Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века - Коллектив авторов. Страница 48

Прот. В. Соколов

* * *

23/V. Повидался с вами, детки мои дорогие. Слава Богу! Как будто просветлело на душе. А теперь опять уже пошли печальные думы, не в последний ли раз я повидался с вами? Жизнь висит на волоске. Тяжело, невыносимо тяжело жить в таком положении.

Итак, ты, Боря, окончательно уже женишься; по–граждански женился, осталось по–церковному. Ну, и дай Бог получить это Божие благословение на семейную жизнь. Да утвердит оно твой брачный союз и да подаст вам мир и благопоспешение во всех ваших начинаниях и делах. Да умножит Господь плоды трудов ваших и да благоустроит потомство ваше. Да будет союз ваш не телесным, но больше всего духовным союзом, связью душ, единением мысли, чувств и желаний. Старайтесь все переживать вместе, быть искренними друг перед другом. Одним словом, живите душа в душу, сердце в сердце, живите не в себя только и не для себя только, но не забывайте окружающих вас меньших ваших братьев, требующих вашего внимания и участия. Тогда будете иметь всегдашними своими помощниками в жизни и делах своих Господа Бога и Его Пречистую Матерь и святителя Николая Чудотворца, покровительству которого вручением вам особой иконы я и вверяю вас.

Не весела будет ваша судьба. И как будто я виноват в этом. Конечно, я виноват до некоторой степени. Что делать? Простите и за это, как и вообще простите за все, что я причинил вам этой стрясшейся надо мной бедой. Все‑таки постарайтесь чем‑нибудь скрасить этот единственный день своей жизни настолько, насколько, по крайней мере, хватит ваших ресурсов. Не велики они у вас, на немногих гостей хватит вам. Не входите в долги. Лучше скромнее, но на личный счет. Нет хуже путаться с долгами, как путы они связывают человека. Я лично никогда в долгах не бывал и предпочитал всегда претерпеть скудность, недостатки в чем‑либо, чем быть богатым чужим добром. Впрочем, я не имею никаких оснований делать эти предостережения, ибо твое прошлое, Боря, безупречно в этом отношении.

Хотелось бы, ах, как хотелось взглянуть, как вы живете, что поделываете, хотелось бы пройтись по огороду, обревизовать его своим хозяйским глазом. Но об этом даже и думать не приходится, думаешь скорее о том, увидишь ли вообще свой дом и своих дорогих деток когда‑нибудь. Никогда не падал так духом, как в эти дни, потому ли, что надломились нервы, что эта напряженная в думах и чувствах жизнь стала убивать всякую бодрость в душе, или потому, что действительно чувствуется большая опасность в отношении моей жизни. Пожалуй, и то и другое. Удручающе повлияло на настроение сообщение о присуждении к смерти шуйских священников, участников тамошнего возмущения. Такой прецедент ничего хорошего не сулит. Затем образование нового церковного управления с отставкой Патриарха — тоже неблагоприятный момент. Мы тоже сопричастны старому направлению, и ясно, что за нас среди новых не найдется защитников. Скорее в лице их мы встретим себе недоброжелателей, и это, конечно, может отразиться на решении судей по нашему делу.

Есть люди и среди нас неунывающие и живущие так, как бы им ничего не грозило. Конечно, большинству из нас и действительно ничего не грозит, кроме заключения, потому что обвинения совсем не тяжки. Но я думаю, что, даже и принадлежа и к таким, я чувствовал бы себя очень дурно. Как бы то ни было, всетаки ты смертник, как здесь нас зовут, а это клеймо — тяжелое, несмываемое.

Утро все‑таки приносит некоторую бодрость духа и рождает оптимизм во взглядах. Хочется смотреть на будущее в розовые очки, хочется поверить, что все обойдется без крайней жертвы. О, если бы так и устроил Господь! Век бы славил Его богатую милость! Век бы воспевал перед престолом Его снисхождение! Всегда прославлял бы и твое заступление, святителю Николае, ибо тебе в особенности свойственно оказывать помощь в темнице сущим и избавлять от смерти напрасно осужденных.

Прот. В. Соколов

* * *

24/V. Ночь под святых Кирилла и Мефодия, отдание Пасхи. Отовсюду несется звон церковный. Везде празднуют, молятся, радуются. А ты сидишь и думаешь только одну свою думу — скоро ли придут по твою душу. Господи, какая безотрадная доля! Трудно удержаться, чтобы не просить, не молить: «Изведи из темницы душу мою, внемли гласу моления моего». Истомилось, изболелось сердце в этом мучительном ожидании. И я не знаю, если даже «мимо идет меня чаша сия»^[14], буду ли я когда‑нибудь на что‑нибудь годен. Я превращусь в болезненного инвалида. Теперь я желаю одного, чтобы меня сослали куда‑нибудь. Это невольное путешествие, оно, может быть, оживило бы меня, подняло бы мой дух, укрепило бы мои силы. А без этого все равно едва ли я буду в состоянии перенести этот тяжелый удар.

Боюсь и за вас, мои дорогие детки, боюсь, как бы и вы с горя да слез не нажили себе чего‑нибудь. Печаль для думчивого человека вещь очень опасная. Хорошо то, и это поможет вам, что у вас много забот и трудов, и все разнообразных. За ними все‑таки рассеетесь, развлечетесь. А потом, около вас люди, которые все‑таки отвлекают ваше внимание от больного места и дают передышку. Вот в этом отношении наше положение здесь — самое ужасное. Сиди день и ночь один–одинешенек. Поневоле в голове как клин вбит — одна только эта ужасная мысль о предстоящей тебе смерти и о безнадежности твоего положения. Как рад бываешь, когда кто‑нибудь в волчок (маленькое отверстие в двери для контроля начальством) спросит или скажет что‑нибудь. И это уже готов считать великим событием и счастием. А как медленно ползет здесь время! День, начинающийся в 6 часов, кажется прямо бесконечным. А ночь для меня, мало спящего, и еще длиннее. Я даже боюсь этих ночей, потому что по ночам здесь приезжают и забирают для отправления к праотцам.

Отслужил последнюю службу пасхальную. Придется ли еще петь Пасху на земле? Ты Один веси, Господи! Но если нет, то удостой меня причаститься вечной Твоей Пасхи в невечернем дне Царствия Твоего.

Прот. В. Соколов

* * *

25/V. Вот и Вознесение Господне, чудесный конец чудеснейшего начала (Воскресения). Этими чудесами стоит вся вера наша, на них она зиждется, как на своем гранитном фундаменте. Что бы ни измышляло неверие против христианства, оно всегда будет сильно и устойчиво на этом непоколебимом основании, какое дано в воскресении и вознесении Христовом. Для меня, сейчас в особенности, является отрадным и полным надежды этот праздник Вознесения Господня. Зачем Он вознесся? Иду, сказал Он, чтобы приготовить место вам. Стало быть, и мне, грешному, Ты, Господи, приготовишь местечко, хотя самое последнее местечко в Царствии Твоем. Стало быть, не безнадежна наша участь при этом переселении в ту загробную жизнь, стало быть, смерть не есть уничтожение, не есть начало нового мучительного существования, она есть начало новой, лучшей жизни, есть перемена от печали на сладость, по выражению церковной молитвы. Если бы так, то и не следует тужить о прекращении этой земной жизни, тужить о приближающейся смерти: для верующего христианина это переход в лучшую жизнь, это начало его блаженства со Христом. Эти мысли дают мне ныне великое успокоение, и я нынешнюю ночь провел много легче, чем все предшествующие. Но вот утро опять принесло расслабление духа. Несется с Москвы радостный звон. Мысленно вижу наш храм, текущую в него ленту нарядных богомольцев. Вижу наполненный храм внутри, многих чад своих, стоящих по своим излюбленным местам. И горько становится, что тебя там нет, что ты не только не можешь там служить и говорить, но даже и присутствовать в числе богомольцев. Переживания тяжелые, но когда вспомнишь, что, живя на свободе и пользуясь всеми благами ее, прежде ты совершенно не ценил их, ни во что не ставил, а принимал как должное, как обычное, то поймешь, что эти переживания вполне заслужены и для будущего очень поучительны. Вообще, это заключение заставляет невольно на многое смотреть иными, чем тогда, глазами, переоценить старые ценности и многое повысить, а иное и понизить в значении, повысить все духовное, идеальное, и понизить все материальное, чувственное, ибо первое всегда живет и действует, а второе только до известного предела.