Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Ма - Вафидис Эмилиан. Страница 59

Может быть такое, что в наше братство вступят люди, которые, как говорит Псалмопевец, в миру вращались в собрании развратителей, и мы должны быть благоразумными и мудрыми и, храня к ним любовь, вместе с тем хранить как зеницу ока наши монашеские принципы, ради того чтобы не впасть в страшные искушения. Если завтра к нам придут такие люди, то подумаем о том, что и ради них родился и распялся Христос. Небо больше радуется об одном грешнике кающемся, чем о тысяче праведных. Вся праведность наша как одежда нечистой женщины. Церковь использует самую неприятную и отталкивающую кар-

тину из жизни женщины, чтобы показать нам цену нашей праведности в очах Божиих. Вся наша праведность — размером с булавочную головку. Куда уж ей достать до неба! Только покаянная слеза может подняться до небес. Если мы полагаем, что есть грешники большие и малые, то мы заблуждаемся. Нет такого разделения. Малейший грех в сравнении со святостью великого и славного Бога огромен. И поскольку Бог безграничен, безграничен и самый малый наш грех. Иными словами, нет чего-то малого или малейшего — все пред Богом огромно.

И поэтому будем доверять только благодати Святого Духа. Как мы легко перебираем пальцами четки, словно играя ими, так будем прикасаться каждый день и к Божественной благодати, ликуя в ее лучах, радуясь ее красоте. И так, приникая к этому светящемуся источнику, постараемся стать такими, какими желает нас видеть Бог, — безупречными. Бог хочет видеть Свою невесту непорочной и незапятнанной. Будем благодарить Его и припадем к Нему с мольбой о прощении содеянного нами, но будем также помнить, что Бог призвал нас к совершенству, к совершенной чистоте. Наш венец соткан из света, потому что и Сам Бог — это свет. Будем светом — ибо что, кроме света, может устоять пред Ним?

Глава четвертая

В наше время условия жизни стали иными, чем в древности. Тем не менее, важно знать об опыте прошлых веков, потому что это просвещает дух и показывает, правильный ли у нас образ мыслей. Поэтому давайте посмотрим, что говорится дальше в правилах блаженного Августина.

Оставляйте свои одежды в отведенном для них месте, под присмотром одного, двух или необходимого числа смотрителей, которые будут их перетрясать и беречь от моли. Равно и продукты получайте из одного общего хранилища и одежду с одного склада. Если возможно, не беспокойтесь о том, какие вещи вам дают в то или иное время года, и не выясняйте, получили ли вы свою одежду и вещи, которые отдавали на хранение, или вам дали не ваше. Довольно того, что ответственные за склад не отказываются доставлять каждому необходимое. (5.1)

Хорошо, когда у монаха нет собственной одежды, — считает святой Августин. Но поскольку есть люди духовно немощные, настаивающие на том, чтобы получить свою одежду, мы к ним снисходим и даем просимое, чтобы не ранить их. В братствах святого Августина были постоянные смотрители, которые имели попечение об одежде, следили за ней, заботились, как это делается в семье, и знали, какая одежда у каждого брата. Поэтому святой Августин советует довериться любви и рассудительности брата, которого назначил монастырь, и не беспокоиться о своей одежде.

Если же неожиданно по этому поводу возникнут споры и ропот и кто-то из вас будет жаловаться, что полученная им одежда хуже той, которую он сдавал, и посчитает невозможным для себя носить то, что раньше носил его брат, тогда вы, спорящие об одеянии для тела, заключите из этого, что вам недостает внутреннего, святого одеяния сердца.

Из этого правила видно, с каким тактом и уважением блаженный Августин учит своих монахов думать об истине, справедливости. Отказываясь взять ту одежду, какую тебе дают, говорит он, ты показываешь, что считаешь себя выше брата. Или ты полагаешь, что достоин носить лучшую одежду, чем та, которую носит твой брат? Ведь если ты от нее откажешься, то она достанется кому-то другому. Хорошо ли больше думать о себе, чем о ближнем? Выбирая одежду, ты тем самым показываешь, что в душе унижаешь достоинство брата. Значит, у тебя нет внутреннего одеяния, одеяния подлинного духовного благородства. Твоя душа нагая.

Если по снисхождению, ради немощи вашей, вам возвращают ту одежду, которую вы сдавали, то храните ее под общим присмотром в особом месте.

Ты человек привередливый, немощный и обидчивый, поэтому с тобой не хотят связываться. Уступая твоей немощи, каждый год тебе выдают ту одежду, которую ты сдавал. Но ты хотя бы храни ее «под общим присмотром в особом месте».

Святой Августин снисходит своенравному монаху, но, желая предостеречь братство в целом — ведь зло всегда притягательно, и человек к нему склонен, — он ставит условие: нужно хранить одежду в особом месте под общим присмотром. Немощный брат будет спокоен, но в то же время эта уступка будет для него напоминанием о его своенравии. Значит, допущение пользоваться вещами отдельно от других — это постоянное напоминание монаху о том, что он человек своенравный и желает для себя чего-то особого.

Пусть никто не работает ради личной выгоды, но пусть все трудятся ради общей пользы, с большей ревностью и более горячим желанием, чем если бы кто работал ради собственной выгоды. (5.2)

Святой Августин начал с вопроса о правильном общении и монастырском единстве, а теперь переходит к другой теме, к работе. Работа, как мы уже убедились из его устава, — это существенный показатель духовности человека, его связи с Богом. Если человек работает, создавая вокруг себя суету, бестолково, если он все время отвлекается, рассеивается и трудится вполсилы, это говорит о том, что и его душа рассеянна.

По работе видно, что за человек перед тобой: неспокойный, самолюбивый, нерадивый, терзаемый своими помыслами, искушениями и страстями, духовный или плотской. В свою очередь, и качество работы зависит от того, что происходит в душе человека. Какова твоя душа — такова и работа; и по твоей работе можно понять, что у тебя в душе. Работа — это надежное мерило, указывающее окружающим, да и нам самим, что происходит в нашей душе.

Приведем пример. Ты хочешь вымыть стакан, берешь его и вдруг разбиваешь. Этого достаточно для того, чтобы и тебе, и окружающим стало ясно, что твоя душа надломлена. Несомненно, внутри тебя что-то происходит. То, как ты моешь стакан, как его берешь, где ты его ставишь, здесь или там, — все это напрямую

зависит от того, что происходит в твоей душе и таится в глубинах твоего сердца.

Очень важно еще и то, ради кого ты исполняешь послушание: ради себя или ради ближнего. Работать ради собственной выгоды — дело обычное. И если для себя ты работал с усердием, то теперь, когда ты исполняешь послушание не только ради себя, но и ради всего братства, для Церкви, у тебя появляется стимул работать еще лучше, с большей отдачей. Для себя ты все делал аккуратно и тщательно. Но если ты проявлял такую ревность ради себя (а это не было добродетелью, но лишь показывало твой индивидуализм), то тем более усердным тебе надо быть на послушании. Здесь необходимо особенное усердие и отдача всех твоих сил.

Как сказано в Писании, «любовь не ищет своего». Значит, общее благо нужно ставить выше личного, а не наоборот. И еще: о своем преуспеянии судите по тому, насколько вы способны предпочитать интересы братства личным интересам.

Любовь не ищет своего, а потому при работе нельзя стремиться к удовлетворению своих желаний или личной выгоде. Кроме того, не измеряйте свое духовное преуспеяние строгостью поста, обилием слез и продолжительностью молитв: это может привести вас к прелести. Свое преуспеяние вы можете определить по участию в делах братства: чем лучше вы их исполняете и чем больше прилагаете труда, забывая о себе и служа ближнему, тем более преуспеваете в духовной жизни.