Добротолюбие, том 2 - Лествичник Иоанн. Страница 10

22. Если крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство, или не насыщается им; то высота нестяжания состоит в том, чтобы не щадить и тела своего.

23. Оставим попечения; ибо мы записались в число свободных от попечений. Нам ничем нельзя извинить себя, если не исполним сего. Вспомним одно, — что тем, которые прияли Господа чрез возрождение Св. крещением, дал Он область чадом Божиим быти (Иоан. 1, 12); почему им говорится: упразднитеся и уразумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45, 11).

24. Великий стыд нам, оставившим все, после звания, которым Господь, а не человек, позвал нас, заботиться о чем-либо, что не может принести нам пользы, во время великой нашей нужды, т. е. во время исхода души. Сие-то значит, как сказал Господь, обратиться вспять, и не быть управлену в Царствие Небесное.

25. Бес сребролюбия борется с нестяжательными; и когда не может их одолеть, тогда представляет им нищих, и под видом милосердия увещевает их, чтоб они из невещественных опять сделались вещественными.

26. Как променивающие золото на глину делают себе большой убыток, так и те, которые для приобретения телесных выгод объявляют и разглашают о своих духовных успехах, получают один убыток.

Борьба с гневом

1. Гнев есть припоминание сокровенной ненависти, т. е. памятозлобия. Гнев есть желание сделать зло огорчившему. Вспыльчивость (острожелчие) есть мгновенное возгорение сердца. Огорчение есть неприятное (досадное) чувство, заседшее в душе. Ярость есть низвращение благонастроения и осрамление души.

2. Некоторые, будучи склонны к раздражительности и гневу, не обращают на то внимания и не пекутся об уврачевании сей страсти, не помышляя о том, что сказал Премудрый: устремление ярости его падение ему (Сир. 1, 22).

3. Гнев, подобно быстрому движению жернова, в одно мгновение может истереть и уничтожить душевной пшеницы и плода — больше, нежели что другое в целый день. Посему тщательно надлежит внимать себе. Он, как пламя, раздуваемое сильным ветром, скорее нежели медленный огонь, попаляет и губит душевную ниву.

4. Безгневие есть ненасытное желание бесчестий, как в тщеславных есть непомерное желание похвал. Безгневие есть победа над естеством, приобретаемая трудами и потами, при нечувствительности к оскорблениям.

5. Кротость есть неподвижное устроение души, пребывающее одинаковым при бесчестиях и похвалах.

6. Начало безгневия есть молчание уст при возмущении сердца; средина — молчание помыслов при тонком смущении души; а конец — незыблемая тишина при дыхании ветров нечистых.

7. Как вода, непрерывно возливаемая на огонь, угашает его совершенно, так и слезы истинного плача обыкновенно угашают всякий пламя гнева и серчания.

8. Как с появлением света удаляется тьма, так от благоухания смирения исчезает всякое огорчение и гнев.

9. Ничто так не есть неуместно для кающихся, как раздражительный гнев; потому что обращение к Богу требует великого смирения; а раздражительность есть знак высокого о себе мнения.

10. Если предел крайней кротости есть, и в присутствии раздражающего, мирно и любовно в сердце быть к нему расположенным; то без сомнения предел крайней гневливости есть, когда кто находясь один сам с собою, свирепую ведет брань и борьбу с оскорбившим его, показывая это словами и телодвижениями.

11. Если Дух Святой есть мир души, а гнев есть смятение сердца, то ничто не полагает такой преграды пребыванию Его в нас, как раздражительный гнев.

12. Молчание уст — начальное орудие против гнева; но можно, под покровом молчания, скрывать памятозлобие. И это хуже; лучше уже высказаться, хоть и в гневе. Иной в гневе не принимает пищи, — и тем более углубляет страсть сию; а иной много ест: — и от этого приходит в бешенство, — умеренное же утешение нередко подавало помощь к утолению ярости. Потому борьба с сею страстью требует большой осмотрительности. И ей, как змию плотской похоти, содействует естество.

13. Иногда умеренное сладкопение успешно разгоняет раздражение; а иногда, будучи безмерно и неблаговременно, оно содействует сластолюбию. Почему сим пособием надобно пользоваться, разумно установляя для него и меру и время.

14. Гневливым полезнее жить в братстве, а похотливым лучше проходить безмолвное житие, как врачевство против блуда и смрадной нечистоты. Страждущим же тою и другою болезнью надо отдать себя в руки отца руководителя, чтоб он иногда держал их в безмолвии, а иногда вводил в подвиги общежительного послушания.

15. Большой вред — возмущать око сердца раздражением, по слову сказавшего: смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8); но еще больший — словами изъявлять душевное волнение гнева; пускать же в дело при этом и руки — совсем противно и чуждо житию монашескому, — Ангельскому и Божественному.

16. Присмотримся, — и увидим, что многие из гневливых усердно держат бдение, пост, безмолвие, — и враг не мешает им в этом; ибо он умеет и под подвигами покаяния и плача уготовлять материалы к питанию и возращению сей страсти.

17. Начало блаженного незлобия — терпеливо переносить бесчестия, не смотря на горечь и боль души, средина — держать во время их сердце бесскорбным и беспечальным, совершенство же, если оно бывает, — вменять их себе в похвалу.

18. Иное дело безгневие в новоначальных, происходящее от покаянного плача, а иное — неподвижность на гнев, бывающая в совершенных. В первых гнев связан слезами, как некоей уздою, а в последних этот змий умерщвлен мечем бесстрастия.

19. Видел я троих, вместе потерпевших бесчестие, монахов. Один из них почувствовал оскорбление, но смолчал; другой порадовался за себя, но опечалился за поносившего; третий же, напечатлевши в уме вред ближнего, горячие пролил о нем слезы. Тут видны делатели страха, мздовоздаяния и любви.

20. Памятозлобие есть последний предел гнева, хранение в памяти грехов (против нас ближнего), отвращение от образа оправдания (Богом определенного: прости и прощено будет), — сгубление всех прежних добродетелей, яд душегубный, грызущий сердце червь, стыд молиться (как скажешь: остави, якоже и мы?), вонзенный в душу гвоздь, непрестанный грех, неусыпное беззаконие, ежечасное зло.

21. Укротивший гнев пресек зарождение и памятозлобия; ибо чадородие бывает только от живого отца.

22. Стяжавший любовь стал чужд вражды; а держащий вражду множит в себе не знающие покоя труды.

23. Памятозлобствуя памятозлобствуй на демонов, и враждуя враждуй на тело свое всегда. Плоть — друг неблагодарный и коварный; когда угождают ей, она еще более вредит.

24. Злопамятство — кривой толковник Писания, иносказательно обращающий словеса Духа в угоду себе. Но да посрамит его данная нам Господом Иисусом молитва, которой не можем мы произносить, имея злопамятство в сердце.

25. Если, много потрудившись над собою, не возможешь ты исторгнуть сей остен из сердца своего, — поди смирись покаянно пред тем, на коего враждуешь, хоть на словах; и, устыдясь долгого своего пред ним лицемерия, воспримешь его в любовь свою, уязвляем будучи совестью за то, как огнем.

26. Не тогда признай себя избавившимся от сей язвы, когда помолишься об оскорбившем, или воздашь ему дарами, или пригласишь его на трапезу; но, когда, услышав, что он подвергся какому либо душевному или телесному злоключению, возболезнуешь и восплачешь о нем, как о себе самом.

27. Память страданий Господа Иисуса уврачует памятозлобие, — сильно постыженное Его незлобием.

28. Некоторые для получения прощения предают себя на труды и поты, но незлопамятный опережает их. Ибо истинно слово: если скоро отпустите, и вам щедро отпустится (Лук. 6, 37).

29. Непамятование зла есть знак истинного покаяния; а кто, помня зло, думает что проходит покаяние, тот похож на человека, во сне представляющего себя бегущим.

30. Видел я злопамятных, которые, другим злопамятным подавая совет не быть злопамятными, устыдились собственных своих слов и отстали от сей страсти.