Афон и его святыни - Маркова Анна А.. Страница 11

Память преподобного Дионисия празднуется 25 июня.

Преподобный Дионисий Олимпийский

Преподобный Дионисий родился в селе Платиной. Родители его были люди бедные, но благочестивые – Николай и Феодора. По ночам, когда лежал он в колыбели, видели они чудное явление: над ним, как солнце, сиял крест, проявлявший, как думали они, будущее его назначение, то есть что он отречется мира.

Когда будущему преподобному исполнилось шесть лет, его отдали учиться, как светским наукам, так и Священному Писанию. Благодаря способностям и прилежанию Дионисий изучил все необходимое. Вскоре, когда он остался круглым сиротой, это очень помогло ему – обучая детей грамоте и чистописанию, он зарабатывал себе на жизнь.

Решив посвятить себя иноческой жизни, Дионисий обратился за советом к иеромонаху из метеорских монастырей – Анфиму. Вместе с ним Дионисий направился в Метеоры. Здесь он стал послушником у старца добродетельной жизни, Саввы. Однако вскоре Дионисий решил отправиться на Афон. Искренно любивший скромного и смиренного своего послушника, старец ни под каким видом не соглашался на то, тем более что в Дионисии видел он и сподвижника в духовной жизни, и опору старческих своих дней. Боясь, чтобы он не убежал тайно, старец запер ворота обители и спрятал лестницы. Но напрасно. Юноша твердо решил уйти на Святую Гору, а потому, не дав еще в Метеорах обетов иноческих, решился тайно скрыться оттуда без соизволения и ведома старческого. Итак, в одну ночь, возлагая твердое упование на Христа, он спустился с монастырской ограды и, при помощи Божией, несмотря на высоту стен, отправился на Афон.

Придя на Афон, он прежде всего расспросил: где бы ему найти старца, чтобы под его руководством мог он положить начало подвижнической жизни, и ему указали на отца Серафима. Дионисий явился к старцу и принят был им с радостью, сначала как странник, а потом мудрый Серафим стал считать его учеником и, изложив ему правила отшельнической жизни, оставил его у себя. Под его строгим водительством Дионисий день ото дня так преуспевал в подвижничестве, что через некоторое время был пострижен в монашество, а потом рукоположен в диакона. Чрезвычайное благоговение в священнослужении, смирение Дионисия и преуспеяние его в опытах подвижнической жизни восхищали, удивляли и радовали старца.

Между тем, старец Серафим был избран протом Горы, после этого он вынужден был отправиться в Валахию в сопровождении игуменов. На общем старческом совете было положено рукоположить преподобного Дионисия во пресвитера для служения в протатском соборе, вместо Серафима.

По возвращении Серафима, Дионисий стал просить отпустить его на безмолвие. Серафим, хотя и желал удержать его при себе для успокоения своей старости, однако не хотел стеснять свободу его и подавлять в нем стремление к безмолвию. Потому предоставил ему на волю идти, куда хочет, с тем, впрочем, чтобы он по временам приходил к нему для взаимных бесед о пользах души и о случающихся демонских искушениях.

Таким образом, получив старческое благословение на подвиги пустынной жизни, он начал искать места, которое бы имело все условия для безмолвия. И Бог указал ему желанное место. Близ скита Каракаллы нашел он глубокую и неудобопроходимую пустыню. Погрузившись в нее, он устроил себе там тесную каливу и поселился там. Пищу его составляли каштаны, которыми Святая Гора изобилует, и редко когда вкушал обыкновенный хлеб в соседних кельях, куда его иногда приглашали для священнодействия. Нестяжательность его была такова, что куда бы ни отправлялся он из своей пустыни, всегда оставлял дверь кельи открытой. Впоследствии устроил он при своей каливе небольшой храм в честь Пресвятой Троицы, при котором и оставался три года, славословя Бога.

Наконец, пожелал он видеть и святые места, где Спаситель наш был распят, чтоб там созерцать события жизни Христовой. Преподобный, оставив Святую Гору, отправился в Иерусалим, где и поклонился всем святым местам. Иерусалимский Патриарх тогдашнего времени, зная жизнь и чистоту преподобного, хотел оставить его при себе с целью избрать его преемником своей кафедры, как достойного принять жезл иерархического служения, но преподобный ни под каким видом не согласился на такое предложение. Дионисий вновь вернулся на Святую Гору для пустынного безмолвия.

Здесь он решил расширить храм при своей келье. В то самое время, как он занимался перестройкой его, один из знакомых ему братьев посетил его и видит, что два незнакомца содействуют ему во всех его занятиях. На вопрос, кто они, преподобный отвечал посетителю, что он не видел и не видит при свои работах никого постороннего. Между тем, как таким образом они разговаривали, незнакомцы стали невидимы.

Когда преподобный безмолвствовал в пустыни, многие из иноков Святой Горы обращались к нему для советов и назидания. Один разбойник, видя это, решил, что приходящие дают преподобному деньги. Он решил убить его и похитить имущество. Однажды он подкрался к келье преподобного и затаился, ожидая, когда будет можно исполнить гибельное свое намерение, однако же, прождав весь день, не видел он Дионисия. Чтоб убедиться, точно ли преподобный возвратился, разбойник приходит к келье и видит там преподобного. Это удивило его. На вопрос, как, когда и каким путем возвращался он в свою келью, преподобный отвечал, что возвратился он обыкновенным путем. Пораженный страхом, разбойник пал к ногам святого и, чистосердечно исповедав грех свой и посягательство на жизнь его, просил у него прощения и ходатайства пред Богом. Преподобный Дионисий простил разбойника и, поговорив с ним, убедил его удалиться в один из монастырей.

Наконец, слава добродетельной его жизни, по воле Божией, вызвала его из пустыни, ибо братия Филофеевской обители, лишившись игумена, убедительно просила преподобного Дионисия заступить его место и быть для них отцом и настоятелем. Дионисий сначала отказывался, признавая себя слабым понести столь тяжкое бремя правления, но впоследствии, узнав, что на то есть воля Господня, оставил свое безмолвие ради спасения братии и вступил в должность настоятеля Филофеевской обители, которая тогда была в ведении болгар.

Приняв на себя правление обителью, он прежде всего озаботился приведением ее в порядок. А чтобы поддержать источник продовольствия, сам лично отправился в Константинополь, дабы испросить милостыни, в чем и помог ему Господь. Однако не вся филофеевская братия приняла мысли нового настоятеля относительно распорядка обители. Они начали жаловаться на преподобного Дионисия. В особенности их возмущало желание преподобного служить на греческом языке. Не желая становиться причиной ропота, преподобный сложил с себя звание игумена и удалился в Веррию, где и поселился в ските преподобного Антония, состоявшего в то время только из двадцати иноков. Здесь по-прежнему проводил он жизнь в неусыпных трудах братского послушания. Там обновил он храм Предтечи и для иноческого своего общества составил правила, сам исполняя в виду всех то, чему учил других.

Тогда как преподобный заботился не только о пользах собственного своего скита, но и о спасении мирян, нарочно для сего посещая селения их и увещевая христиан к добродетельной жизни, епископ Веррии отошел ко Господу. Сиротствующая паства, желая иметь у себя пастырем преподобного, обратилась к нему с убедительной просьбой стать у них архиереем. Дионисий отказывался от этого высокого звания, считая себя недостойным – просьбы не умолкали. Чтоб избавиться от докучливости людей, он просил их дать ему время на размышление. Народ успокоился, а между тем, при наступлении ночи преподобный скрылся.

Преподобный удалился на Олимпийскую гору. Там, в местечке, лежащем при подошве горы, разведал он через одного из поселян о положении Олимпа и, узнав, что на Олимпе есть места, чрезвычайно удобные для иноческого безмолвия, при помощи того человека достиг высокого места, где впоследствии был основан монастырь Святой Троицы. Преподобный Дионисий решил обосноваться там.