В Иродовой Бездне (книга 3) - Грачев Юрий Сергеевич. Страница 37

По-прежнему большой радостью для Левы было получение писем от матери. Он писал аккуратно и к письмам приклеивал засушенные цветы.

Писали ему только отец и мать. В письмах он отмечал:

«Вы единственные, кто не гнушается вести со мной переписку. Как же мне не ценить вас? Вы единственные, которые утешаете меня, хотя, кроме скорбей, от меня ничего не видите. Здесь, среди людей, я одинок, но я не один, нет. Никогда Бог мой меня не оставит, я не останусь один».

Вскоре Леву перевели в другую колонну, где особенно много было китайцев. Эта колонна была занята не столько земляными работами, сколько разбором скалы, у подножья которой должна была пройти железная дорога. Люди работали ломами, кирками, кувалдами. Их руки были покрыты не только мозолями, но у многих пальцы скрючивались и теряли способность распрямляться. Между мозолями образовывались трещины, через которые проникала инфекция, получались панариции, флегмоны. Лева особенно был занят вопросом лечения рук этих занятых тяжелым трудом людей. Он ежедневно обходил бригады на производстве, делал перевязки, смазывал трещины на руках йодом, метиленовой синькой.

Стояли жаркие дни. Люди, в одних трусах, черные, загорелые, трудились на трассе. Лева, в коротких синих трусах, в белой рубашке и в белой шапочке, с сумкой, перекинутой через плечо, на которой красовался большой красный крест, большую часть времени, свободную от стационара и амбулатории, проводил на трассе среди рабочих. Это был жаркий день. Лева уже направился после обхода производства к зоне, как заметил идущего по трассе незнакомого человека. Он, видимо, кого-то искал. Увидев леву, он направился прямо к нему.

— Вы Лева Смирнский?

– Да, я.

Незнакомец распростер свои руки, обнял Леву и поцеловал.

– Приветствую, приветствую! Я слышал о вас от Жоры и решил посетить.

– Как, вы — вольный, брат? — воскликнул Лева.

– Да, я брат, но такой же невольный, как и вы. Я работаю геологом, в геологической изыскательной партии, которая производит исследования по ходу строительства этой железной дороги. Наша партия пользуется относительной свободой. Мы идем впереди всех, проникаем через тайгу и определяем, где лучше проложить дорогу. И вот я имею возможность, возвращаясь назад, в управление, видеть братьев. И Господь побудил меня посетить вас.

Эта встреча была для Левы необыкновенной радостью. Брат был из Донбасса. Они присели на уступ скалы и провели тихий час в молитве и беседе друг с другом. Брат рассказал Леве, как долго и стойко братья, донбасские шахтеры, стояли за истину Божию, отстаивали молитвенные дома, собрания. Шел арест за арестом верующих шахтеров, которые всю жизнь честно трудились в Донбассе, как лучшие рабочие. Их обвинили как врагов Советской власти, объявили врагами народа…

— Мы пытались искать правду, — рассказывал далее брат, — хлопотали в Москве, — все бесполезно. Пришло такое время, и нам, христианам, это понятно, а вот люди не могут просто представить, что творится.

Брат делился всем: рассказывал о своей семье и о горячем желании остаться верным Иисусу до конца. Они стоя помолились, поцеловались, попрощались. Лева бегом побежал в зону. Его ждали больные. На душе было светло. Эта встреча с братом, это маленькое свидание — незабываемое. Лева теперь вновь и вновь чувствовал себя уже не одиноким среди людей, он сознавал, что везде и всюду есть братья и сестры, которые не отреклись от Христа, не охладели, не осуетились, но идут тернистой дорогой, и идут за Иисусом.

– Сколько их, где они? — это знает только небо. Это знает любящий Отец, Который с высоты обозревает ныне всю землю, чтобы поддержать тех, чье сердце вполне предано Ему. И среди них был Лева. И это сознание, что любящий Отец смотрит и на него и что Иисус Христос, который одесную престола Божия, ходатайствует о нем и прощает все согрешения, все нехорошее, — наполняло душу Левы глубокой верой, что ни настоящее, ни будущее, никакие жуткие годы, которые, может быть, надвигаются, не отлучат его от любви Божией. И не своей силой, не своим опытом сможет он преодолеть все предстоящее, только силой Возлюбившего.

Он раздавал лекарства в стационаре, принимал больных в амбулатории, а перед его взором стоял брат-геолог, бодрый и радостный…

Глава 17. Добрый Пастырь

«Ибо Он сказал: «Не оставлю тебя и не покину тебя». Так что мы смело говорим: «Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек»

Евр. 13, 5-6.

Работы у Левы было много, свободных минут мало. Нужно было не только лечить больных и предупреждать заболевания, но и следить за санитарным состоянием колонны. И он старался успевать везде. Наблюдение за кухней требовало непрестанного внимания. Вот поступила рыба, она весьма соленая и давать ее порциями сразу нельзя, нужно отмачивать. Чистота в бараках, борьба со вшивостью — все это требовало не только наблюдения, но и вкладывания определенной энергии. Он радовался, когда баня работала по графику, люди мылись вовремя. Но вот ломалась печь жарокамеры, это угрожало появлением вшей, и Лева бежал к начальнику, требовал немедленного ремонта печи. Появлялись покосники, противопоносных, вяжущих средств не хватало. Как быть? Он собирал кору черемухи, которая содержит вяжущие вещества, и поил поносников. Результат был хороший.

Заключенным давали газеты; выбрав свободную минуту, Лева просматривал их. И там он нашел то, что весьма порадовало его. В газетах происходило всенародное обсуждение закона о запрещении абортов. И в результате, по желанию масс, был принят закон, запрещающий аборты, как вредящие здоровью женщин и ведущие к снижению рождаемости.

«Вот, — думал Лева, — на следствии меня упрекали, что я порицал аборты, а теперь сами приняли закон против них. Кто знает, не придет ли время, когда то, что сейчас запрещено — свободно славить Бога — будет разрешено и тяжелые репрессии и обвинения верующих, как злых контрреволюционеров, прекратятся?»

Лева глубоко верил, что над всем есть Бог, который решает все. И Он постановляет и убирает, ожесточает сердца врагов Своих, как некогда фараона, и на них показывает славу Свою. Он убирает тех, которые возносятся, а смиренные идут дальше. И теперь, когда для верующих, кажется, настал конец и все густеет злоба и ненависть против них, Добрый Пастырь обещал не оставить и не покинуть, но ведет Своим нужным путем, для того чтобы истина восторжествовала.

Спать приходилось не всегда хорошо, вызывали к тяжело больным. Неприятностей было много, и нервная система Левы начала сдавать. В своем дневнике он записал: «Неврастения мешает работать». Хотелось чего-то светлого, хорошего, но ничего как будто не предвиделось…

Прибыл этап с центрального лагпункта, некоторые были нездоровы, недавно выписались из больницы и пришли к Леве на прием.

— Уж не знаю, что мне и делать, — говорил один сердечник, тяжело дыша. — Лежал я в больнице, уж какая там врач! Уж так лечила, все отеки согнала, легко стало. Потом пришел начальник санчасти — бородач и выписал нас. Уж эта врач-старушка так жалела и все говорила: «Жаль мне тебя, голубчик, очень жаль, да больше не могу держать сама». Все советы давала и даже на дорогу маслица принесла.

«Голубчиком называла, маслица принесла», — мелькнуло в голове у Левы.

– Так скажи, — обратился он к больному, — как выглядит эта женщина-врач, как ее зовут?

– Такая старенькая старушка, щеки немного с румянцем, всех голубчиками называет; а звать ее Ольга Владимировна.

– Боже мой! — невольно воскликнул Лева, — Так это Ольга Владимировна Рогге, с которой я расстался за Полярным кругом на Кольском полуострове, когда кончил первый срок заключения. Да ты не знаешь, откуда она прибыла и давно ли?