Житие и чудеса Преподобного Сергия Радонежского - Премудрый Епифаний. Страница 17

О бедности одежды Сергия и о некоем крестьянине

Здешние старцы рассказывали о Преподобном Сергии, что новая одежда никогда не покрывала его тела, он не носил ни одежды из немецкого сукна, нарядного и разноцветного: голубого, багряного, коричневого или других ярких цветов, ни одежды белой, мягкой или пышной, ибо сказано: носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских [Мф. 11, 8]. Одежда его была из простого сукна — сермяги, спрядённой и вытканной из овечьей шерсти, простой, некрашеной, небелёной, совсем ненарядной и грубой; эта сермяжная риза преподобного была ветхой, не раз перешитой, неотстиранной, испачканной, пропитанной многими его потами, иногда с заплатами.

В связи с нашим рассказом показателен следующий случай: в монастыре было сукно — плохо вытканное, дурно окрашенное, некрасивое и ни на что не годное, так что все братия с презрением отворачивались от него, гнушаясь им. То один инок брал его и, немного подержав у себя, возвращал, потом другой, третий, так что это сукно побывало у семи человек. Один лишь Преподобный Сергий не побрезговал им, но бережно взял ткань, благословил её, раскроил и сшил себе рясу, которую не погнушался носить. Надев эту рясу, он уже не хотел снимать её и выбросить, пока в течение года она не обветшала вконец и не разорвалась. Из этого случая видно, до какой степени старец возлюбил смиренномудрие, что не возгнушался и нищенского обличья.

Его повседневная одежда была очень бедной, так что если бы человек, никогда не видевший и не знавший Преподобного, встретил его в его обычной одежде, то не поверил бы, что он тот самый Игумен Сергий, но принял бы его за одного из странствующих монахов, нищего и убогого, или за трудника, выполняющего чёрную работу. Попросту говоря, блаженный был одет беднее и хуже всех иноков своей обители, так что некоторые люди, не знавшие его, могли обмануться и соблазниться его видом, что и происходило на самом деле; о случае с одним крестьянином я постараюсь рассказать.

Слух о жизни Преподобного прошёл по разным землям, и многие люди приходили издалека в монастырь, чтобы только посмотреть на Сергия; увидев его, они возвращались восвояси, рассказывая о Преподобном и дивясь его жизни. Один человек – христианин, земледелец, крестьянин-пахарь, живший в деревне, которая находилась далеко от монастыря, пахавший плугом землю и этим трудом добывавший себе пропитание, наслышавшись о преподобном Сергии, возгорелся желанием его увидеть. Управившись с работой, этот крестьянин пришёл в монастырь. В то время Преподобный Сергий копал лопатой землю в огороде для посадки овощей. Поскольку крестьянин никогда не видел Сергия, то, придя в обитель, он начал усердно разыскивать Преподобного, расспрашивая братию: «Кто из вас Сергий? Где мне найти этого чудного и славного мужа, о котором столько рассказывают? Как мне его увидеть?» У каждого встретившегося ему монаха этот крестьянин спрашивал о преподобном и просил показать его. Ему отвечали: «Старец, уединившись, копает огород. Подожди немного, пока он не выйдет». Нетерпеливый посетитель не мог дождаться появления старца и, заглянув в щель забора, увидел блаженного в разодранной, ушитой заплатами бедной одежде, трудившегося в поте лица. Крестьянин не мог и подумать, что это был тот, кого он так сильно желал увидеть, и не верил, что это был тот, о котором он столько слышал. И снова он досаждал братии своими настойчивыми просьбами, говоря: «Почему вы не показываете мне его? Я издалека пришёл поклониться ему, и у меня есть важное дело». На это иноки отвечали: «Мы показали тебе Игумена, и ты видел его в щель. Если же не веришь нам, то вскоре снова его увидишь». Но крестьянин упорно отказывался им верить и стоял у огородной калитки, ожидая Сергия неизвестно откуда.

Когда преподобный, закончив своё дело, вышел из огорода, монахи сразу показали его поселянину со словами: «Вот тот, кого ты желал увидеть». Но крестьянин, отвернувшись от блаженного, презрительно рассмеялся и сказал: «Я пришёл посмотреть на пророка, а вы мне показываете сироту. Я путешествовал издалека, надеясь получить пользу, но вместо пользы встречаю только насмешки. Хотя я пришёл в честную обитель, но не нашёл полезного для себя: вы глумитесь надо мной, считая меня за сумасшедшего. Я надеялся увидеть святого мужа Сергия в великой чести, славе и величии, ибо я так слышал о нём. Но у того, на кого вы мне указываете, я не вижу ни чести, ни славы, ни величия, ни красивой и многоценной одежды, ни служителей, которые бы предстояли ему, ни слуг, которые бы немедленно выполняли его приказы, ни множества рабов, которые бы прислуживали и воздавали честь своему господину, — этот человек имеет вид нищего, обездоленного сироты; поэтому я думаю, что он не тот, кого я ищу» — так говорил этот селянин-земледелец монахам. Поистине он был селянином-невеждой, ибо не видел внутренними очами, но смотрел только телесными глазами и не знал Священного Писания, в котором премудрый Сирах пишет: человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце [1 Цар. 16, 7]. Этот крестьянин смотрел на внешнее, а не на внутреннее, и, увидев бедную одежду блаженного и его труды на огороде, он надсмеялся над добродетелью и нищетой старца, не веря, что это был тот человек, о котором он столько слышал. Не доверяя тому, что ему говорили братия, этот поселянин думал: «Мне рассказывали о величии, чести и славе Сергия, но почтенный и прославленный человек не может жить в такой нищете и скудости».

Братия сказали Игумену: «Мы не смеем ничего сказать твоему гостю ради тебя, потому что боимся тебя, иначе мы давно бы отослали его из обители, как человека негодного и бесчестного: этот селянин-невежа тебе не воздал чести и не поклонился и нас не слушает и позорит, называя лжецами. Если хочешь, мы выгоним его». Видя смущение братии, Божий человек Сергий возразил: «Ни в коем случае не делайте этого, братия, ибо он пришёл не к вам, а ко мне. Не трогайте его: он сделал для меня доброе дело, и я не вижу никакого за ним преступления. Если вы знаете о каком-либо его проступке, то вспомните слова апостола Павла: «Если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости» [Гал. 6,1], которые заповедуют нам исправлять людей смирением и кротостью». Сказав это и не дождавшись от крестьянина поклона, Преподобный поспешно подошёл первым, чтобы с любовью и усердием поприветствовать гостя. Сергий с великим смирением поклонился ему до земли, с любовью по-христиански поцеловал его и, благословив, похвалил за верное мнение о нём. Из этого поступка Преподобного видно, как глубоко было его внутреннее смирение, ибо он сверх меры возлюбил невежду поселянина, который с гневом и презрением отвернулся от него, — насколько гордые радуются почестям и похвалам, настолько же смиренные радуются своему бесчестью и осуждению. Преподобный не только поцеловал своего гостя, но, взяв его за руку, посадил справа от себя, угощал едой и напитками и сотворил ему трапезу с почестями и любовью. Крестьянин рассказал блаженному о своей печали: «Я пришёл сюда издалека ради Сергия, чтобы увидеть его, но моё желание не исполнилось». Преподобный на это ответил: «Не скорби, Бог так милостив к этому месту, что отсюда никто не уходит неутешенным. И твою печаль Он скоро разрешит и покажет того, кого ты ищешь и хочешь увидеть».

И вот, пока они ещё продолжали беседу, в монастырь со славой и почестями прибыл некий князь, окружённый воинами, боярами, приближёнными и слугами. Шедшие впереди телохранители и слуги князя, схватив крестьянина за плечи, с силой оттолкнули его и от князя и от Сергия. Ещё издалека князь поклонился Сергию до земли, и Сергий благословил его; они поцеловались и вдвоём сели, все остальные стояли рядом. Крестьянин же ходил кругом, чтобы через народ разглядеть того, кем он пренебрёг и кого он презрел; он безуспешно хотел протиснуться сквозь толпу и посмотреть или дотронуться до Преподобного. Наконец он обратился к одному из стоявших там: «Скажи мне, кто тот старец, который сидит справа от князя?» Его собеседник посмотрел на него и сказал: «Ты не здешний? Разве ты не знаешь Преподобного отца Сергия? Это он говорит с князем». Услышав это, крестьянин затрепетал от стыда и страха.