иерусалим. Это решено окончательно. Только вот с Корнилием жалко расставаться. Но жизнь все-таки берет свое и движет своей силой все и вся. Мы же, люди, порой не понимаем этой жизни, издеваемся над ней, как хотим. На мой взгляд, это страшнее смерти для несведущих. Взять Иисуса: Он знает все и о себе, и о нас. Сказать, что было Ему легко — нет, по Нему видно, что Ему трудно, трудно вразумлять нас, но Он терпит, надеется, делает свое дело. Призывать людей к Истине Божьей — это приятное дело. Неприятно только смотреть на этих бестолковых безумцев из си­недриона. Ведь они ничего не сделали хорошего для людей, лишь больше стараются навредить. Но Бог небесный им судья”.

ОТ ПАВЛА: Время неумолимо шло вперед. Это чувствовал каждый, кто непосредственно знал Иисуса. Никому не хотелось расставаться с Богочеловеком. Даже все те убеждения, именно то, что Иисус будет нахо­диться все время рядом, не могли успокоить ни Мать Божью, ни Учеников Его. Конечно, каждый скрывал все это от других, но если бы можно было соединить их мысли вместе, то получилась бы единая мысль, которая отражала бы в себе чувство потери чего-то самого дорогого. Хотелось смириться, но не получалось. По вечерам Мать Мария уединялась и плакала, прося Все­вышнего оставить Иисуса на Земле. Братья Петр и Андрей находились все время в спорах, ибо их трево­жила дальнейшая жизнь Учеников. Я же не терял времени и отдавал все знания Варнаве. Я его увлек информацией о Царствии Небесном до такой степени, что он сутками мог не отдыхать, а только слушал меня. Меня такое радовало. Признаюсь, что много раз я меч­тал быть таким как Иисус. Мой ученик замечал это, но молчал. Думаю, что он тоже мечтал о том не мень­ше, чем я. Иоанн (Богослов) уходил с Иисусом и ча­сами мы их не видели. Я знал, что Иисус готовит его и передает все свои знания ему, ибо после таких бесед с Иисусом Иоанн всегда уходил домой, и подолгу мы его не видели. Все свободное время Иоанн писал, я тоже украдкой от всех начинал излагать свои мысли, а тако­вые переполняли меня. Я чувствовал, что созрел для духовной работы с людьми, но вида не подавал, да и ни к чему было вырываться вперед от ведомого, который был во сто крат сильнее нас, даже всех вместе взятых. Наше время ожидало нас впереди, и это нас радовало, ибо нести духовную ношу — наслаждение, которое я не мог сравнить ни с чем, такого просто не существо­вало. Глядя на всех со стороны, я все анализировал и запоминал, зная о том, что ждет меня там где-то в неизвестности. Александр, на мой взгляд, — боялся, я повторяю, что на мой взгляд, ибо зная о том, что ему предстоит посетить Царствие Небесное, он лишь толь­ко волновался, потому, что проповедуя Веру в Бога, он лишь только проповедовал, даже не представляя того, каково оно на самом деле. Я бы со всей душой отпра­вился вместе с Иисусом. Мне снова хотелось увидеть свою маму. Зная, что там блаженство, я много мечтал об этом. Понимаю, что поверить в это трудно, но при­дется, ибо события являлись нашей реальной жизнью.

Здесь ничего не выдумано, здесь все изложено из уст Помазанников Божьих, а не верить им, точнее нам, зна­чит не верить себе. Узнавая о всех событиях, вы долж­ны знать все очень подробно и приникнуть своей ду­шой к каждому произнесенному слову то ли Иисусом, то ли нашей Матерью или Учениками. Знайте, что пер­вопроходцам было очень трудно, нас часто по требова­нию церкви избивали. Мы были оплеваны со всех сторон, ибо у “тех” были деньги, у нас же — наши добрые мысли и наша Вера. Мстить мы никогда не думали, а вот переубедить, именно переубедить неверу­ющих людей и поставить их на правильный путь, мы часто думали и мечтали. Новая эра была рождена Иисусом Христом, мы гордились этим и получали ду­ховное наслаждение. С уверенностью могу сказать, что не все люди знали об Иисусе. Они слышали, что где-то там, в Иерусалиме, распяли Богочеловека, но в их сознании сразу возникали образы медных фигур, и все же слухи о наших деяниях с огромной быстротой оза­ряли Землю и их Творение. Глядя на Иисуса, тоже было заметно, что Он волнуется, а если точно выра­зиться, то Он переживал за нас, зная наши дальней­шие судьбы. Он всячески успокаивал нас и особенно Мать Марию. Да, истинно Он мог делать все и никто из нас не мог обвинить Его в шарлатанстве. Да у нас даже таких мыслей не было никогда. Впервые, когда я увидел Иисуса, идущего по водной глади, я чуть не упал в обморок, но все же переборол себя. Петр хотел испробовать тоже пройтись так же, как и Иисус, но, сделав лишь несколько шагов, он с головой погрузился в воду. Я видел, что Иисус улыбнулся и услышал, о чем он подумал (Не спешите, братья мои, делать то, что могу Я, ибо ваше пока еще запечатано, но придет время и вы откроете эту тайну для себя). Мне тогда стало стыдно перед Иисусом, ибо я мечтал быть таким.