Король в изгнании - Гарднер Джеймс Алан. Страница 48

Нет, я прекрасно знал, как вести себя на публике. Это фасскистеров следовало поучить хорошим манерам – поскольку они явились, переодевшись мандазарскими королевами.

Возможно, вы заметили, что я нигде не описывал внешнего вида фасскистеров. Тому есть причины: я никогда не видел ни одного из них во плоти. Где бы они ни появлялись среди представителей других видов – и, возможно, даже на своей родной планете, – они всегда перемещаются внутри специально для этого предназначенных роботов. Когда фасскистеры посещают Землю, они путешествуют внутри роботов-андроидов – вполне человекоподобных, если не считать огромной груди размером с пивную бочку. Собственно говоря, именно там находится кабина, в которой сидит фасскистер и управляет машиной, заставляя ноги ходить, руки – двигаться, а рот – болтать о том, насколько плоха монархия.

Конечно, многие высказывают предположения насчет того, как выглядят фасскистеры. Они должны быть достаточно маленькими, чтобы помещаться в груди робота, – размером с выдру или крупного кота. Большинство дипломатов в нашей миссии считали, что фасскистеры – всего лишь большие мозги; остальное же тело отмирает вскоре после рождения, и роботы-оболочки обеспечивают все необходимое для поддержания жизнедеятельности мозга. Саманта критиковала подобную теорию за банальность, полагая, что мозг внутри робота – всего лишь старый стереотип, а правда на самом деле куда более необычна и интересна, но ни она, ни кто-либо другой не могли сказать на этот счет ничего определенного.

Всем, однако, было известно, что фасскистеры могут менять свои тела, когда захотят; и в первый вечер нашей миссии на Трояне все фасскистеры явились в одинаковых робокостюмах мандазарской королевы – каждый в натуральную величину, ярко-желтый, с четырьмя клешнями, зелеными ядовитыми железами и мозговой шишкой, еще крупнее, чем у Истины. К тому же от них от всех несло королевским феромоном, запаха которого никто из людей не чувствовал, но который практически парализовал любого мандазара, за исключением королевы.

Королевский феромон – особый запах, который королева может издавать по собственному желанию. Одно лишь дуновение его превращает других мандазаров в существа, которые едва держатся на ногах и готовы исполнить все, что прикажет им королева. От мандазара требуется немалое самообладание, чтобы ему противостоять, и большинство даже не пытаются этого делать. В конце концов, почему бы не повиноваться законной правительнице?

Сама Истина практически никогда не пользовалась феромоном, считая ниже своего достоинства силой подчинять себе подданных. Почти никто во дворце никогда прежде не знал его запаха, пока фасскистеры не намазались им, словно дешевыми духами. Одному богу известно, каким образом фасскистеры воспроизвели феромон – возможно, с помощью тайного отряда нанитов, которые крутились вокруг Истины и сумели получить дозу для анализа. Как бы там ни было, фасскистеры явно восстановили его формулу в совершенстве, поскольку все до единого воины, рабочие и самки упали ниц, когда фасскистеры горделивой походкой вошли в зал.

Все голоса стихли. Не раздавалось ни звука, кроме журчания фонтанов и глухих шагов фасскистеров. Перешагивая через лежащие на их пути тела, шестеро чужаков подошли к серебристому возвышению, служившему троном для Истины. Тогда я еще не умел читать выражения морд мандазаров, но любой дурак понял бы, что королева разъярена настолько, что готова убить любого. Я вполне мог представить, что сейчас она скажет: «К черту разум и Лигу Наций – эти ублюдки заслужили смерть».

Именно в этот момент Саманта шагнула вперед, оказавшись прямо перед фасскистерами, между ними и троном. Я стоял по правую руку от Сэм, готовый защищать сестру все те полторы секунды, которые потребуются королеве, чтобы меня прикончить. Справа от нас были шесть роботов размером со слона, а слева – взбешенная Истина, столь же гигантская, к тому же еще на метровом возвышении. Очень хотелось верить, что сестре удастся разрядить обстановку несколькими умными словами.

– Моя работа, – сказала она, – заключается в том, чтобы, разговаривать с другими. Когда же другие не готовы к разговору… – Она повернулась к фасскистерам. – Когда им лишь хочется всех вывести из себя и преднамеренно устроить скандал… – Сэм полезла в сумочку. – Тогда нужно каким-то образом привлечь их внимание.

Она достала маленький стеклянный шарик. Все взгляды следовали за ее рукой, когда она передавала его мне.

– Разбей, – прошептала она едва слышно. Несколько мгновений я колебался – с детства терпеть не могу что-либо разбивать, – но Сэм была умнее меня и, видимо, знала, что делает.

Я раздавил шарик между ладоней. На пол посыпались осколки стекла. Туда же упали несколько капель моей крови – хотя мои ладони были достаточно мозолистыми после занятий боевыми искусствами и я не слишком сильно порезался. Куда более отчетливо я почувствовал странное пушистое прикосновение между пальцами – наниты. Я поднял руки и широко развел их, чувствуя, как по запястьям стекает кровь; но я вполне мог представить, как крошечные нанороботы разлетаются от них во все стороны, устремляясь к нависшим над нами фасскистерам.

Ближайший к нам фасскистер, видимо, догадывался о том, что может содержаться в стеклянном шарике – фасскистеры не хуже других знают о нанооружии, – и гигантский робот попытался сделать шаг назад. Тело сдвинулось, но ноги остались на месте, бесшумно отделившись от корпуса. С приглушенным звуком тело робота свалилось на бирюзовый ковер. Ноги еще мгновение продолжали стоять, затем упали в разные стороны, словно шесты обрушившейся палатки.

Некоторые фасскистеры попытались убраться подальше, остальные замерли как вкопанные, возможно думая, что с ними ничего не случится, если они не будут двигаться. Но это не имело никакого значения. В течение десяти секунд у всех роботов отвалились ноги, и громадные желтые машины вместе с их водителями неподвижно застыли посреди зала.

Антенны и вибриссы Истины медленно расслабились, и ярость сменилась удовлетворенной улыбкой. Остальные мандазары, все еще находившиеся под действием королевского феромона, продолжали лежать, трепеща, на полу, пока она не сказала:

– Смейтесь.

Зал взорвался смехом, напоминавшим человеческое хихиканье, негромкое, но весьма усердное, сопровождавшееся размахиванием антеннами и щелканьем клешнями. Группа воинов оттащила сломанных роботов из дворца в Дипломатический квартал, где безногих королев оставили на обочине возле фасскистерского посольства. Тем временем Истина вознесла хвалу Сэм и мне, объявив нас любимцами трона.

В наш первый вечер в Большом зале мы, возможно, и завоевали дружбу Истины, но никоим образом не смягчили напряженность в отношениях между Трояном и фасскистерами. Напротив, стало еще хуже, в особенности из-за того, что фасскистеры начали использовать королевский феромон по всей планете. На деловом совещании с мандазарскими производителями они могли выпустить в воздух немного феромона, «просто чтобы легче было честно договориться». Ходили также слухи, будто феромон распространяли в тавернах и школах, а потом уговаривали одурманенных мандазаров поднять мятеж против королевы.

Не знаю, случалось ли подобное на самом деле, но слухи пошли, и вскоре мандазарские мстители занялись поджогами фасскистерских складов. Фасскистеры в ответ начали защищать свою собственность, прибегая к по-настоящему жестким мерам – нервно-паралитическим ядам, минам-ловушкам, световым бомбам, ослеплявшим каждого мандазара в радиусе их действия, включая невинных прохожих.

Сэм прилагала все усилия, чтобы разрядить обстановку, но все ее попытки заканчивались неудачей. Смутьянов сажали в тюрьмы или изгоняли с планеты, но их место занимали новые.

Естественно, высылка подстрекателей с Трояна влекла за собой и другие проблемы. Не раз случалось так, что, когда у фасскистеров появлялся шанс немного остыть и подумать, они начинали сомневаться в том, является ли их поведение стопроцентно разумным. Вскоре изгнанные фасскистеры приходили в ужас оттого, что поступали «без должного уважения к разумной жизни», и поднимали стон по поводу того, что их наверняка убьет Лига, если они покинут систему Трояна. В конечном счете нашему флоту пришлось оплатить фасскистерам постройку орбитального поселения в окрестностях троянского солнца. Посредником в переговорах частично выступила Сэм – Технократия пыталась удовлетворить как Троян, так и фасскистеров.