Православно-догматическое богословие. Том II - Митрополит (Булгаков) Макарий. Страница 87
След., Церковь эта уклонилась от истины, когда с ХIII века начала отделять совершение Миропомазания от Крещения, и ныне учит в своем Катихизисе, что миропомазывать крещенных младенцев должно не раньше, как по достижении ими отроческого возраста, т. с между 7–ю я 12–ю годами их жизни, для того, чтобы они могли приступить к этому таинству с полным сознанием и с достаточными сведениями в основных истинах веры [1104]. Но если следовать такому умствованию, то следовало бы и крещение младенцев отлагать до того же сознательного возраста. И, однакож, сама римская Церковь крестит младенцев по вере и обетам за них восприемников их и родителей: от чего же она лишает младенцев в продолжение нескольких лет даров Св. Духа, необходимых для укрепления в жизни духовной?
III.
О ТАИНСТВЕ ЕВХАРИСТИИ ИЛИ ПРИЧАЩЕНИЯ.
§ 212.
Связь с предыдущим, понятие о таинстве Евхаристии, его превосходство и разные названия.
Чрез таинство Крещения мы вступаем в благодатное царство Христово чистыми, оправданными, возрожденными для жизни духовной. В таинстве Миропомазания приемлем в себя благодатные силы, необходимые для нашего укрепления и возрастания в жизни духовной. Наконец, в таинстве Евхаристии мы удостаиваемся для той же высокой цели вкушать спасительную пищу и питие — пречистую плоть и кровь нашего Господа Иисуса, и приискренне соединяемся с самим источником живота (Пс. 35, 10). Потому Церковь православная издревле имеет обычай, вслед за Крещением и Миропомазанием, преподавать новым чадам своим и таинство Евхаристии [1105], чтобы таким образом при самом вступлении их в благодатное царство сообщить им всю полноту благодатных даров, необходимых для новой жизни, не преставая, впрочем, и во все последующее время призывать верующих к сему спасительному таинству.
Евхаристия есть такое таинство, в котором Христианин, под видом хлеба и вина, причащается истинного тела и истинной крови своего Спасителя. Это таинство превосходит все другия, как говорится в православном Исповедании (ч. 1, отв. на вопр, 106). Превосходит:
1) Преизбытком таинственности и непостижимости. В прочих таинствах непостижимо собственно то, что под известным видимым образом невидимо действует на человека благодать Божия, а самое вещество таинств, например, в Крещении — вода, в Миропомазании — св. миро, остается неизменным. Здесь, напротив, изменяется самое вещество таинства: хлеб и вино, сохраняя один вид свой, чудесно претворяются в истинное тело и кровь нашего Господа, и потом уже, будучи приняты верующими, невидимо производят в них свои благодатные действия.
2) Преизбытком любви к нам Господа и чрезвычайным величием дара, преподаваемого в этом таинстве. В других таинствах Господь Иисус сообщает верующим в Него те или другие частные дары спасительной благодати, сообразно с существом каждого таинства, — дары, которые Он приобрел для людей своею крестною смертию. Здесь же Он предлагает в снедь верным самого Себя — собственное тело и собственную кровь, и верующие, соединяясь здесь непосредственно с своим Господом и Спасителем, соединяются, таким образом, с самим источником спасительной благодати.
3) Наконец — тем, что все другие таинства суть только таинства, спасительно–действующие на человека; а Евхаристия есть не только непостижимейшее и спасительнейшее из таинств, но вместе и жертва Богу, — жертва, которая приносится Ему за всех, живущих и умерших, и умилостивляет Его (Прав. Испов. ч. I, отв. на вопр. 107; Посл. восточн. Патр. о правосл. вере чл. 17).
Таинство Евхаристии издревле называлось и называется разными именами, и — а) Евхаристиею (εύχαριστία), т. е. благодарением: потому что, при установлении этого таинства, Господь, прием хлеб и благодарив (εύχαριςτήσας), преломи (1 Кор. 11, 24), и потом прием чашу, также благодарив или хвалу воздав (εύχαριστήσας), даде ученикам (Матф. 26, 27); б) вечерею Господнею (1 Кор. 10, 17. 21), таинственною и божественною [1106]: потому что установлено за тайною вечерею Господа с учениками; в) трапезою Господнею (1 Кор. 11, 20), Христовою, священною, таинственною [1107]: потому что предлагает в спасительную пищу тело и кровь Господа Иисуса; г) таинством алтаря [1108]: потому что совершается в алтаре на св. престоле; д) хлебом Господним, Божиим, небесным, насущным [1109], также чашею страшною, таинством чаши [1110]: по веществу, употребляемому в этом таинстве; е) чашею благословения (1 Кор. 10, 16): по образу освящения св. даров [1111]; ж) телом Христовым, Господним, спасительным, святым [1112], и кровию Христовою, честною [1113]: потому что, под видом хлеба и вина, преподает истинное тело и кровь Христову; з) причащением, общением [1114]: потому что, приобщаясь этого таинства, все мы делаемся едино с Господом Иисусом и между собою; и) чашею жизни, спасения [1115]: по благодатным действиям в нас; и) тайнами, тайнами святыми, божественными, страшными, пренебесными [1116]: по самому существу и преизбытку непостижимости для нас; к) жертвою святою, таинственною [1117]: потому что действительно служит умилостивительною жертвою Богу, и под…
§ 213.
Божественное обетование о таинстве Евхаристии и самое его установление.
Желая приготовить людей к принятию столь великого и страшного таинства, какова Евхаристия, Христос Спаситель еще задолго до установления ее благоволил изречь торжественно обетование о ней, показать ее сущность, силу, необходимость; а потом–то уже, когда пришло время, действительно установил это спасительное таинство. Историю обетования о нем подробно излагает св. Иоанн Богослов; историю самого установления передают три остальные Евангелиста и св. Апостол Павел.
1) Св. Иоанн прежде всего рассказывает случай, по которому Господь благоволил изречь обетование о таинстве своего тела и крови. Однажды у моря Тивериадского Он сотворил великое чудо: пятью хлебами и двумя рыбами напитал около пяти тысяч человек (Иоан. 6, 1–13). Видевшие это чудо до того были поражены им, что невольно стали восклицать: сей есть воистину Пророк, грядый в мiр (— 14), и, увлекаясь своими ложными понятиями о земном царстве Мессии, хотели приити, да восхитят его и сотворят его царя (— 15). Богочеловек, пришедший на землю, не да послужат ему, но послужити (Матф. 20, 28), немедленно удалился в гору один, а потом ночью, соединившись с учениками своими, плывшими на корабле в Капернаум, чудесно перешел с ними на другую сторону Тивериадского моря (— 16–23). Но народ, чудесно напитанный Иисусом, неотступно искал Чудотворца, и также на кораблях последовал за Ним в Капернаум (23–25). Тогда–то Господь, разумея, что иудеи следуют за Ним не потому, что видели знамение, а потому, что яли хлебы и насытились, и ясно высказав об этом иудеям (— 26), восхотел возвести внимание их от пищи тленной к другой, высшей, нетленной пище, и изрек обетование о таинстве Евхаристии [1118].