Выражение монашеского опыта - Исихаст Старец Иосиф. Страница 4

Когда ты приедешь, как говоришь, на Святую Гору, приди, чтобы увидеться с нами. Но тогда поговорим о других вещах. У тебя не останется времени для молитвы. Молитву обретешь там, где будет спокоен твой ум. Здесь ты будешь ходить по монастырям, и твой ум будет отвлекаться на другое, на то, что ты будешь слышать и видеть.

Я уверен, что ты обретешь молитву. Не сомневайся. Только стучи прямо в дверь божественной милости, и в любом случае Христос тебе откроет. Иначе быть не может. Возлюби Его много, чтобы принять много. В любви к Нему, большой или малой, заключается и дарование — большое или малое.

2 Ему же о молитве Иисусовой и ответы на вопросы

Я очень обрадовался твоему усердию принести пользу своей душе. И я жажду принести пользу каждому брату, стремящемуся спастись.

Итак, возлюбленный мой и желаннейший брат, отверзи свои уши. Предназначение человека, после того как он родится в эту жизнь, — найти Бога. Но он не может Его найти, если сначала его не найдет Бог. «О Нем бо живем и движемся»,  [9] но наши страсти закрыли нам душевные очи, и мы не видим. Когда, однако, обратит к нам Свой глазик преблагий наш Бог, тогда мы просыпаемся, как ото сна, и начинаем искать свое спасение.

Поэтому, относительно твоего первого вопроса: сейчас на тебя посмотрел Бог, и тебя просветил, и тебя наставляет. Там, где находишься, трудись. Читай непрестанно Иисусову молитву: языком и умом. Когда язык устает, пусть начинает ум. И опять, когда отягощается ум, — язык. Только не останавливайся. Делай много поклонов. Бодрствуй ночью, сколько можешь. И если возгорится пламя и любовь к Богу в твоем сердце, и ты будешь искать безмолвия и не сможешь оставаться в миру, потому что в тебе будет гореть молитва, тогда напиши мне, и я скажу тебе, что делать. Если же благодать будет действовать не так, но усердие будет держаться в пределах того, чтобы исполнять заповеди Господни по отношению к ближнему, тогда успокойся на том, что есть и что у тебя все в порядке; не ищи ничего другого. Разницу между тридцатью, шестьюдесятью, сотней найдешь, когда прочитаешь «Эвергетинос».  [10] Найдешь там и многое другое подобного рода и получишь большую пользу.

Вот ответ на другие твои вопросы: молитва должна произноситься так, внутренней речью. Но так как вначале ум к ней не привык, он забывает о ней. Поэтому произносишь ее иногда устами, а иногда умом. И это бывает до тех пор, пока ум ею не насытится и молитва не станет действием.

Действием называется то, что, когда читаешь молитву, чувствуешь в себе радость и веселие и хочешь непрерывно ее произносить. Итак, когда ум примет молитву и появится радость, о которой я тебе пишу, тогда она будет произноситься в тебе непрестанно, без понуждения с твоей стороны. Это называется чувством–действием, так как благодать действует помимо воли человека. Он ест, ходит, спит, просыпается, а внутри постоянно возглашает молитву и имеет мир, радость.

Теперь — о часах молитвы: так как ты находишься в миру и у тебя есть разные попечения, то совершай молитву, когда находишь время. Но понуждай себя постоянно, чтобы не вознерадеть. А что касается «созерцания», которого ты ищешь, то там оно труднодостижимо, ибо требует совершенного безмолвия.

Духовное состояние разделяется на три чина, и соответствующим образом действует благодать в человеке. Одно состояние называется очистительным, оно очищает человека. Та благодать, которую ты сейчас имеешь, называется очистительной. Она побуждает человека к покаянию. Все усердие к духовному, которое у тебя есть, — всё от благодати. Твоего собственного нет ничего. Она тайно все совершает. И эта благодать, когда понуждаешь себя, остается с тобой в течение нескольких лет. И если человек преуспеет в умной молитве, то принимает другую благодать, сильно отличающуюся от прежней.

Первая благодать, как мы сказали, называется чувством–действием и является очистительной, ибо молящийся почувствовал в себе божественное движение–действие.

Другая называется просвещающей. С ней человек принимает свет ведения, возводится к созерцанию Бога. Не свет, не мечтания, не образы, а озарение ума, чистота помыслов, глубина мыслей. Чтобы это пришло, молящемуся нужно иметь совершенное безмолвие и истинного наставника.

И третье состояние — осенение благодати — есть следующая за ними совершенная благодать, являющаяся великим дарованием. Не пишу тебе сейчас об этом, потому что и нужды нет. Но если ты хочешь прочитать об этом, то я написал, несмотря на свою неграмотность, когда испытывал эти действия, рукописную книжечку «Духодвижимая труба».  [11] Постарайся ее найти. Купи еще святого Макария у Схинаса,  [12] авву Исаака — получишь большую пользу. И если у тебя будут какие‑то изменения, напиши мне, и я тебе отвечу с большим усердием.

Я сейчас все время пишу тем, которые спрашивают. В этом году приезжали из Германии только для ТОГО, чтобы узнать об умной молитве. Из Америки мне пишут с таким усердием! В Париже так много горячо просящих! Мы здесь, у себя под ногами, почему нерадим? Разве призывать непрестанно имя Христово, чтобы Он нас помиловал, то же, что землю копать?

И наконец, распространена одна темная идея искусителя–диавола: если человек читает молитву Иисусову, все боятся, что он впадет в прелесть, хотя как раз то, что они говорят, и есть прелесть.

Кто хочет, пусть попробует. И когда действие молитвы продлится долгое время, у него в душе будет рай. Он освободится от страстей, станет другим человеком. Если же он еще и в пустыне, о!., о!.. Нельзя описать благ молитвы!

3 Монаху, вступающему на поприще подвижничества

Радуйся о Господе, чадо возлюбленное, которое благодать Иисуса моего просветила и избавила от мира. Которое улетело в пустыню и водворилось в киновии со святой братией. И ныне славословит и благодарит Бога от души.

Божественная благодать, чадо мое, как наживка, входит в душу и ненасильственно влечет человека к высоте и к высшему. Она знает способ уловлять словесных рыб и выводить их из мирского моря. Однако что после этого?

Когда Бог изведет из мира приходящего монашествовать и приведет его в пустыню, Он не показывает ему сразу ни его страсти, ни искушения до тех пор, пока тот не станет монахом и пока Христос не свяжет его страхом Своим. И тогда начинается испытание, подвиг и брань.

И если с самого начала испытуемый понудит себя и сумеет зажечь с помощью подвига свечу подвижничества, она не угасает, когда удалится благодать, когда придут искушения. В противном случае, когда отойдет благодать, то и он придет в свое прежнее состояние. И соответственно, вернутся страсти, которые были у него в миру, восстанут искушения и приведут в движение прежние привычки, которым он работал и которыми был порабощен.

И прежде всего, знай, чадо мое, что люди очень сильно отличаются друг от друга, и монахи также. Есть души с мягким характером, которые подчиняются с большой легкостью. Есть и души с жестким характером, которые не подчиняются легко. Они отличаются друг от друга, как вата от железа. Вата требует только помазания словом. А железо требует огня и печи искушений для обработки. И таковому нужно иметь терпение в искушениях, чтобы произошло очищение. Когда у него нет терпения, он — фонарь без елея: быстро гаснет и пропадает.

И когда человек с такой природой, жестче железа, приходит монашествовать, то лишь только выходит на поприще, — сразу отступает от послушания. Сразу слагает с себя обеты и отказывается от битвы. И видишь: стоит ненадолго скрыться благодати, чтобы было испытано его произволение и терпение, как он сразу бросает оружие и начинает раскаиваться в том, что пришел, чтобы стать монахом. И проводит дни свои полный преслушания и горечи, весь — противоречие и превозношение.