Алая нить - Риверс Франсин. Страница 74

— Подписывай бумаги.

Его черные глаза блеснули знакомым огнем, перед тем как он отвел взгляд в сторону.

— Могу я воспользоваться твоим телефоном?

Она слегка нахмурилась и с некоторым усилием выдавила:

— Он там.

Алекс вытащил из кармана рубашки визитку и с удивительной расторопностью набрал номер телефона.

— Роберту Фолс, пожалуйста. Роберта? Алекс Мадрид. Ответ положительный. Как скоро вы со всем управитесь? Хорошо. — Он взглянул на часы. — Я буду там приблизительно через тридцать минут.

Осторожно положив трубку на рычаг, он обернулся к Сьерре и улыбнулся. Она почувствовала, как сердце ее замерло совсем как тогда, когда она в первый раз увидела его.

— Gracias, — сказал он. — Las cosas seran mas faciles [46].

Она выдавила в ответ улыбку, подумала, как же сильно он ошибается. Проще не станет. По крайней мере, для нее.

— Детям я позвоню позже, вечером. А пока ты можешь сообщить им, что я перееду в сто шестнадцатую квартиру рано утром в среду.

Когда он ушел, она громко застонала и схватилась руками за голову.

«О, Господи, это, оказывается, в сто раз хуже, чем я думала».

Алекс будет жить совсем рядом — через три двери от нее.

Вот уж не думала никогда, что Ты пошлешь дикаря в ответ на мою мольбу.

Но я поняла, что Ты творишь чудеса по Своему усмотрению.

Сегодня на краю нашего луга объявился индеец. Его увидела Бет и решила, что это исключительно странного вида олень. Ну, так вот, я разглядела, что это никакой не олень, а одетый в оленью шкуру человек, с престранным, похожим на оленьи рога сооружением на голове. У него был лук со стрелами, он стоял как вкопанный и пристально наблюдал за нами. Хэнк готов был схватиться за ружье, но я предложила подождать и посмотреть, что пришелец будет делать. Кроме того, какая польза от ружья, если стрелять все равно нечем?

Я вспомнила слова Каванота о том, что земля эта принадлежит индейцам и что нам следует давать им что-то в обмен за право путешествовать по ней. Да, но мы-то никуда не собирались трогаться, Господи. Так что я все гадала, что же этот индеец думает, стоя на краю луга и наблюдая за нами. Может, он гневается из-за того, что мы поселились на его прекрасных угодьях, не спросив разрешения. Поэтому я приказала детям оставаться у повозки, а сама решила пойти и попробовать с ним мирно договориться. Я запомнила несколько знаков приветствия, когда наблюдала за Каванотом.

Предложить гостю еду я никак не могла, поскольку у нас самих ничегошеньки не было. Индеец оказался довольно миниатюрного сложения, но жилистым, с темными глазами и волосами. Он не понял ничего из того, о чем я ему толковала, усердно размахивая руками, так что мне пришлось протянуть ему единственную драгоценную вещицу — чудесный крестик, подаренный мне тетей Мартой в день отъезда из Галены. Он очень обрадовался подарку, но никак не мог справиться с замочком. Я помогла ему. Он мгновенно исчез в лесу, и я было решила, что на этом и закончилась эта история. Оказалось, нет.

Позднее, к вечеру, он вернулся с только что убитым небольшим оленем на плечах. Он положил его к моим ногам и явственно дал понять, что это подарок. Я расплакалась, когда стала благодарить его. Перед тем как уйти, он сумел объяснить, как его зовут. Коксэнис. Благодаря жестам и мимике я поняла, что это означает Приносящий Мясо.

Снова у меня текут слезы. Я такая недостойная, а Ты посылаешь мне и моей семье пищу. И мы не умрем голодной смертью. В эту самую минуту мои детки уснули сытыми впервые за много-много дней, а у меня есть Ты и есть кого благодарить — Тебя. Ты послал Коксэниса.

Я потеряла всякую надежду, но она вновь ожила во мне.

Сегодня вернулся Джошуа с бобами и свининой, мукой и кофе, с порохом, дробью и свинцом. Мы живем в полном изобилии. Я рассказала ему о Коксэнисе. Ему страшно захотелось познакомиться с этим индейцем. Я спросила его, видел ли он Каванота. Джошуа сказал, нет. Один человек поведал, что Каванот направился на север в Орегон.

Сегодня снова пришел Коксэнис. Мне было приятно увидеть его. Он остановился на опушке, пока мы не помахали ему руками в знак приглашения подойти к нам. Думаю, он очень стеснительный. Джошуа показал жестами, что мы с радостью разделим с ним ужин. Он едва дотронулся до нашей еды и отказался даже от маленького кусочка оленины, которую он же и принес для нас. Когда мы поели, он жестом указал нам следовать за ним. Прошел он не более ста футов от костра, достал принесенное с собой некое орудие, похожее на лопату, и с его помощью выкопал корни растения, которые можно употреблять в пищу. Потом он смущенно улыбнулся и снова юркнул в лес.

Все это время мы голодали, а еда — вот она, рядом, росла у нас под носом.

Господи, беда прямо с этим Джошуа. Он, кажется, что-то задумал! Непрестанно толкует о Коксэнисе, о том, что хочет найти его или пуститься в путь в сторону форта Саттера или дальше, в Монтерей. Он хочет идти своей дорогой. Он уже не мальчик, каким я его знала, но еще и не мужчина, каким, я думаю, он может стать. Он просто сплошная головная боль. Я так беспокоюсь за него.

Все это навело меня на мысль, что я сама была для Тебя большущей головной болью.

Я искренне сожалею, Господи.

Помню, как Ты был разгневан на тех израильтян, которых Ты вывел из Египта. Они все время хныкали, жаловались и суетились, как Джошуа сейчас. И как я вплоть до того самого Дня Медведя. А еще я помню, как Ты хотел стереть всех их с лица земли, но Моисей умолил Тебя не делать этого.

Так вот, Господи, я знаю, что Ты чувствовал, потому что сегодня я захотела стереть с лица земли моего Джошуа. Он меня так взбесил, что я вся тряслась от злости. Я наговорила ему кучу всякой всячины, которой и произносить-то не следовало. Хотя, возможно, это лучше, чем то, что я хотела с ним сделать. Господи, ведь будь у меня розга, я бы отлупила его. А он, к слову сказать, не очень-то был счастлив со мной.

Как можно любить кого-то так сильно и так же сильно ненавидеть, чтобы буквально хотеть убить? Четырнадцать лет назад я спасла ему жизнь. А сегодня я была в таком состоянии, что могла лишить его этой жизни.

Господи Иисусе, Джошуа не больно-то и помогает нам. Он предпочитает торчать днями напролет в индейском поселении с Коксэнисом и изучать премудрости их языка и быта, а не оставаться с нами и помогать.

Господи Иисусе, не сделаешь ли Ты что-нибудь с ним, пожалуйста?

Я отдаю его в Твои руки, иначе, клянусь, этот юноша не доживет до весны.

Сегодня вернулся Коксэнис. Очень интересовался повозкой. Хотелось бы знать, какое у него жилище. Я показала ему изнутри наше бедное самодельное обиталище. Затем предложила ему тушеную рыбу, хлеб и кофе. И сказала детям, что неплохо бы посмотреть, где и как он живет. Джошуа вызвался пойти с ним.

Я ответила, что если Коксэнис пригласит его, то я не против.

Джошуа знаками объяснился с ним, и они ушли вместе.

Их не было весь день, но я нисколечко не опасалась, что с Джошуа может приключиться беда. Ты послал нам Коксэниса, который оказался очень добрым и щедрым другом. Думаю, Джошуа по возвращении будет взахлеб рассказывать нам интересные истории.

Джошуа сказал, что Коксэнис живет в небольшой деревушке в нескольких милях к юго-западу от нас. Все в деревушке переполошились, когда они появились там, и говорили с Коксэнисом очень резко из-за того, что он привел Джошуа. Полагаю, на то есть веская причина. Когда я думаю, как обращались с индейцами в форте Саттера, меня бросает в дрожь. Там беднягам давали еду в кормушках, как скотине, и использовали их как рабов.

Джошуа поведал, что у Коксэниса есть жена и двое маленьких ребятишек, бегающих голышом где им вздумается. Что домишко его сделан из коры, плетеного камыша и глины. И что кров этот очень теплый внутри и стойко выдерживает все перепады температуры. Жена его готовит желудевую кашу в корзине, положив туда горячие камни! У вождя племени есть хранилище для еды, и он щедро раздает пищу людям.