Православно-догматическое богословие. Том II - Митрополит (Булгаков) Макарий. Страница 10

Отсюда видно, что все учение православной Церкви о Лице Господа Иисуса состоит из двух главных положений: I) из того, что во Христе Иисусе два естества, Божеское и человеческое, и II) из того, что эти два естества в Нем составляют единую ипостась.

I.

О ДВУХ ЕСТЕСТВАХ ВО ИИСУСЕ ХРИСТЕ.

§ 133.

Господь Иисус имеет естество Божеское и есть именно Сын Божий.

В этой истине удостоверяемся: I) из писаний о Мессии ветхозаветных, II) из учения Христа–Спасителя о самом Себе, III) из учения о Нем св. Апостолов, IV) из учения и верования мужей апостольских и всей Церкви.

I. В ветхом Завете Мессия называется:

1) Сыном Божиим, рожденным от вечности из существа Отча. В Псалме 2–м, который все св. Апостолы (Деян. 4, 24–28; 13, 32–34; Евр. 1, 5; 5, 5) и сами древние Иудеи  [97] относят к Мессии, Мессия свидетельствует о Себе: Господь рече ко мне: Сын мой еси ты, аз днесь родих тя (ст. 7), т. е. родил или рождаю вечно. В Псалме 109–м, также относимом и св. Апостолами (Деян. 2, 34–36; Евр. 1, 13; 7, 17. 21. 24. 25) и древними Иудеями  [98] к Мессии, сам Бог говорит к Нему: из чрева, т. е. из существа Моего, прежде денницы, т. е. прежде всякого времени, родих тя (ст. 3). Пророк Михей, предсказывая, что Мессия имеет произойти из Вифлеема, присовокупил, что Он имеет и другое происхождение — вечное: исходи его из начала от дней века (Мих. 5, 2), — а это пророчество также относимо было к Мессии всею церковию иудейскою (Матф. 2, 4–6; Иоан. 7, 42).

2) Господом, Богом (Адонаи, Елогим) и даже Иеговою, именем, исключительно усвояемым одному Богу. Таковы, например: а) слова псалма 44–го: престол твой, Боже, в век века: жезл правости, жезл царствия твоею; возлюбил еси правду, и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза тя, Боже, Бог твой елеем радости паче причастник твоих (ст. 8), — относимые к Мессии и Апостолом (Евр. 1, 7–9) и древними Иудеями  [99]; б) слова 109–го псалма: рече Господь Господеви моему: седи одесную мене (ст. 1), которые относит к Мессии сам Христос–Спаситель (Мат. 22, 41–46); в) пророчество Малахии: се аз посылаю ангела моего, и призрит на путь пред лицем моим: и внезапу приидет в церковь свою Господь, егоже вы ищете, и Ангел завета, егоже вы хощете: се грядет, глаголет Господь Вседержитель (Мал. 3, 1), которое также относит к Мессии сам Спаситель (Мат. 11, 10. 11); г) пророчество, двукратно повторенное Иеремиею: се дние грядут, глаголет Господь, и восставлю Давиду восток праведный, и царствовати будет царь, и премудр будет, и сотворит суд и правду на земли. Во днех ею спасется Иуда, и Израиль пребудет в надежди, и сие имя ему, имже нарекут его, Господь (Иегова) праведен наш (Иер 23, 5. 6; снес. 33, 15. 16), — пророчество, которое единодушно относили к Мессии древние Иудеи  [100].

II. Соответственно ветхозаветным пророчествам, и сам Христос Спаситель, явившись на землю, учил о Себе, как о истинном Сыне Божием, как о Боге. Из многочисленных примеров этого учения укажем на некоторые.

1) Беседуя с Никодимом, князем иудейским, о духовном возрождении, Спаситель сказал между прочим: никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын человеческий, сый на небеси… Тако бо возлюби Бог мiр, яко и Сына своею единороднаго дал есть, да всяк веруяй в онь, не погибнет, но имать живот вечный… Веруяй в онь, не будет осужден: а не веруяй, уже осужден есть, яко не верова во имя единороднаго Сына Божия (Иоан. 3, 13. 16. 18). Здесь — а) в первых словах Спаситель ясно приписывает себе вездеприсутствие, такое свойство, которое никому из сотворенных существ принадлежать не может; б) затем называет себя Сыном Божиим единородным (μονογενής), без сомнения, в смысле собственном, т. е. рожденным от существа Божия, имеющим Божеское существо: ибо этому Сыну принадлежит вездеприсутствие — Божеское свойство; в) наконец, свидетельствует, что без веры в Него, как именно единородного Сына Божия, который вездеприсущ, невозможно для людей спасение.

2) Изрекая пред архиереями, книжниками и старцами иудейскими (Марк. 11, 27) притчу о винограде, который насади человек, и огради оплотом, и предаде делателем (— 12, 1. 2), и разумея под этим Отца небесного, который насадил Церковь свою в народе иудейском, и предал ее им, вождям народа, Спаситель сказал, что сначала господин винограда, в известное время, посылал к делателям рабов своих, одного за другим, для принятия от плода винограда (— 2). Но когда делатели одних из посланных биша и прогнали с бесчестием, а других даже убиша (3–5); тогда господин решился послать к ним самого сына своего: еще убо единаго сына им возлюбленнаго своего, посла и того к ним последи, глаголя, яко усрамятся сына моего. Они же тяжателе реша в себе, яко сей есть наследник: приидите убием его, и наше будет наследствие. И емше его, убиша, и извергоша его вон из винограда (6–8). Таким противоположением между рабами, т. е. Пророками, которых прежде Бог посылал к Иудеям, и Собою, как единым Сыном Божиим, возлюбленным, как наследником Отца, Господь наш до очевидности выразил, что Он называл себя Сыном Божиим не в смысле переносном, а собственном.

3) Когда Спаситель исцелил расслабленного, и Иудеи искаху его убити, зане сия творяше в субботу (Иоан. 5, 16), Он как бы в оправдание свое отвечал им: Отец мой доселе делает и аз делаю (— 17). Этот ответ, в котором Господь Иисус усвояет себе равенство с Богом Отцом по праву и по власти, в таком точно смысле поняли и Иудеи, и сего ради паче искаху его убити, яко не токмо разоряше субботу, но и Отца своего (ίδιον) глаголаше Бога, равенся творя Богу (— 18). Тогда Иисус не только не заметил Иудеям, что они понимают Его неправильно, напротив продолжал: аминь, аминь глаголю вам, не может Сын творити о себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща: яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит (— 19). Якоже бо Отец воскрешает мертвые и живит, тако и Сын, ихже хощет, живит. Отец бо не судит никомуже, но суд весь даде Сынови: да вси чтут Сына, якоже чтут Отца. А иже не чтет Сына, не чтит Отца, пославшаго его (— 21, 22. 23). Якоже бо Отец имать живот в себе, тако даде и Сынови живот имети в себе (— 26). Здесь Спаситель усвояет себе такую же точно самостоятельную власть творить чудеса, такое же Божеское почтение, такую же самобытность, какую и Богу Отцу. Мало сего: чтобы еще более убедить Иудеев в истинности своих слов, и следов. в истинности своего Божества, Он указывает им далее на сторонние о Нем свидетельства: а) на свидетельство Иоанна Крестителя, который назвал Его Сыном Божиим, пришедшим с небесе, и сущим над всеми (— 32. 33; снес. 3, 31–36); б) на свидетельство своих чудесных дел, ихже ин никтоже сотвори (— 36; снес. 15, 24); в) на свидетельство Отца небесного, сказавшего о Нем: сей есть Сын мой возлюбленный, о немже благоволих (— 37; снес. Мат. 3, 17), и г) на свидетельство ветхозаветных писаний: испытайте писаний, яко вы мните в них имети живот вечный, и та суть свидетельствующая о мне (— 39).

4) Другой подобный случай представился вскоре. Когда Спаситель пришел однажды в иерусалимский храм, и Иудеи, обступив Его, настоятельно спрашивали: доколе души наша вземлеши? аще ты еси Христос, рцы нам не обинуяся (Иоан. 10, 24): тогда Он, отвечая им, между прочим, сказал: Аз и Отец едино есма (— 29). Эти слова до того раздражили вопрошавших, что они взяша камение, да побиют его, присовокупляя: о добре деле камение не мещем на тя, но о хуле, яко ты, человек сый, твориши себе Бога (— 30. 33). Однакож, и в настоящий раз Спаситель не только не заметил Иудеям, что Он вовсе не называет себя Богом, как они думают, — напротив, стал еще доказывать эту мысль, наименовав себя прямо Сыном Божиим, нераздельным со Отцем: егоже Отец святи и посла в мир, вы глаголете, яко хулу глаголеши, зане рех: Сын Божий есмь. Аще не творю дела Отца моего, не имите ми веры: аще ли творю, аще и мне не веруете, делом моим веруйте: да разумеете и веруете, яко во мне Отец, и аз в нам (36–38). Искаху убо, продолжает Евангелист, паки яти его: и изыде от рук их (— 39).