Творения (СИ) - Мечев Сергий. Страница 25

Нам надо соединить и то и другое. Возьмем прежде всего от фарисея пример исполнения закона: «Фарисеевым добродетелям потщимся подражать». Но этого мало. Если бы мы так стали работать для Господа, то в этой работе были бы подобны человеку, который, по словам Иоанна Лествичника, думает выплыть из пучины, плавая одной рукой. Но нам нужно еще совокупить мытарево смирение.

Вот, братие, смысл нашего сегодняшнего богослужения: «Фарисеевым добродетелем потщимся подражать и поревнуем мытареву смирению в обою ненавидяще безместное возношение и пагубное падение».

Пусть у нас будет ненависть и к возношению фарисея и к падению мытаря. Мытарь вышел более оправданным, но это не значит, что он уже в Царствии Небесном. И вот Ефрем Сирин — учитель покаяния, тот, кто особенно нам близок в эти дни, заповедует нам в своей молитве зреть наши прегрешения и не осуждать брата.

Один Святой Отец, когда позвали его судить согрешившего брата, вышел, взял большой мешок песку и нес его за спиной, а перед собою держал маленькую корзиночку, в которой было немного песку, и когда его спросили, что это значит, он отвечал: «Этот мешок — мои грехи и я их оставил позади себя, так как я в них не раскаялся, а эти немногие грехи брата передо мною, и я смущаюсь ими».

Для того, чтобы идти путем правым, мы не должны хвалиться добродетелями, ибо они от Бога, не смотреть на грехи брата, а все внимание обратить на огромный мешок своих грехов.

Если мы будем смотреть на свои грехи, то мы придем на молитву не как фарисей, а подобно мытарю и будем просить: «Боже, милостив буди мне грешному».

Только в таком состоянии мы сможем подойти ко второй неделе, к неделе о блудном сыне, ибо тогда только примет Господь блудного сына, когда он придет, как мытарь. Фарисею не нужен отец, он сам уже всего достиг. А тот, кто плачет о своих грехах и не видит чужих, тот может прийти, кинуться в ноги Отцу и сказать: «Прими меня хотя бы в число наемников Твоих».

Аминь.

16. Неделя о мытаре и фарисее

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Раскрывая вам притчу о мытаре и фарисее, я говорил, что подход их к Богу различен в том смысле, что один несет Ему свои добродетели, гордясь ими, а другой, как поучает Антоний Великий, возлагает на главу грехи свои и с этой повинной головой приходит к Богу.

Для нас, которые не имеют помину тех дел, которыми богат фарисей и которым Церковь призывает подражать, для нас, находящихся еще в гордости житейской, в гордости мирской — ибо мы гордимся даже не духовными своими богатствами, а только внешними дарованиями и способностями, одеждой — для нас особенно важно в дни, когда св. Церковь через эти притчи приготовляет нас ко входу в Великий пост — понять, что даже молитва наша тщетна, тщетны добрые дела наши, если они совершаются не для Бога, а для мира. Ибо и фарисеи, как говорит Евангелие, любят все делать напоказ, желают председательствовать на сонмищах и предвозлежать на пиршествах, проповедовать и учить. Таким людям, а в особенности нам, не имеющим и дел фарисеевых, надо помнить, что «тщетна молитва тщеславного», тщетно всякое доброе дело, делаемое напоказ, бесполезна и добродетель такого человека, ибо она остается без награды. Тщеславие в своей основе есть «упование на свое тщание» и «отвержение Бога», «отгнание Его помощи». Ибо, делая что-либо напоказ, я совершаю это вовсе не для того, чтобы воздать должное Богу, возвратить Ему приумноженный талант — «это Твое», но для того, чтобы люди меня хвалили. Этим я только утверждаю свое «я», ибо люди мне нужны здесь только для того, чтобы они мне воздали хвалу. Это «видимый» идол, как говорят Святые Отцы. Я служу здесь не Богу, а людям, но и им-то служу не для них, а для себя. Фарисей уже отвергает Бога. Он приходит и говорит: «Благодарю тебя за то, что я не таков, как все прочие люди — обидчики, грабители, прелюбодеи, или как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю милостыню, отдаю десятину»… Стало быть, я хорош. Ты меня создал, я еще Тебя благодарю, Твоя помощь может быть нужна тому мытарю, но не мне, я еще кланяюсь Тебе, но Ты мне уже не нужен. — Это отношение человека, который во главу жизни ставит свое «я», свою добродетель.

Нам необходимо знать — с чем мы войдем в Великий пост. Из внешнего делания — наложения на себя поста, хождения в храм, долгих стояний — может ничего не выйти. Ибо тот же самый пост можно предпринять для себя, для своего тщеславия, не для Бога, а для того, что «я» так делаю. Такой пост, в особенности, если он напоказ — тщетен.

Мытарь и фарисей несут в себе оба истинное делание, но они в самих себе исключают друг друга. Фарисей исполняет закон и закон трудный, ибо не легко следовать всем предписаниям закона, хотя бы и Ветхого — но тщетно это, ибо у него нет смирения, ибо это есть утверждение своего «я».

А мытарь, может быть, ничего не делает, никакими добродетелями еще не приукрашен, он не едет, как фарисей, на колеснице добродетелей, но он имеет смирение, т. е. уже истинное христианское делание.

Одному Святому Отцу встретился диавол и сказал ему: «Во всем я подобен тебе, кроме одного: ты не спишь, и я бодрствую, ты постишься, и я ничего не ем, но ты побеждаешь меня смирением». Христово учение познается не делами — а смирением. Я могу накормить кого-нибудь во имя Божие, не приписывая ничего себе — и я буду иметь в этом случае истинное христианское делание. А если я буду делать то же самое, но по каким-либо другим соображениям, для каких-нибудь других целей — каковы бы они ни были, дело это будет не Христовым, а сатанинским.

«Иди, обучайся и у фарисея и у мытаря, — говорит Святая Церковь, — у одного учись его делам, но отнюдь не гордись, ибо дело само по себе ничего не значит и не спасает, но помни, что и мытарь еще не спасен, а является только более оправданным перед Богом, чем украшенный добродетелью фарисей».

Только если так пойдем — мы можем рассчитывать, что не напрасен для нас будет Великий пост. Ибо все мы, верно, не раз жалели, что тщетно мы иждиваем не только все житие наше, но в особенности пост.

Каждую минуту можно проверить себя — кто ты таков — проверить на молитве. Христос не напрасно дал образы фарисея и мытаря на молитве, а не в делах. «Молитва есть зеркало душевного устроения». Посмотрите, братие, на себя, на вашу молитву и вы увидите, кто вы такие. И когда вы на молитве не будете благодарить Господа за свои успехи, а будете думать о массе своих грехов (которые один Святой Отец изобразил для поучения братии в виде огромного мешка песку, невидимого нам, так как он находится за нашей спиной), а не о грехе брата нашего во Христе (который он уподобил маленькой корзиночке, несомой нами перед собой) — если наш духовный взор мы будем направлять на свои грехи и, вставая на молитву, будем просить о помиловании, как рабы неключимии, а не как служащие, которые по обязанности раскланиваются с начальством — тогда и молитва наша покажет нам наше устроение.

Смиряйте себя в эти дни, посмотрите на себя, на свою душу, какие в ней гадости, мерзости, обратите ваше внимание на" те страсти и грехи, которые мы в себе носим и лишь стараемся скрыть от окружающих — только при этом условии можем мы идти к Господу, как блудные кающиеся дети, и просить, чтобы Он был милостив к нам грешным.

Пусть каждый из вас за эти дни выправит свою молитву, потому что без молитвы, без покаяния мы не христиане.

Умоляю вас, братие, подумайте об этом.

Мы обычно не так делаем. Если нет у нас дел, мы создаем их себе в мечтах и мечты начинаем считать за действительность. А мы должны смириться. И если будем смиряться, тогда, если и скорби придут к нам, мы будем только благодарить Господа — "Слава Тебе, потому что Ты смирил меня".

Нам необходимо заняться своей душой. Умоляю вас, братие, пусть ни мытарь, ни фарисей не пройдут мимо вас. Давайте, повинуясь Святой Церкви, подражать делам фарисея, но все хорошее приписывать не себе, а Богу, а все гадкое и скверное считать за свое. Тогда не с пустыми руками войдем мы в Великий пост и от всего сердца будем вместе с творцом Великого канона — Андреем Критским взывать: "Помилуй мя, Боже, помилуй мя".