Алая нить - Риверс Франсин. Страница 47

— Утром тебе никто не звонил из школы? — Рон налил в кружку кофе и протянул ее Сьерре.

— Клэнтон опять подрался, — призналась она, принимая напиток.

Сьерра села в кресло, стоявшее у стола Рона. Он тоже налил себе кофе и облокотился на стол.

— Две драки на этой неделе, насколько мне известно?

— Школьный психолог знает, что происходит. Она говорит, что Клэнтон «выплескивает свой гнев».

— Алекс говорил с ним?

Сьерра как-то беспомощно улыбнулась:

— Даже если бы Алекс попытался, Клэнтон не стал бы с ним разговаривать.

— Почему?

Она покачала головой:

— Я сообщила детям, почему Алекс ушел. По телефону Клэнтон сказал отцу, что ненавидит его и не хочет с ним знаться. Алекс попросил позвать Каролину, но она так рыдала, что не могла выдавить ни слова. — Сьерра обеими руками сжимала кружку в надежде, что тепло кофе согреет тело и уймет дрожь. — Алекс обвинил меня, разумеется. — Она осторожно втянула воздух, стараясь контролировать эмоции. — Сказал, что я настроила детей против него.

— Что ты ответила?

— Он не дал мне возможности высказать что-либо. Повесил трубку. — Вообще-то он еще и выругался на своем родном языке. — Все, что я сделала, это сказала им правду. Что еще я могла ответить на их вопрос, почему папа вот уже три дня не приходит домой? Я сказала, что их отец решил жить с другой женщиной, факты таковы. Я сказала им, что это не значит, что он их не любит. Это значит, что он не любит меня. Хотелось бы мне знать, как еще я могла поделиться такой новостью с ними?

— Относись ко всему спокойнее, не усложняй ситуацию, — подбодрил Рон, участливо улыбаясь. — Я не критикую тебя.

— Прости, но я сыта по горло этими постоянными обвинениями со стороны Алекса. Он говорит, что во всех возникших теперь у детей проблемах виновата я. Он завел роман на стороне. Он бросил семью. А виноватой оказалась я.

— Это свойственно человеку — обвинять своего ближнего.

Алекс винит Сьерру. А сама Сьерра винит Алекса. На это Рон намекает? Она крепко сжала губы. Ну, хорошо, разве не Алекс виноват во всем этом? Не оставь он ее и детей и не уйди он к любовнице, все было бы прекрасно.

«Говори правду, Сьерра».

Лицо ее запылало, как только она вспомнила эти слова. Когда бы она или Майк ни пытались в детстве оправдать какой-либо свой проступок, мама всегда смотрела им прямо в глаза и произносила тихим голосом:

«Говори правду…»

Правда. Между ней и Алексом уже давно что-то не ладилось. Она знала это, но знала и то, что не была готова посмотреть этой правде в глаза. Сьерра поспешно отвлеклась от подобных мыслей и перевела разговор на детей.

— Не знаю, что делать с Клэнтоном. Уже четыре раза за последнюю неделю он побывал в кабинете директора, а его дневник в катастрофическом состоянии. Он бросил бейсбол, даже не сообщив мне об этом. Когда же я поинтересовалась, почему он так поступил, он заявил, что его это больше не волнует. Он очень любил бейсбол, Рон. Теперь же он дни напролет просиживает в своей комнате и играет в компьютерные игры.

— А что Каролина?

— Полная противоположность брату. Клэнтон каждый день уверяет, что у него нет домашнего задания, тогда как она часами сидит над уроками. Недавно она пропустила одно слово в тесте по правописанию, и это стало для нее целой трагедией.

— Ее все еще мучают ночные кошмары?

Сьерра кивнула.

— Этой ночью опять приснилось. Она влетела под утро в мою комнату и, рыдая, сказала, что видела меня погибшей в автомобильной катастрофе.

— Бедное дитя.

— Марша говорит, что это все из-за страха потерять обоих родителей. Алекс ушел, и теперь она боится, что со мной тоже может что-нибудь произойти.

— Марша уже стала экспертом в таких делах, — заключил Рон, на лице которого появилась легкая улыбка. — Слушай, думаю, вам всем нужна передышка. Почему бы тебе и детям не поехать со мной в субботу в Каталину?

Пораженная приглашением, Сьерра посмотрела на босса.

— В Каталину?

— Сейчас чудесная погода, как раз для морской прогулки.

— Морской прогулки?

— Именно. Не смотри так скептически. У меня хорошая подготовка. Я плавал на Фиджи, когда мне был двадцать один год.

— Не знала, — протянула она, только чтобы сказать что-нибудь.

Мысли лихорадочно путались. В душе появилось чувство странного дискомфорта, но едва ли она могла понять почему. Сьерра почувствовала, что краснеет под пристальным, изучающим взглядом Рона.

— Я ведь не предлагаю ничего неприличного, — искренне постарался заверить ее Рон.

Сьерру обдало жаром.

— О, я знаю, конечно, — поспешно воскликнула она, — но…

— Но что?

— Ты мой босс. Он сжал губы.

— Но я также и твой друг. — Он выпрямился, обошел стол и сел в свое крутящееся кресло. Ей стало интересно, почувствовал ли он, как ей сейчас необходима некая дистанция между ними, чтобы вновь вернуть легкость в общении. — Я приглашу Маршу с Томом и детьми, — сказал он. — Уже много раз они были со мной в Каталине. Памела и Рид стали отважными маленькими моряками. Они могут научить Клэнтона и Каролину справляться с канатами.

Сьерра неуверенно засмеялась.

— Получится неплохой отдых взамен круглосуточного самоистязания думами об Алексе и Элизабет Лонгфорд в продолжение всего уик-энда. — Как только прозвучали эти слова, она пожалела, что произнесла их. Соединив имена Алекса и его любовницы, Сьерра ощутила острую боль и невыносимое унижение. Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и отвернулась в сторону. — Думаю, детям тоже очень понравится, — справившись с собой, заверила она.

— Чудесно. Я заеду за вами в субботу в пять.

— А это не слишком поздно? — спросила Сьерра, взяв его пустую кружку. Она сполоснет ее на кухоньке дальше по коридору. — Через пару часов начнет темнеть.

Он рассмеялся.

— В пять утра, Сьерра.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Я бесконечно добр к тебе. Обычно я предпочитаю вставать раньше. Попрошу Маршу перезвонить тебе. Она расскажет, какую одежду лучше надеть.

Весь день шел дождь.

Эфи Маккензи родила мальчика в пути. Дорогу полностью развезло, и повозки вязли в грязи. Бедная женщина ужасно измучилась: повозка то и дело подпрыгивала, когда колеса попадали в яму. Эфи не может похвастать ни силой, ни здоровьем, так что роды были тяжелыми, и сейчас она в очень плохом состоянии. Дождь нещадно поливал нас, пока мы помогали ей. Доктор Мерфи сделал все, что мог, чтобы облегчить ее страдания. Орен передал ребенка Уинифред Хольц, чтобы та покормила его.

Нелли горячо молится за Эфи, но не думаю, что это хоть как-то поможет.

Целую неделю стояла хорошая погода. Никогда не представляла, что прерии могут быть такими бескрайними, такими прекрасными. Ни одного деревца не видно на всем пространстве. Зеленая гладь травы течет и переливается тяжелой волной до самого горизонта, и полевые цветы яркими пятнами вспыхивают то тут, то там. Эти невероятные просторы пугают меня. Кажется, нет им ни конца, ни края.

Перед нами река Платт. Я много слышала об этой знаменитой реке, которая бежит по прямой с востока на запад. Воды ее настолько темны, что создается впечатление, будто течет она «вверх дном». Островки в середине реки сплошь покрыты ивой и тополем. Джеймс и несколько других мужчин плавали на эти островки за дровами. Остальные обходятся тем, что есть. Вчера Вернер Хоффман сжег готический шкафчик для книг, который принадлежал его жене. Она все еще оплакивает эту потерю. И ее уж тем более не утешает то, что Кэл Чеффи разрубил свой секретер красного дерева, которым вот уже более века владела его семья. Его дедушка когда-то привез этот секретер из Англии на пароходе.

Бингер Сиддонс нашел пианино, брошенное кем-то на дороге. Афина Хендершотт попросила разрешения сыграть на нем, прежде чем мужчины взмахнут топорами. Под ее руками оно издавало небесной красоты звуки. Кэл Чеффи заиграл на своей губной гармонике. Я спела «Девочку-сиротку» и «Милую Шарлотту». Джеймс спросил, может ли она сыграть «Сходишь ли ты все еще по мне с ума, дорогая», и она сыграла. По мне, так ничего забавного в этом нет. Афина играла до заката, и затем мужчины расколотили пианино на доски. Кайзер Вандерверт обливался слезами, когда рубил его.