Покаяние, Исповедь, Духовное руководство - Воробьев Протоиерей Владимир. Страница 8

Можно дерзнуть сказать, что даже революция, со всеми ее трагическими последствиями, в большой степени была обусловлена именно расцерковлением русского народа. Расцерковлением, которое произошло в результате превращения церковной жизни в церковный быт, в результате снижения благодатной жизни, благодатного общения с Богом до отправления церковных обрядов. Люди перестали ощущать, что значит «таинство», перестали в таинстве находить встречу с Богом.

Здесь, конечно, роль духовника, священника является ключевой. И ответственность его громадна. Горе тому священнику, который этого не понимает. Горе тому, который не ищет выхода из этой ситуации. Тому, кто легко соглашается на профанацию церковной, благодатной жизни в глазах ребенка или взрослого, и, подчиняясь потоку суеты, давлению времени и давлению окружающего мира, уступает свои позиции, горение сердца своего отдает в обмен на благополучие. Он как-то сводит концы с концами и поэтому соглашается поступиться самым главным.

К сожалению, даже хорошие священники очень часто оказываются в таком положении, оказываются в плену обстоятельств. Они не могут справиться с теми трудностями, которые создает время. Но нужно помнить, что священник, духовник, никогда не должен быть в плену. Он должен быть свободным, и рабом только Божиим, больше ничьим. У него должна быть свободная совесть. Он должен всегда говорить то, что думает, и делать то, что подскажет совесть. Он никогда не должен лукавить, лицемерить. Уже одно это привлечет к нему многие сердца и взрослых, и детей. Он должен всегда со всей искренностью, со всем горением сердца отвечать на сегодняшние вопросы, на ту духовную потребность, которая сегодня встает перед ним. Он должен услышать, увидеть смятенное сердце, детское или юношеское, и найти возможность дать ответ, протянуть руку, помочь. Это никогда не должно быть формальным.

Конечно, здесь не только священник, но и родители, в первую очередь, и учителя, и катехизаторы, все должны вместе стараться сохранить детское поколение для Церкви. В наше время эта проблема стоит чрезвычайно остро. Мы сейчас радуемся тому, что множество детей приходит в церковь. Но, уверяю вас, сохранить их для Церкви очень трудно, это требует великого подвига. И неудивительно, если потом окажется, что большая часть этих детей из Церкви уйдет, потому что того, что мы сейчас им даем в Церкви, для них совершенно недостаточно, это не вполне отвечает на запросы их души. Это не открывает им двери в духовную жизнь, не приводит их по-настоящему к Богу, а напротив, часто препятствует их движению вверх.

Проблемы, возникающие со взрослыми, сходны, но имеют свою специфику. Можно привести ряд характерных случаев, типичных для нашего времени.

Один из них — люди, пришедшие в церковь недавно. Приходит человек в церковь в первый раз. Это может быть молодой человек или молодая женщина, это могут быть и немолодые люди. Как правило, они очень мало знают. Как правило, они уже изуродованы безбожной жизнью, у них за плечами целый ворох страшных смертных грехов. Возможно, они согрешили блудом, воровством… Возможно, они тяжко оскорбили своих родителей, кого-то оклеветали, отрекались от истины, лгали. Возможно, они искали и находили какие-то ложные способы духовной жизни, увлекались колдовством, магией, спиритизмом… Возможно, эти люди, вступив в брак, изменяли мужу или жене, делали аборты. Некоторые из них просто опускались на дно, некоторые из них — пьяницы, наркоманы.

Естественно, что первая исповедь — чрезвычайно трудное дело для священника. Это действительно подвиг. Типичная ситуация: воскресный день (обычно такие люди приходят в воскресный день), в церкви множество людей. Как всегда, на исповедь отводится очень мало времени. Начинается она во время часов и нужно как можно скорее исповедь закончить, по крайней мере, до выноса Чаши. Это не более полутора часов. Практически успеть поисповедовать всех невозможно. Если стоит сто человек, и по одной минуте исповедовать, то это уже час сорок минут. А там, может, не сто, а двести человек. Значит, нормальной исповеди быть не может. Что же делать духовнику? Теперь, как правило, духовник проводит общую исповедь, очень краткую, очень формальную. И я слышал сам, как маститые протоиереи, настоятели говорят:

— Все то, что я перечислил на общей исповеди, вы уже не повторяйте, пожалуйста; если у кого-нибудь из вас есть такой грех, который я не назвал, тогда вы можете сказать очень коротко. А остальные просто можете подходить, и, склонив голову, получать разрешительную молитву.

Священник успевает в таких условиях всех пропустить под епитрахилью, и они потом идут причащаться. Если среди таких людей окажется пришедший в первый раз, то очень велика вероятность, что больше в церковь он не придет, потому что он понял, что «все попы — обманщики», что здесь совершается профанация, здесь формализм, здесь на самом деле никого не слушают, священнику говорить с народом некогда, может быть, и не хочется. Подойдет он совершенно формально под епитрахиль, потом также формально к Чаше, ничего не почувствует и уйдет.

Священник должен понимать, что поступая таким образом, он совершает преступление. Но можно поступить иначе, объяснив исповедующимся:

— Те из вас, кто причащался часто, недавно исповедовался, живет церковной жизнью и не имеет на совести тяжких грехов, пусть пройдут вперед и довольствуются краткой исповедью. Совсем краткой. Может быть, даже разрешительной молитвой…

Особенно это касается тех, кто хорошо известен священнику. Те же, кто имеет тяжкие грехи неисповеданные, или пришел вообще первый раз на исповедь, те ни в коем случае не могут довольствоваться такой краткой исповедью. Они должны подождать и с ними нужно поговорить подробно. И получается, что все те, кто пришел в первый раз или имеют на совести тяжкий грех, остаются. Естественно, они не успевают к Чаше, литургия кончается, а священнику приходится остаться или договориться о времени и поисповедовать их подробно.

Чрезвычайно важно, чтобы священник внимательно выслушал такого грешника, не осуждая его. Чтобы грешник понял, что он духовника, который к нему отнесется с евангельской любовью, не осудит, примет с болью сердечной его исповедь и постарается ему помочь и помолится за него.

Очень важно, чтобы он почувствовал и понял, что такие грехи, как у него, не могут быть формально разрешены, что от него действительно требуется не формальное перечисление своих грехов, а покаяние. Нужно, чтобы у него было сердечное сокрушение, чтобы он действительно оплакал свое бедственное положение и захотел испросить у Бога прощение, чтобы он вернулся в Отчий дом и имел твердое намерение начать новую жизнь и больше не возвращаться к прежним грехам.

Священнику нужно с достаточной чуткостью помочь ему сказать все его грехи, не формально, не холодно, не законническим тоном выспрашивая:

— А ты это делала? А это ты делала?..

Он должен помочь открыть человеку свое сердце. Не просто назначить ему какую-то законную епитимью:

— Раз ты сделала аборты, тебя, значит 10 лет, или 15 лет не пускаем в храм. Или тебе сто поклонов каждый день.

Такие формальные епитимьи, у человека, пришедшего в церковь в первый раз, рождают в душе ощущение, что здесь, в церкви, действуют какие-то безумные фанатики, что здесь нет смысла искать врача духовного.

Нужно, чтобы епитимия была такой, которая поможет человеку покаяться, помолиться, почувствовать, и понять, что он согрешил, и если он потрудится, то может придти в церковь и начать свой духовный путь.

В наше время такими епитимиями часто бывают не наказания. Мы говорим обычно, что нужно прежде всего обязательно прочитать Евангелие. И очень часто я говорю, что нужно прочитать не весь Новый Завет, а четыре Евангелия и Деяния Апостолов, то, что легче прочитать. Послания Апостола Павла сложнее, их можно отложить, и в первый раз не требовать их прочтения. А вот четыре Евангелия и Деяния Апостолов может прочитать каждый. Иногда можно дать какие-то другие епитимий, можно дать прочесть какую-то книгу, можно сказать, чтобы человек молился какой-то молитвой, короткой, понятной. Чтобы он делал по нескольку поклонов. Это зависит от того, в каком состоянии находится его душа, как он воспримет эту епитимию. Нужно, чтобы он воспринял ее с радостью, чтобы ему захотелось ее исполнить, чтобы она не вызывала его протеста. Если удастся так сделать, если человек почувствует тепло, если почувствует любовь, если он почувствует, что Бог милостив к нему, что именно в Церкви он нашел эту милость, то он обязательно придет, обязательно исполнит и действительно начнет свою новую жизнь. Именно здесь священник более всего чувствует, что такое таинство покаяния. Здесь совершается то, что называется вторым крещением. Такой случай убеждает священника, что таинство покаяния не ушло из жизни Церкви.